Миновали несколько заказов. От адреса к адресу.

Я остановился у новостройки из серо-синих панелей, когда телефон требовательно зазвонил. Надпись на экране давала понять, что варианта «не отвечать» не существует, потому палец метнулся к зеленому значку.

– Матушка, здравствуй.

Динамики шуршали на громкой связи, сопровождая женский голос. Я прямо видел, как она хмурилась, держа плечом новый смартфон. Почему-то технологии давались ей слишком тяжело, не смотря на довольно молодой возраст.

– Здравствуй, здравствуй, Русланчик, солнце мое. Ты на работе?

– Да, жду пассажира.

– Ну, я тогда быстро, – проговорила участливо, перед очередной перебивкой из шороха. – Дяде с папой надо помочь сегодня. Так, по мелочи, ничего серьезного.

– Хорошо, понял. Когда приехать?

– Часам к семи… – речь прервалась, на фоне громко и задорно заговорил упомянутый родственник.

– Как сможешь, Русланчик, как сможешь, дорогой!

– К семи, – недовольно повторила мама, вложив в голос ощутимый нажим. Явно наседала на дядю, чтобы тот отошел. – Потом домой приедете, я вас накормлю хоть.

– О-о-о-о, мама, с этого надо было начинать, – я обмяк, припомнив вкус домашней стряпни. По ощущениям сто лет ничего такого не ел, а семье об этом говорить опасно – не те люди, буду кормить, пока не взмолишься о пощаде.

– Вот-вот, – я услышал улыбку даже через искажающие помехи. – Неделю уже не заезжал. Где видано такое? Только едой тебя и остается заманивать.

– Простите, мама. Обещаю, буду приезжать чаще. Неделя тяжелая выдалась.

– Да уж знаю, что у тебя там за неделя была, – пробурчала она, явно на что-то намекая. Естественно, я не стал ничего отрицать, ведь с порога понял, что в этой фразе нет шутки. Как скрытая ото всех информация попала к родителям – хороший вопрос, ответ на который лучше выудить у них самих непосредственно.

– Давайте при встрече уже поболтаем? Тут пассажир…

– Да иди, иди, не юли. А то как уж на сковородке, завертелся сразу, закрутился. Посмотрите на него, поймали.

– Ма-а-ама, – протянул я ласково, замечая, как в мою сторону действительно направляется какой-то мужчина. – До свидания.

– До свидания, солнце мое.

Отключился аккурат в момент, когда он сел рядом. Последовали привычные трудовые часы.

В работе, где взаимодействие с людьми неминуемо, нельзя быть злым или угрюмым. От тебя многое зависит. Ты – часть чьего-то дня, пункт последней мысли, передышки и взвешивания всех «за» и «против». Кто-то посреди поездки в аэропорт запросто и передумать может – нередко вез по обратному адресу с грудой вещей. Часто люди за секунду меняются в лице и выходят у ближайшей парковки, а потом растворяются в толпе. На пути к чему-то важному нужно иметь безопасный уголок. И таким уголком зачастую являюсь я.

В поездке я стараюсь изучить человека, но не наседать. Они бывают веселыми, злыми, грустными, предвкушающими, взволнованными. Печатают что-то в телефоне с улыбками на лицах или смотрят в окно, погруженные в свои мысли. Останавливаясь у нужного пункта на карте, я жду. Они выходят. Их встречают, либо нет. Когда большие компании, когда один человек. Грустные люди направляются к своим половинкам, а веселые спешат на поезд с чемоданом. Или наоборот. Всегда было интересно узнать, как их жизни изменило мое появление. Пришел и ушел, на моем месте мог быть другой, но попался я. Это ведь что-то значит? Мы не просто так встретились. Иногда кажется, что я, возможно, должен был спросить у каждого из них, куда они спешат, помочь, посоветовать. Нужно ли?

Так интересно узнать, о чем они думают и куда едут. Разные люди и разные судьбы.

После шести я выполнил последний заказ и направился к дому матери. Мастерская дяди находилась буквально в нескольких дворах. Он часто болтался у них, потому я никогда не удивлялся, застав его на диване в гостиной или за столом, пьющим чай. Тем более, своей семьи у взрослого родственника не было, и хорошо проводить время ему удавалось только в обществе старшей сестры и ее мужа.

Оставив машину под окнами, я удостоверился у отца, что никаких изменений в планах не произошло, затем направился по заученной дорожке к автосервису. Войдя внутрь, сразу же почуял знакомый запах бензина и ядовитого дымка. Из дальнего зала донеслась пара мужских голосов, буднично обсуждающих какие-то свои дела. Куртку оставил тут же на вешалке, вытер подошву кроссовок о постеленную старенькую тряпку, и вошел в зал. От ямы, над которой стояла припаркованная черная иномарка, тянуло холодом. Оттуда же доносилась очередная реплика отца.

– Тофик, ты бы взялся за голову уже.

Я принялся оглядываться в поиске дяди – тот затерялся среди металлических полок, деталей и инструментов.

– Да думаю, Игнатик, думаю. Как-то не хочется, я же еще молодой, – весело ответил он, как по заказу вынырнув из-за заднего колеса. Заметив меня, замахал ладонью, приветствуя.

– Здрасте, дядь Тауфик.

– О, Руслан, подай-ка мне ключ на двенадцать. Он в салоне, на переднем сидении, – попросил отец, вместо того, чтобы сказать «Здравствуй, сынок». Оставалось плечами пожать по дороге к автомобилю. Нужный инструмент быстро нашелся в салоне и еще быстрее оказался в руке, призывно торчащей из ямы. – Привет.

– Здравствуй, пап.

– Как день?

– Хорошо. Твой?

– Тоже. Наш дорогой и шибко умный дядя не спешит сам тут порядки налаживать, видишь?

Дядя Тофик незаметно подкрался ко мне и оперся об открытую дверь, глядя с озорной улыбкой. Золотой клык заманчиво блестел, демонстрируя весьма бурное прошлое. Мы обменялись красноречивыми взглядами.

– «Так куда мне, я ж еще молодой», – повторил сорокалетний мужчина.

– «Все верно, дядя, все верно», – подтвердил я, потакая его маленькому заблуждению.

– «Еще и папа твой всегда на подхвате».

– «И не поспоришь».

– Тофик, ты ему там глазки не строй, иди остальные крылья проверяй.

Я сдержано засмеялся, когда второй хозяин сервиса принялся выполнять данное ему поручение. О том, как неохотно он направился на то место, откуда только пришел, и говорить нечего. Едва макушка с редкими волосами скрылась, я сел на корточки, пытаясь оказаться в зоне видимости отца.

– Пап, так с чем помочь-то?

– Вон там Тойка стоит, красная. Дальше по залу, видишь?

Оперся о руку, выглядывая из-за автомобиля. Показался строй мордочек других клиентов, красная среди них была только одна.

– Ага, вижу.

– Вот иди туда, открывай капот и смотри. Ключи рядом на столе. Пригнали пару часов назад, но руки до нее не доходят. Завтра утром уже заберут. Тофика отправлять – только дополнительную работу создавать.

Картинно недовольное лицо показалось над крышей иномарки, покрытой серой посыпью.

– Обижаешь, Игнатик. Я же хорошо с автомобилями общаюсь.

– Временами, – согласился папа отстраненно. Было понятно, что он мало сосредоточен на разговоре из-за работы. – Руслан. Понял, что делать?

– Да, да, понял, – на самом деле, я каждый раз удивлялся, когда родитель доверял мне какую-то сложную работу. В нашей семье это вынужденная редкость.

– Понял – приступил.

Я послушно добрался до красного автомобиля, взял ключи и принялся возиться с его новенькими внутренностями. Во время подобной работы беспокойства как-то забывались. С механизмами все просто – там проблема заключается лишь в видимых дефектах, обнаружить которые совсем не сложно, если внимательно смотреть. А я всегда был внимателен и, наверное, даже дотошен в таких делах. Идеально работающие машины доставляли мне удовольствие.

У этой звук был не очень. Пару раз нажав на газ я удостоверился, что работа предстоит интересная. Еще один важный момент – такая деятельность стимулирует мозг. Все взаимосвязано, и изучая, как работает тот или иной металлический организм, ты узнаешь все больше и все быстрее решаешь поставленные задачи.

Пока два других работника, переговариваясь, разбирались со своим клиентом, я работал со своим. Закончили мы примерно в одно время, они обогнали меня всего на несколько минут.