– Ты даже видишь неважно, можешь и меня не узнать. – Я попыталась поднять его и проводить в спальню. – Ну же, вставай…

Но тут Эган повернул голову и посмотрел на меня. Я тут же закрыла рот. Мы оказались лицом к лицу, в нескольких сантиметрах друг от друга. Возможно, от него и пахло спиртным, но я этого даже не заметила, таким совершенным показался он мне в эти минуты, в этом пространстве и времени.

– Ты Джуд, – со всей уверенностью заявил он. – Ладно, тебя зовут Айви, но я знаю, что ты Джуд. У тебя светло-карие глаза, но, когда ты злишься, они темнеют. Твои волосы на самом деле каштановые, а не черные и не рыжие. У тебя быстрая походка, и ты хмуришься, когда размышляешь. Ты говоришь очень быстро, когда чувствуешь себя уязвимой или не можешь контролировать ситуацию, ты ешь как не в себя, а еще… – Он протянул руку и ткнул пальцем мне в грудь. – Еще у тебя есть маленькая родинка вот здесь.

Я застыла, ошеломленно уставившись на него. Сказать по правде, я была воплощением шока: рот открыт, брови нахмурены, глаза вытаращены…

Я точно не ослышалась? Может, забыла почистить уши, и теперь у меня пробки? Да нет, Эган точно это сказал. Да, он много выпил, но его голос звучал вполне рассудительно – настолько рассудительно, что в первую минуту я не понимала, что мне теперь думать, говорить и делать.

Его губы сложились в кривоватую, но веселую усмешку.

– Вот видишь, сколько я о тебе знаю! – сказал он, глядя на мою растерянность.

– Да, ты все обо мне знаешь, – глупо заморгала я, по-прежнему не шевелясь. – Но… откуда?

Эган покривил губы, словно речь шла о чем-то элементарном.

– Мне пришлось очень хорошо изучить тебя, чтобы переиграть, – признался он.

Я опять не знала, что сказать. Ждала от него чего угодно, только не того, что он начнет перечислять такие подробности. Было очень странно это узнать; чего-то я даже не понимала, словно у меня во лбу открылся третий глаз, давая возможность увидеть все с другой точки зрения.

– Эган, сдается мне, ты совсем не такое чудовище, каким хочешь казаться, – пробормотала я, как будто только что это выяснила.

Он по-прежнему смотрел на меня полуприкрытыми пьяными глазами. И тут задал вопрос, которого я никак не ожидала:

– Когда мы с тобой целовались, ты чувствовала ко мне что-нибудь, кроме отвращения?

На миг я перестала дышать и задрожала от страха и растерянности.

– А ты что-нибудь чувствовал? – спросила в ответ.

– Ты вынудила меня считать тебя опасной, так что… – прошептал он.

Он неосознанно слегка причмокнул губами. Затем посмотрел на мои губы, словно прикидывая, как бы до них добраться. И в тишине, под шум дождя за окном, мы оказались так близко друг к другу, ведь я все еще поддерживала его…

Я испугалась. Да я была испугана, смущена, растеряна, все внутри тревожно всколыхнулось, и я невольно отпрянула. Эган подался вперед и упал на четвереньки. Я осталась на безопасном расстоянии, чувствуя, как забилось сердце и пересохло во рту.

Он хотел?..

Боже милосердный!

Да, мы уже делали это раньше, но я чувствовала, что на этот раз все будет совершенно иначе. Сейчас я была взволнована и напугана, как будто наш поцелуй был настоящим, а не воображаемым…

– Ты хотел поцеловать меня?.. – невольно слетело с моих губ.

Эган несколько раз с силой зажмурился, стараясь прийти в себя. Потом попытался встать, но не удержал равновесие и остался сидеть на полу, совершенно не владея телом.

– Нет! – отчаянно выкрикнул он, нахмурившись; правда, тут же брови его расслабились, растерянно выгнувшись дугой. – Или да? Даже не знаю… Я думал, ты сама хочешь, и…

– Не могу, – только и сказала я.

Прозвучало жалко, но мне было все равно.

С минуту Эган смотрел в пустоту. Это был самый трудный и тревожный момент в моей жизни. Мне даже отчего-то захотелось расплакаться.

– Это не так легко, Эган, – вздохнула я. – Не потому что мне трудно броситься в твои объятия, забыв о годах ненависти, обо всех твоих гадостях, о том, что мы пережили, – призналась я, ощутив комок в горле. – Как будто всего этого не было. Или как будто не было…

– Его, – закончил он.

И это могло означать только Адрика.

Эган, которого я не знала, да и никто не знал, Эган, который несколько секунд назад попытался сделать нечто странное, пробудил во мне интерес, но сейчас мне меньше всего хотелось идти дальше.

В моей душе и теле еще теплился след, оставленный Адриком.

Эган сполз на пол и остался лежать на спине, раскинув руки и вытянув ноги. Его пьяные сонные глаза непонимающе открывались и закрывались.

Он выглядел до смешного огромным.

– Быть может, когда-нибудь мы сможем познакомиться снова, – услышала я его вздох. – А сейчас, наверное, мне стоит поспать прямо здесь. К чертям кровати, никто не будет мне указывать, где можно спать, а где нет.

Несколько минут мы молчали. Когда я уже решила, что он уснул, он вдруг заговорил – очень тихо, не открывая глаз:

– Теперь я твердо уверен, что в любой войне выберу союзником тебя.

Я одарила его легкой улыбкой, какой он никогда у меня не видел.

Снова познакомиться с Эганом?

Ну что ж, он обладал умом стратега, зато я – отвагой солдата.

Мы не подмяли под себя весь мир только потому, что не имели такого желания.

Или потому что оба были слишком заняты слепой ненавистью и не могли понять, что в душе каждого человека таится нечто большее, чем видно на первый взгляд.

Эган Кэш был просто фантастическим противником, но теперь война закончена.

Я пошла спать в другую комнату. Когда проснулась, у меня немного болела голова, но жизнь казалась гораздо веселее. Какое-то время я еще повалялась в постели, пытаясь убедить себя, что пробудилась от кошмарного сна, зная, что уже не в Тагусе, ведь здесь пахло влажной землей, мокрой листвой, дождем и немножко морем. Было в этом запахе что-то расслабляющее, успокаивающее, здоровое.

Когда я вышла в гостиную, Эгана на полу уже не было. Комната опустела, и бутылка из-под рома, тоже почти пустая, все еще стояла на столике. Эгана нигде не было. Я искала его на кухне, в ванной, во дворике, но так и не нашла.

Я вернулась в гостиную, недоумевая, как он мог улететь, ничего мне не сказав, и тут заметила что-то, прикрепленное к монитору компьютера, стоявшего на столе в углу. Я подошла поближе и увидела записку:

«Открой единственную папку на рабочем столе».

Я включила компьютер. На рабочем столе и правда была только одна папка, а в ней файл mp4. Я дважды клацнула мышкой и села за компьютер. Началось видео, которое Эган записал на телефонную камеру. На видео было только его лицо – невыспавшееся, с кругами под глазами. Судя по гостиной на заднем плане, я поняла, что он сделал запись, пока я спала.

Он начал говорить, и голос звучал серьезно.

«Я хотел написать это в письме, но понял, что у меня не очень получается письменно излагать мысли. К счастью, в риторике я настоящий профи, так что… Думаю, это лучший выход.

Я знаю, ты многократно оказывалась права, но я никогда не умел признавать свои ошибки. Если я ошибался, то всячески искал способы перевернуть все с ног на голову, лишь бы доказать, что я прав. В конце концов, именно этому я учился всю жизнь: склонять всех на свою сторону. Это мне всегда легко удавалось, пока ты не встала у меня на пути и не спутала все карты».

Он спокойно и весело рассмеялся, так знакомо прищурив глаза.

Улыбка исчезла с его лица; оно снова стало серьезным и искренним.

«Не знаю, кем станут друг другу два врага после того, как перестали быть врагами. Быть может, со временем мы лучше узнаем друг друга и даже будем друзьями. Во всяком случае, со временем мы можем попытаться. Возможно, ты найдешь во мне что-то интересное, но я не хочу выглядеть в твоих глазах хвастуном, поэтому не буду отвлекаться…

Кстати, будет лучше, если ты примешь мое предложение, потому что, хоть ты и хотела меня уничтожить, но теперь знаешь все. Тебе известны самые мрачные мои тайны, ты знаешь, какая я сволочь, знаешь, на что способен, ты видела меня пьяным, отчаявшимся, испуганным. (Я прошу тебя никогда не рассказывать о том, что случилось в чертовом самолете. Заранее спасибо.)»