– У меня в глазах двоится или это мне?

В глазах у него не двоилось. На столе действительно стояло три бумажных стаканчика. Протянув Конни один из них, Блум спросила:

– Вы помните Олега Трефилова?

Ландин сделал большой глоток кофе. Видно было, что он искренне наслаждается напитком. Так наслаждаются жизнью, которая вот-вот оборвется. Конни закрыл глаза, улыбнулся и покачал головой.

– Думаю, помните, – продолжала Блум. – В тысяча девятьсот девяносто пятом году вы со Стефаном, Рютгером и Руфусом совершили небольшое путешествие в Сибирь. В городе под названием Сургут вы похитили дайвера Олега Трефилова и перевезли его в Швецию. Проделали большую работу. Думаю, вы на машине пересекли границу с Финляндией, а потом въехали в Швецию где-нибудь в районе Хапаранды. Я права?

Конни Ландин открыл глаза. Во взгляде появилась новая сила.

– И все-таки мне кажется, что мне нужен адвокат. Общаясь с вами, я ничего не выигрываю.

– Вы знаете, кто из братьев охотится за вами?

– Как сказал Стефан Лундберг за секунду до того, как его убили топором, «Который из них ты?», – добавил Бергер.

– Дайте, я запишу номер адвоката от профсоюза полицейских, – сказал Ландин, смакуя кофе.

– Вы знаете его наизусть? – спросил Бергер. – Значит, вы уже примирились с тем, что ваш пес умрет.

– Я тут подумал, что чисто с юридической точки зрения вы не можете выпустить меня к хищникам. А чисто с моральной точки зрения, вы не сможете усыпить несчастного пса.

И то, и другое было идеально сформулировано. А главное, и то, и другое являлось правдой.

Конни Ландин продолжал:

– К тому же вы понятия не имеете, во что влезли. Будете как минимум удивлены.

Дверь в допросную распахнулась. Раскрасневшаяся Ди размахивала костылями.

– Идите сюда, – крикнула она. – Тут такое происходит!

За дверью суетились вооруженные полицейские, Лейф Эскильссон раздавал приказы.

– Максимальную охрану на эту комнату, – услышал Бергер. – Серьезная угроза жизни.

Ди исчезла, Бергер и Блум кинулись за ней – через комнату наблюдения и дальше, в коридор. В допросную, где сидел белый как мел Конни Ландин, вошли полицейские с пистолетами.

Из коридора слышались хриплые вопли:

– Никого не впускать! Если что, немедленно связывайтесь…

Выкрики Лейфа заглушил гул голосов. Ди летела по коридору на своих костылях. У двери в допросную, где сидел Эрьян, толпились полицейские. Они заглядывали в комнату, половина из них с оружием на взводе.

– Черт, – процедила Ди сквозь зубы, протискиваясь внутрь.

Люди расступились, как Красное море перед Моисеем.

Бергер заглянул в допросную поверх голов Блум и Ди. И не смог сдержать стона.

Эрьян Бруун, он же Джордж Дальбери, сидел, наклонившись над столом. Верхняя половина его светло-зеленого джемпера изменила цвет на ярко-красный.

В руке он держал ручку. Рука была явно приклеена к столу.

В коридоре гремел гневный голос Лейфа Эскильссона:

– Режим строгой изоляции. Запереть все двери. Враг среди нас, в полиции.

Бергер и Блум сидели в кафетерии, каждый со своим ноутбуком и чашкой кофе. Здание полицейского управления было по-прежнему заперто, никого не впускали и не выпускали. Понять, что именно происходило, не представлялось возможным. Их место в иерархии было весьма скромным. Возможно, они даже считались подозреваемыми. Все-таки это они притащили в полицию заразу. Частные детективы с неясными намерениями.

Хотя напрямую этого никто не говорил.

– Контактная информация, которую мы получили от братьев Дальберг, фальшивая, – сказал Бергер.

– В обоих случаях? – спросила Блум.

– Да, и от Фредрика, и от Юхана тоже.

– Да, похоже, оба избавились от мобильных номеров, которые мы проверили в Стэкете. Если исходить из впечатления, сложившегося в ходе трагически прерванного допроса, Эрьян не виновен?

– Хотя это всего лишь ощущение, но я с тобой согласна, – сказала Блум. – Надо сосредоточиться на тех, кто еще жив. Получается, виноваты и Юхан, и Фредрик? Все-таки убийц двое?

– Думаю, это кто-то из них. Похоже на дело рук одного человека.

Открылась дверь. Вошла Ди. Вид у нее был усталый. Она буквально повисла на костылях.

– Никого не поймали, – сообщила она. – По-прежнему непонятно, как все произошло. Многое указывает на то, что убийца пришел отсюда.

– Отсюда? – переспросила Блум.

– Да, из этого кафетерия, – кивнула Ди. – Если вы помните, я столкнулась в дверях с какими-то паяцами. Это может быть кто-то из них, но лиц я не запомнила. А вы?

Бергер и Блум покачали головами. Никаких картинок после этого инцидента в памяти не осталось.

– Мы даже не знаем, это инсайдерская работа или кто-то извне, – продолжала Ди. – Успел ли он выскользнуть или все еще тут. Такое количество людей придется проверить.

– Ты не знаешь, Матильда Дальберг уже приехала? – спросила Блум.

– Мне сказали, она в пути.

– Мужчина с ножом может быть здесь, – сказал Бергер. – Ей нужна максимальная защита.

– Защита ей уже обеспечена, – ответила Ди. – Конни Ландин тоже в безопасности – и молчит как рыба.

– Мы собирались вернуться к Эрьяну и расспросить его об одной ночи, – сказала Блум. – Особой ночи из его детства. Ему тяжело было о ней вспоминать. Это стало для него настоящим кошмаром.

– Его не должны были убить в здании полиции, – воскликнул Бергер. – Это против всех наших принципов. В наше время полиция – это как церковь раньше. Здесь любой может найти убежище.

– Ты уже не полицейский, – улыбнулась Ди, положив руку ему на плечо. – Но я согласна. Это просто позор. Посмотрим, как информация просочится наружу и попадет в СМИ.

– Той ночью Конни тоже был там, – сказала Блум. – Он все знает. Но как его разговорить?

Повисла минутная пауза.

– У тебя есть компьютер, Ди? – спросил Бергер.

– Ноутбук? Да, он в кабинете у Эскильссона.

– Мы все равно здесь застряли. Может, сядем втроем и попытаемся сделать все, что в наших силах, чтобы найти убийцу? Нашего изначального убийцу.

– Интересно, чем он сейчас занят, – сказала Ди. – У него ведь осталось два пункта? Один физически недостижимый – всадить топор в голову Конни Ландина. Второй недостижим во временном отношении – до пятого июля еще больше трех недель. Его план включает в себя еще два действа – две кульминационные точки – но у него нет шансов их достичь. Интересно, как он это воспринимает.

– Уверен, ты мыслишь в правильном направлении, – произнес Бергер.

– Я принесу ноутбук, – сказала Ди и вышла.

Посмотрев ей вслед, Блум добавила:

– К тому же за ним охотятся. Профессиональные убийцы. Как он это воспринимает?

Бергер вздохнул и покачал головой.

– Дам «Вольво» последний шанс, – сказал он и принялся просматривать списки десятилетних белых «Вольво» V70.

Он сидел долго. Очень долго. Не замечая, что вернулась Ди, что Блум пытается привлечь его внимание. Наконец, он произнес:

– Вестйедра.

Два острых женских взгляда устремились в его сторону. В них явно читался скепсис.

– Это ругательство? – спросила Ди. – Едра. Вестйедра. Крепкие словечки для тех, кто бросил ругаться матом?

– Скорее мост, – ответил Бергер и включил видео.

Звук был включен на полную громкость, но звукового содержания как такового на записи не оказалось, только сильный шум. По крайней мере, он заставил Ди и Блум взглянуть на экран. Несколько ступенек вниз, в темноту. Потом включился фонарик и осветил подвал. Бергер перемотал чуть назад. Камера быстро прошлась по стене, увешанной бумажками. Еще немного назад, теперь в замедленном темпе. Огромное панорамное окно, опять стена с бумажками, прикрепленными к деревянным панелям. Чуть раньше, до окна. Еще медленнее. Высоко на стене – мониторы. А внизу ружье. Бергеру удалось остановить запись в нужный момент.