– Если он такой же тихий, как и ты… У меня плохие новости.

– Это отец Кирюхи. Денег хочет, чтобы в его жизни не появляться. Какой ему смысл меня убивать?

Твою ж налево! Еще мне этого не хватало!

– И ты еще недовольна моим поведением? – Сплошная ирония и сюрреал. Или сериал. Мыльная опера, сто пятидесятый акт.

– А должна радоваться?

– Ну, на фоне этого красапета, я – настоящий идеал.

– Дай мне денег, идеал. И отстань. И на этом разойдемся навсегда.

Стефания

Кто бы сомневался, что Тихон и дальше будет меня преследовать. Прыгать через заборы уже смысла не было – он все равно догонит, а спешить теперь некуда. Витек, если и выйдет на связь, то не сейчас. Ему нужно время, чтобы убедиться – опасности нет, и можно опять нам с Кирюхой портить жизнь.

Вот надо же было Милке с таким уродом связаться! А ведь казался приличным мужчиной…

– Далеко собралась-то, хромоножка? Ты же сейчас упадешь, нос опять разобьешь. Ты всегда влипаешь в передряги с такой скоростью?

Не вынесла. Обернулась, глядя ему в глаза:

– Пока ты не путался у меня под ногами, все было просто отлично!

Челюсть Тихона отпала. Сделал мне приятно своим ошалевшим видом. Одно удовольствие прямо!

– Это я путаюсь? Ты совсем берега потеряла?

– Откуда ты взялся? И зачем пошел туда, куда не звали? – Психанула, ткнула пальцем ему в грудь. Забыла, что мышцы там крепкие, тыкать туда совсем не надо. Еще и палец вывихнула, до кучи…

– Не нужно было под капот бросаться. Хотел догнать и по башке настучать. А оказалось, что это ты снова…

– Тихон. Ты все испортил. Опять.

– Что именно? Не дал тому хмырю придушить тебя аккуратненько? Он же денег хотел, верно? А ты не принесла?

– Поразительная смекалка. Тебе бы только в детектива играть.

– Да. Я такой. Быстро соображаю. – И зачем-то начал рассматривать мою руку. – Болит? Чего морщишься?

– Я сама пять минут назад рассказала про деньги. Так что не надо выпендриваться. А морщусь потому, что от тебя уже тошнит, Тихон. Тебя слишком много стало в моей жизни!

– Не поверишь – такая же фигня!

Заговорил мне зубы, делая вид, что изучает конечности… А сам неожиданно взвалил на плечо и куда-то потащил.

– Эй, ты что творишь? Поставь меня на ноги! Я кричать буду!

– Кричи. – Он был спокоен, как сытый удав. Шел ровным, уверенным шагом. И даже не спотыкался.

Когда-то мечталось, чтобы меня на руках носили… Правда, это чуть иначе выглядело в мечтах…

– Тебя арестуют! Не боишься?

Вообще-то, он был абсолютно прав: никому я нафиг не сдалась в этих чертовых трущобах. Только ворон бы распугала, и всего.

– Я тебя в больницу сейчас отвезу. Ногу покажем, чтобы проверили – ушиб или вывих был. И руку. – Он зачем-то похлопал меня по ягодицам.

– Задницу мою проверять не надо. Все с ней в порядке.

– Думаю, стоит просветить ее на томографе, на всякий случай.

– Это зачем же? – И так висела вниз головой, а тут окончательно зависла. Что угодно могла представить, только не томограф для моей пятой точки-страдалицы.

– Мне кажется, в ней магнит случайно застрял. Или шило. Или то и другое вместе. Не вижу других объяснений, почему тебе на месте не сидится, и постоянно тянет на приключения.

– Дедушка Тихон. Вот ты мне скажи…

Путь на его плече оказался намного короче, чем на моих двоих. Не успели даже поцапаться как следует – а меня уже сгрузили у машины. На ноги поставили, отряхнули даже от каких-то невидимых соринок. И тут же запихнули внутрь, не позволив опомниться и начать сопротивляться.

– За дедушку еще ответишь. А все остальное – пожалуйста. Спрашивай, только не нарывайся еще больше. Могу обидеться и реально наказать.

– Куда ты лезешь? Взрослый же мужик. Тебе своих проблем не хватает? Зачем еще в мои-то вмешиваться?

– Ты у меня попросила солидную инвестицию в будущее. Нужно убедиться, что не прогадаю.

Сказал и замолчал, уставившись в зеркало заднего вида – сдавал назад, пытаясь выехать из нашего двора и ничего не разнести ненароком.

А я должна думать, значит, что он имел в виду…

– Какую такую инвестицию? Денег я просила только за то, чтобы сходить в нужную клинику.

– А я вот внезапно передумал. Пока бежал за тобой, понял – у нас может выйти отличный сын – спортсмен. Твои физические данные, мой ум и упорство, – олимпийский чемпион, как минимум.

– А как максимум?

– Двукратный. Или трехкратный. Смотря, как быстро ему надоест.

И даже бровью не дернул, чтобы намекнуть – шутит или всерьез вещает. Внутри меня что-то противно зазудело. Если это первый признак беременности, то мне он уже совсем не по душе!

– Ты не заболел ли, часом? Какой чемпион, Тихон? Я не собираюсь тебе никого рожать! Ни супер быстрого мальчика, ни супер медленную девочку. Вообще никого, понятно?!

– Девочке становиться быстрой не обязательно. Достаточно быть умной и красивой.

Он продолжал на своей волне. Как будто совсем меня не слышал.

– Эй! Ты еще меня в глупости обвиняешь? Забудь! Нас ничто не связывает и никогда не свяжет!

– Значит, к гинекологу тоже зайдем? И можно даже не приплачивать за это?

– Приплачивать – нужно. И ровно столько, сколько я сказала!

– За что теперь?

– За то, что ты мне помешал заработать. И деньги мне очень нужны.

И мне не стыдно будет брать их у Тихона. Что бы эта рожа наглая ни подумала о моих нравственных и умственных способностях…

– Ты надеешься, что этот Витек отстанет? Получит бабло и больше не придет?

– Не надеюсь. Не настолько я глупа, как тебе кажется.

– Тогда зачем? Чего ты добьешься, если заплатишь ему?

– А что ты предлагаешь? Убить человека?

– Хм… Это рационально, между прочим. Стоит обдумать.

Боже. Не успела разобраться с одним отморозком, так уже другой нарисовался!

– Ты можешь оказать такую услугу?

Спросила как будто шутя, а сама дыхание затаила. Даже не зная, какого ответа жду больше…

– Могу. Только ты хорошенько взвесь все за и против, прежде чем попросить.

И нет – он не придуривался. Не блефовал. Был предельно сосредоточен, глядя мне прямо в глаза.

– Кто ты, Тихон? И что еще ты можешь?

– Я могу создать человеку массу проблем. И могу их решить. Выбирай, что тебе нравится больше.

– Я бы предпочла, чтобы ты никогда не появлялся в моей жизни. Плюс на минус – будет ноль. Может, прямо сейчас расстанемся по-хорошему? Ты меня высадишь, и я пойду, подобру-поздорову?

– Нет.

– Значит, просто хвастун.

– С этим хмырем решим, не бойся.

– Он не один. – Я вздохнула. И не для того, чтобы придать загадочности и веса своим словам. Просто вздохнула. Если бы кто-то, действительно, устранил эту проблему… Я бы даже родить от Тихона согласилась – смогла бы, справилась бы. Даже без него. А сейчас мы с Милкой на грани.

– Только не говори, что у твоей сестры несколько кандидатов на роль отца пацаненка…

– В тебе столько грязи, Тихон… Что бы я ни сказала, обязательно все обгадить нужно.

По-хорошему, за сестренку надо бы выцарапать ему глаза. Чтобы неповадно было говорить про нее гадости. Но это – чуть позже. Когда припаркуется, и будет не так опасно.

– Я старый больной извращенец, да. Который за каким-то лядом везет тебя на осмотр к врачу.

Он мрачно кивнул сам себе.

– Глубина твоей испорченности просто поражает!

– Выходим, женщина. Мы прибыли.

До глаз не успела дотянуться: он заглушил машину и тут же вышел. Я только-только начала отстегиваться, а Тихон уже на улице оказался…

– И заруби себе на носу: сейчас ты молчишь и слушаешься. Ничего не говоришь, только киваешь и делаешь, как я скажу.

Взял меня за руку и повел куда-то. Почему-то не к парадному входу в клинику, а, наоборот – к служебной двери.

– А если меня начнут лечить от немоты? Или еще от какой-нибудь дряни? И вообще, я долго не могу молчать! Ты разве не заметил этой моей странности?