Там был шрам.
Большой, с обеих сторон, словно что-то проткнуло руку насквозь между большим и указательным пальцами. Его совершенно точно не было раньше. Я ведь не слабоумный. Моя память с того момента работала исправно. Шрама не было.
Пытаясь убедить себя в этом, я подскочил с места и направился к шкафу в прихожей. На верхней полке лежал фотоальбом со старыми снимками, которые мне было слишком тяжело смотреть. Только вот в тот момент пресловутая «тяжесть» являлась далеко не самым важным моментом. Шрама не было. Нужно просто убедить себя, что шрама не было.
Вернулся на диван и принялся листать страницы. Как же ударило удивление, когда на одной из них появилось мое изображение с перемотанной кистью. За ним еще несколько, а потом я наткнулся на виновника переживаний: четко видно рваные контуры и розоватую сверкающую кожу. Оставалось только осесть и выдохнуть, потому что эту фотографию я помнил очень хорошо, и раньше шрама на ней не было.
Все эти годы моя ладонь была чиста.
Альбом приземлился на столик, разделив его с подвеской. Я осторожно отодвинулся от них, зажимая рот скрюченными пальцами. Кричать не хотел. Сказать честно, сам не понимал, чего хотел. Пустая голова пульсировала изнутри, тишина квартиры звенела в ушах. Редкий лай Рокки никак не воздействовал – я продолжил пялиться на ту самую фотографию. Как это возможно?
Пес пытался привлечь внимание, но я отодвинулся от него, залезая в карман. Выбрал номер матери в списках контактов мобильного и позвонил.
– Да, солнце мое?
– Мам, – на ласковые приветствия не было времени и желания. – Откуда у меня шрам на руке?
– То есть?
Сомнение. Сомнение, да. Скажи мне, что его нет.
– На правой руке, насквозь. Что это за шрам?
– А, – протянула родительница. Тревога, только притихшая, вновь поднялась. – Это ты на кол напоролся. В стене спортзала, снаружи, когда-то подставка для флага была, ее потом убрали, перевесили повыше, а кол этот остался. Ты неудачно как-то споткнулся и рукой на него.
– Я был пьян, да?
– Был, – подтвердила она, начиная понимать. – Русланчик, ты вспомнил что-то?
– Нет, я… Просто предположил.
– Ох, – облегчение показалось слишком явным, но разбираться с его причинами желания не было. – Ну, ничего. Если будут еще вопросы – спрашивай обязательно, не стесняйся.
– Хорошо, спасибо.
– Не за что, солнце мое.
Я отключился. Замер с телефоном в напряженной руке, пытаясь найти этому хоть какое-то разумное объяснение. Такое родилось лишь одно – сумасшествие. Травма, повреждение мозга, куча маленьких последствий слились в одно, и теперь я – псих, доверять самому себе уже нельзя, прошлые воспоминания, накопленные за десять лет сознательной жизни не реальны.
Нет, так не пойдет. Снова звонок, но уже по другому номеру.
Возьми трубку. Гудки, гудки, гудки.
– Соколов, что тебе нужно опять? – злой тон Кристины в этот раз совсем меня не задел. Параллель между ней и Кристиной из видения явно прослеживалась, но не заботила сильнее, чем общая суть.
– Один вопрос, – я поднялся и принялся ходить по комнате в нетерпении. – Откуда у меня на руке шрам?
– На штырь спьяну налетел, – коротко объяснила она.
– На школьной дискотеке? Ты рядом была в этот момент, так?
Тишина в наших разговорах была часто. Чаще, чем какие-то осмысленные диалоги, но в этот раз я вслушивался в нее куда внимательнее. Казалось, отсутствие звуков дало простор другому – соединение между нами стало не только техническим, от этого чувства у меня заныло под ребрами.
– Крис?
– Да.
– Осенью. Мы на улице курили с ребятами, ты меня обнимала, потому что замерзла.
Снова молчание. Я ощутил то, чего давно не чувствовал – открытую и слишком яркую надежду.
– Ты вспомнил?
– Да, да! – от непонятно откуда взявшегося восторга я даже присел и почти подпрыгнул, выравниваясь. – Это было так реалистично, будто в прошлое переместился.
– Что еще ты вспомнил? Расскажи мне, – обычно раздражительный тон Кристины сменился на более мягкий, но напряженный. Она тоже надеялась, но в отличие от меня хорошего так отчаянно не ждала.
– Мы стояли у входа. Музыка какая-то долбила. Ты руки у меня под кофтой прятала, а я тебя в нее заматывал, чтобы согреть.
– Расскажи еще.
– Там куча людей была. Я курил, пил что-то. Там медляк поставили, ты захотела потанцевать. И я тогда упал.
– Еще.
– Твои щеки были на месте, и цвет волос натуральный. Малышка такая, – вспоминая ту Кристину, я и сам не заметил, как улыбнулся.
Ответ так и не услышал. Спустя минуту послышались привычные гудки, но в этот раз они отзывались во мне иначе – не злобой, а нежной грустью. Понятно, почему. Такое всегда происходило.
Опустив телефон, я посмотрел на Рокки, занявшего место рядом. Он сел, не отрывая от меня больших любопытных глаз, и пытался понять, почему хозяин смотрел на него настолько неприязненно. Спрашивал, что не так.
Он не виноват, не просил его брать. Это мое решение.
Мое ли?
Я снова сел на диван, пытаясь проанализировать ситуацию. Камень перенес меня в прошлое. В изначальном воспоминании Руслан-подросток никакого пореза не получил, значит, к этому что-то привело. Единственное, что было изменено – выбор напитка, в реальности это была бутылка в стекле, а я заменил это на банку. Значит, таким простым выбором можно изменить прошлое?
Раскрытая ладонь демонстрировала результат вмешательства в поток времени.
Нет, не может быть. Просто не может быть, это ведь невозможно. Машина времени? Правда? Чушь. Стоит попробовать снова, чтобы просто успокоить свое разыгравшееся воображение.
Я с небольшой заминкой схватил камень со стола. Сжал его, не в силах сосредоточиться на собственных мыслях. Фокус прыгал с одной на другую, лишая меня возможности сохранять уверенность.
В пальцах закололо. Едва это ощущение отпечаталось отчетливо – я бросил цепочку в дальний угол комнаты и отпрянул, наблюдая, как она врезается в стену и скатывается к плинтусу. Черт бы побрал эту жизнь.
Нет, нельзя просто воспользоваться этим. Первым делом нужно понять, что все в порядке. Со мной. Что я не болен. Может, это моя травма вновь играет злую шутку с оставшимися воспоминаниями, лишая возможности держаться хотя бы за что-то. Мозг издевается надо мной. Дырявый, словно решето, он пропускает через себя возможное и невозможное.
Мне нужна помощь. Как рассказать об этом кому-то? В психушку запрут.
А если… Вдруг, перемещение было реальным? Не хочу вновь проверять это на себе, слишком опасно.
Егор! У него ведь тоже есть камень. Нужно связаться с ним и ненавязчиво поинтересоваться… Чем? Не путешествует ли он во времени? Боже, это будет сложнее, чем показалось изначально.
Я открыл браузер и забил имя парня в поисковую строку, добавив говорящее «художник». Первым из результатов выплыла его страница в социальной сети с внушительным числом подписчиков, а там, в шапке профиля, показался номер менеджера. Этот Егор популярнее, чем я думал.
Глава 8. Егор
Полдень. Я вновь у холста после тяжелой ночи – плохо спал. Удивительно, но обошлось без алкоголя, все дело в болезни. Еле сбил температуру к пяти утра, и все равно никак не мог уснуть, потому решил заняться работой. Уж явно лучше, чем другими своими привычными делами, которые толка никакого не дают.
Пару дней уже не расчесывался. Пока никто не видит – мне это не мешает, начхать я хотел на мнения этих вылизанных стиляг. Пижама, состоящая из брюк и рубашки, давно нуждалась в стирке. Тяжелая голова намекала, что пора бы прилечь, только вот не хотелось. Во мне была куча таблеток и литр кофе точно, удивительно, что я вообще оставался живым.
Махнул кистью туда, сюда. Рука летала из стороны в сторону, как йо-йо. Весело. Это было нужно для идеальной дорожки из капель. Перерыв, затем снова кисть в руки.