– Деньги будешь домой приносить. Чем еще-то? Зачем еще женихи нужны?

Это были слова Миланы. А краснела почему-то я. Жарко, дико, безобразно покраснела. Наверняка же, Тихон быстро сопоставил их с моими утренними выходками и идеями.

– А что будет мама делать? Я-то, понятно, деньги принесу. Не вопрос. Но я же их и так приношу…

– А мама будет со мной спать. Ночью.

– А сейчас она чем занимается?

У малыша начали краснеть глаза, наливаясь влагой. Тихон, сам того не зная, сделал ему очень больно.

– Кирюш, давай-ка, я с дядей быстренько поболтаю. Может, он и не сойдет нам для жениха. Будет лишь валяться на диване и пузо чесать. Разве тебе нужен такой папа?

Племяш благодарно кивнул.

– Пока, Трифон. Не приезжай. Стефа сказала, что нам не нужен пузатый чесун.

Рискуя услышать тысячу проклятий, отняла трубку от мальчика, зажав динамик ладонью.

– Все, Кирюш, поболтал и хватит на сегодня! Иди в комнату, нарисуй что-нибудь для мамы! Я сейчас тоже прибегу!

– Почесун, говоришь, да? – Со мной Тихон был уже совсем не таким милым, как с Кирюшкой.

– Ты очень хорошо ладишь с детьми, между прочим. Я уверена, будешь отличным папой!

– Я знаю твой номер телефона. Думаешь, домой не приду?

– И потащишь меня силой на аборт, да? Тебя тут же менты загребут. А до этого соседи дружною толпой навалятся!

Это я, конечно, приукрасила. Соседям, в основном, до лампочки, что здесь происходит. Главное, чтобы не лез никто без очереди в туалет, на кухню и в ванную. И чтобы не включали в коридоре свет!

– Какой аборт? Офонарела, что ли? Еще суток не прошло.

– Какая разница? В стране демографический кризис. Нужно помогать.

– Не за мой счет. Одевайся и будь готова ехать со мной в клинику. Сам выберу, какая лучше.

– Нет. Даже не думай. Будешь настаивать – подам заявление, что ты меня украл и изнасиловал.

– Что? – Этот рык был похож на раскаты грома. Стены в коммуналке немного потряслись, но устояли. Они и не такое видывали. И я, кстати, тоже.

– То. Напоил, соблазнил, использовал. Хотел заделать себе наследника, потом передумал. А я уже привыкла к роли матери. Не могу от нее отказаться.

Меня несло, как лодку с пьяным штурманом, – сама не знала, куда прибьет. От злости и волнения чесала, что первое на ум взбредет.

– Что, кстати, с матерью пацана? Почему она дома не ночует?

– А вот это тебя уже точно не касается. Не лезь, куда не просят!

– И ты хочешь в такой обстановке родить мне ребенка? Чтобы он тоже был один, брошенный?

Стало безумно обидно. Сразу за всех – и за себя, и за Кирюху, и за Милку. Она, конечно, дурында еще та. Но никакие Тихоны не имеют права ни в чем ее обвинять! Они не были в ее шкуре!

– Кирилл не брошен. У него все хорошо. И у моего ребенка тоже все прекрасно будет!

– Так, все же, где мамаша-то шляется? Тоже остатки девственности продает?

– Работает в ночную смену медсестрой. Представляешь? Люди иногда по ночам делают много полезного и хорошего! А не только трахают незнакомых телок!

Я, кстати, тоже пыталась заработать. И много. А этот гребаный поборник морали все мне испортил и перепутал.

– Незнакомая телка, кажется, была совсем не против.

– Конечно. Я же не медсестра. Думала, поможешь заработать хоть так…

На той стороне воцарилось молчание. Я даже успела проверить провод на телефоне – вдруг, там что-то отвалилось, и связь оборвалась?

– Ладно. Если тебе так важна тема денег… Хочешь, я дам тебе денег, чтобы ты точно поехала к доктору и убедилась, что залета не случилось?

– Хочу.

Сначала сказала, потом очнулась. Я – не продажная! И ни за что бы не стала сама просить… Но раз предлагает заплатить за то, что и так будет сделать необходимо… Дура я, что ли, отказываться?

– Вот это уже деловой разговор, а не треп. – Похоже, что Тихон был удовлетворен. – И сколько же ты хочешь?

Помолчала, прикидывая в уме все за и против. Заодно – складывая необходимое.

Назвала ему сумму.

Услышала новое молчание в ответ. Не удивилась. Я бы тоже охренела, если честно. А что поделаешь? Очень сложная штука – эта жизнь!

Тихон

– Ты мне что сейчас озвучила? Номер телефона? Количество тараканов в башке? Или годовой бюджет какого-то острова?

Сумма не то, чтобы убийственная. Тратить приходилось и поболее… Но то были траты конкретные, понятные – на какое дело они шли, какую выгоду принесут или пользу…

А вот вестись на такой шантаж, да еще на пустом месте, еще ни разу не доводилось. И не доведется, конечно же.

– Я тебе сказала, сколько тугриков нужно принести наличными и передать мне прямо в ручки. Если что, могу даже выдать расписку, что все честно-честно получила и посчитала.

А Стефания даже не уловила сарказм в вопросе. Кажется, она уже потирала руки и мысленно взвешивала чемоданы с баблом.

– Личико не треснет от жадности? Ты кто у нас такая, женщина? Я мало знаю живых людей, у которых час свободного времени так дорого стоит.

– Какую хочу цену, такую своему времени и назначаю. А тебя никто не заставляет платить – можешь просто отвалить и оставить меня в покое.

Так бы и сделать, и с преогромным удовольствием. Забыть дурынду и не лезть к ней больше. И пускай сама потом разбирается, если все же случился залет.

Только совесть ни хрена не позволяет: плодить нищету и беспризорщину – точно не мой путь. Сам хлебнул такого, что никогда никому не пожелаю.

– Аппетиты умерь, тогда договоримся. Чтобы цену назначать, нужно спросом пользоваться… Я вроде очереди у твоих ворот не заметил…

– А ты посчитай расходы на то, чтобы вырастить ребенка. Восемнадцать лет, как минимум. Прикинул? – Стефания не унималась. То, что было шуткой в начале, ей очень понравилось, похоже. И теперь она старательно уламывала меня на «взнос». – В общем, прилично сэкономишь, если вложишься сейчас, а не растянешь на годы…

– Я уже посчитал.

– Шикарно. – Повелась, ты глянь. Обрадовалась так, словно я уже подвез к ее порогу баулы с деньгами.

– Думаю, что если аккуратно тебе шею сверну, то получу как раз лет восемнадцать. Успею отмотать и выйти молодым, красивым и почти богатым.

Теперь уже она примолкла. Испугалась? Или сочиняла что-то новое, само собой, гадкое?

– В задницу себе засунь эти миллионы. А лучше потрать их себе на операцию

– Что предлагаешь приделать? Еще немного мозгов? Так их еще не научились выращивать. А так бы я тебе уже сертификат на это дело вручил.

– Отрежь себе причиндалы, понял? Таким, как ты, размножаться не положено. Не порти человеческий род своими дурацкими генами.

– Нервная ты, Стефания. Маловато эндорфинов сегодня перепало…

Зря об этом вспомнил. Вообще не стоило даже заикаться на тему того, что ночью делали. Стало сразу жарко в паху и неудобно.

– Спасибо, учту твои советы. Вот прямо сейчас пойду и поищу себе поставщика гормонов. Это намного интереснее, чем таскаться с тобой по больницам!

И трубку бросила. В прямом смысле, похоже, шваркнула об пол или об стену. Точно не положила на место – иначе я бы смог дозвониться повторно, а не слушать бесконечные короткие гудки.

Темпераментная, зараза, люблю таких. С ними, порой, хлопот не оберешься, но зато скучать не дают!

Я вот, например, за каким-то лешим приперся на работу… И никто не скажет ведь спасибо: у нас не принято, чтобы люди без надобности таскались сюда по субботам.

И все зачем? Забыл же, начисто, что Пальмовский свадьбу в пятницу играл специально – чтобы люди до понедельника успели прийти в себя. И только я, как дебил-трезвенник, ни гульнул, ни напился… А головная боль, все равно, откуда-то взялась…

Что ж, тем проще – никто не помешает поехать и отвести заразу туда, куда мне надо. И пускай только попробует сопротивляться! Сниму штаны и отхожу ремнем по мягкой заднице!

Пришлось потрясти головой и зажмуриться: мысли снова зашли куда-то не туда, стоило только об этой заднице подумать…