Ох, я-то это знала, как никто другой… Но, конечно, сообщать не собиралась.

– Понятия не имею, – пожал плечами Оуэн. – Но я же тебе говорил, рано или поздно кто-нибудь узнает, что ты встречаешься с парнем. Ты бы смог избежать неприятностей, если бы был честен в своих отношениях.

Угольно-черные брови Александра – отличительная черта Кэшей – грозно сошлись; челюсти гневно сжались.

– Честен? – взревел он вне себя от ярости. – Какого черта я должен быть честен в том, чего и в помине нет?

Этой сплетни я еще не слышала.

– Чего нет в помине? – спросила я.

Тут до Александра дошло, что я тоже здесь, и он застыл, вытаращив глаза.

Может, я что-то сказала, чего никто не должен был слышать? Он не ответил.

– Давай, вставай и марш в ванную! – велел Оуэн, меняя тему. – Нам есть о чем поговорить.

Но Александр и не думал вставать. Наоборот, младший Кэш вздохнул и снова закрыл глаза, раздраженно тряся головой. Оуэн подождал несколько секунд, но, видя, что Алекс и не думает шевелиться, развернулся и направился в кухню с явно недобрыми намерениями. Открыв холодильник, он налил стакан холодной воды. Потом закрыл холодильник, вернулся в гостиную, кокетливо мне подмигнул и выплеснул воду Александру в лицо. Тот подскочил на диване и рывком встал, вытаращив серые глаза на мокром лице.

– Ну вот, молодец, хороший мальчик, – улыбнулся Оуэн, видя, что он встал. – А теперь марш умываться! Сегодня тебе не удастся откосить от водных процедур. Я жду.

Александр смерил его убийственным взглядом, полным негодования.

– Я могу откосить от всего, от чего захочу, – бросил он. – Ты же меня этому и научил.

Не сказав больше ни слова, он вышел из гостиной – возможно, чтобы принять душ или поспать у себя в комнате. После его ухода повисло неловкое молчание. Я с любопытством посмотрела на Оуэна. Он застыл, глядя в сторону двери, за которой скрылся Александр. Я подумала, что, пожалуй, стоит его расспросить. Все это было слишком любопытно.

Чего в помине нет? От чего откосил Оуэн? И что значит этот полный боли взгляд Алекса?

– Он никогда мне этого не простит, – вздохнул Оуэн, снова направляясь на кухню, на этот раз в поисках выпивки.

– Ты о чем? – спросила я.

Я притворялась, что мне не слишком интересно, но, черт возьми, хотела знать эти сплетни.

К моему удивлению, он ответил, вскрывая банку с пивом.

– Несколько лет назад я надолго уехал, чтобы не ввязаться в одно неприятное дело. Я ничего не сказал ни ему, ни Эгану, ни Адрику. Просто исчез. Признаю, что поступил нехорошо.

Я хотела было спросить, что же это было за дело, в которое он не захотел ввязываться, но тут…

Появился Адрик.

Открылась дверь, и он вошел в квартиру с рюкзаком на плече и книгами в руках. Я не видела его после ярмарки, но показалось, что прошла целая вечность. Он выглядел таким же отстраненным, как всегда, и с такими же кругами под глазами. Не высыпается? Страдает бессонницей? Почему?

Он посмотрел на Оуэна, затем на меня.

– Мой печальный друг, – поприветствовал его Оуэн, после чего его внимание вновь переключилось на меня. – Кстати, Джуд, ты так и не сказала, для чего тебе эта корзина.

Слова невольно застряли у меня в горле, потому что Адрик тоже все слышал, пока рылся в холодильнике в поисках выпивки. Мне казалось, я не смогу сделать ничего хуже, чем соврать, соврать ему…

Так или иначе я набралась храбрости и сказала:

– Я собираюсь приготовить ужин на двоих для нас с Эганом. Пришла пораньше, чтобы спросить у вас, сможете ли вы освободить квартиру сегодня вечером и оставить нас наедине. Вы же знаете…

Я услышала, как резко хлопнула дверь холодильника, хотя Адрик лишь спокойно вскрыл банку с пивом. Его лицо не выражало ничего, кроме холодной отстраненности.

– Правда? – удивился Оуэн. – Эгану это должно понравиться.

– Да, он так разозлился на меня из-за этого злосчастного поноса, – призналась я. – Он думает, я что-то видела и…

– И ты не ушла? – удивился Оуэн.

– Конечно нет. Как ты мог подумать, что я уйду? Я бы никогда так не поступила со своим любимым человеком.

И тут Адрик впервые заговорил:

– Человек, который это сделал, достаточно умен. Эгана еще никогда так не унижали.

Он пил пиво и смотрел на меня так пристально, что пришлось нервно отвести взгляд. Наверняка он все знал, но я не могла с этим смириться.

– Он не заслуживает, чтобы с ним так поступили, – невольно сорвалось с моих губ.

– Да, есть вещи, которых Эган определенно не заслуживает, а есть такие, которых вполне заслуживает, – загадочно произнес Оуэн. – Но ясно, что они выставили тебя из квартиры, чтобы остаться наедине, правда, Адрик?

Оуэн подошел к Адрику и похлопал его по спине. Тот, казалось, сомневался, но через пару мгновений согласился.

– Разумеется, – сказал он.

– И знаешь что? – спросил Оуэн, дружелюбно улыбаясь. – Мы поможем тебе все подготовить.

Я застыла. Адрик сдвинул брови и посмотрел так, словно хотел сказать: «Что за хрень ты несешь?».

Оуэн выглядел счастливым, как смайлик.

– О, нет… – начала было отказываться я.

– Никаких «О, нет…»! – решительно перебил он. – Мы поможем сделать все в лучшем виде, ты должна помириться с Эганом. Вы двое – прекрасная пара. У вас, конечно, бывают… взлеты и падения, но, в конечном счете, вас связывают настоящие чувства; это ясно всем, никаких сомнений. – Он многозначительно посмотрел на Адрика. – Правда, Адрик?

С минуту Адрик молчал. Это был очень неловкий момент. Я чувствовала себя странно, как будто потеряла что-то важное. Наконец он заговорил – и снова без видимых эмоций.

– Да, конечно, – только и произнес он.

Оуэн в предвкушении потер ладони.

– Начинаем!

Он помог мне достать все из корзины. В основном там были продукты для тако (по словам Ригана, это любимое блюдо Эгана). Еще в ней были свечи и облегающее черное платье, которое я купила в одном магазине и решила надеть в этот вечер, чтобы выглядеть не обычной, слегка неряшливой Джуд, а той красивой и элегантной Джуд, какой Эган всегда хотел меня видеть. Я даже накрасилась. Хотел – получи, Кэш! Ха-ха.

Затем мы стали готовить начинки для тако, а Оуэн попросил Адрика заняться антуражем для нашего с Эганом ужина на двоих. У Адрика было такое лицо, словно он мечтал оказаться на другом краю света. Отодвинув письменный стол к окну, он расстелил прямо на полу белую простыню. Затем поставил на нее свечи.

– Готово, – сказал он.

Отложив нож, Оуэн удивленно поднял брови.

– Это и есть все твое творчество? – фыркнул он, едва взглянув на результат.

– Я бы оценил, – пожал плечами Адрик.

– Да, конечно, но не знаю, помнишь ли ты, что этот ужин не для тебя, – мягко произнес Оуэн, – так что не сбивай ее с толку своими вкусами.

Взгляд Адрика на секунду задержался на мне, как будто это я сказала. Я чувствовала, что он хочет наговорить мне всякого разного вроде «Я тебя ненавижу!», но он лишь сжал зубы и принялся убирать все, что разложил.

– И что я тогда должен сделать? – грустно спросил он.

Оуэн с минуту раздумывал. Неожиданно в его медовых глазах мелькнула блестящая идея.

– Пусть это будет ужин на полу. Расстелешь простыню, в центре поставишь свечи. Он расслабится, и тогда его можно брать голыми руками.

– Да я понял! – бросил Адрик, чтобы заставить Оуэна замолчать.

Тот широко улыбнулся.

– Я всегда говорил, что ты самый умный.

С одной стороны, было ужасно смотреть, как он готовит антураж для ужина, пока мы с Оуэном режем начинку для тако, но, с другой стороны, я была вполне довольна. Чем? Тем, что он смотрел на меня, когда целовался с Арти на ярмарке! То, что он делал сейчас, не шло ни в какое сравнение с тем взглядом. Но это была моя маленькая месть.

– Готово, я уже ухожу, – возвестил он, закончив возиться с простыней и свечами.

Адрик направился прямиком к двери с явным намерением смыться, но тут хитрый Оуэн сцапал его за рукав.