— Прости…

Сантос внезапно прижал палец к моим губам.

— Хватит. Это ты прости, девочка. В этом мире кланов я оставил тебя без семьи и без отца. Амарант, конечно, молодец, что тебя приютил, но никому не укрыться от судьбы.

Я насторожилась:

— О чем ты? И что происходит с Амарантом? Он сказал Миэле?

Сантос подвел меня к скамье на уступе. Опасное место — под ногами плескалось море. Бог объяснил, что это уголок для разговора с нежелательными гостями. Ну да, мне такой точно понадобится…

Он мотнул головой.

— Здесь мы говорить не будем. Пойдем обратно в дом.

Мы расположились за столом, покрытым кроваво-бордовой тканью с золотой вышивкой. Сантос протянул мне бокал с грушевым соком.

Зачем столько приготовлений? Они меня все больше нервируют.

Сантос посмотрел мне прямо в глаза долгим взглядом.

— Амарант сказал Миэле. Пожертвовал собой. Пока ты бежала к Смарагду, Миэла разносила его тело в клочья. Вспарывала, рвала и била. Он почти умер.

Хорошо, что я не успела отпить из бокала. Это же чудовищно! Я вся заледенела от ужаса.

— Она ненормальная!!!

— Она — Миэла. Амарант решил, что так будет лучше. Миэла выпустила гнев, зато не сделала никаких глупостей с собой или с тобой. Потом она ринулась ко мне.

Меня почти физически замутило.

— Зачем?

— Она потребовала разорвать их Обрядовые связи. Я разорвал и сделал Амаранта с Миэлой своими, ну и твоими жрецами. Не бойся, Миэла тебя не побеспокоит. Ей запрещено, да и больше не хочется. У нее теперь новый мужчина.

Я стиснула ножку бокала.

— Ты?

— Я. Амарант проиграл эту битву, но не думаю, что он горюет. Индиго полностью восстановил его. Теперь на Амаранте объяснения с семьей.

— Да уж, они негаданно и внезапно осиротели… — я произнесла, не вдумываясь в слова. Амарант… он все-таки пожертвовал собой ради меня… из-за проклятого Дара…

Сантос прошил меня острым взглядом. Странные у него глаза. Янтарные.

— Такова жизнь. Клана больше нет. Его основатели оба стали жрецами, и представь, какой поднялся переполох.

— Кто-то обвиняет меня? — не удивлюсь, если я уже всем враг.

— Нет. Тебя даже не ждут обратно вот прямо сейчас. Я лично показался народу и объявил об Амаранте с Миэлой. А еще одарил Даром нескольких выдающихся жрецов и жриц. Народу не на что жаловаться.

— Амарант теперь и Правитель, и жрец с Даром?

— Да, девочка. От этой сделки он стал лишь могущественнее. Надеюсь, что и счастливее. Но это будет зависеть от тебя.

Неужели…

— Хватит сватать мне Амаранта. Ты бы лучше сказал, кто Всадник. Существует ли он в реальности? Не темни.

Сантос тяжело вздохнул:

— Существует. Давай покажу, как все было.

— И срочно.

Перед моими глазами возникла мысленная картинка. В ней были Сантос и я — какая-то неуловимо другая. Я там разглядывала что-то, что бог мне показывал — картинку в картинке.

А в ней…

Великолепный вороной конь встал на дыбы, будто красуясь, а на нем сидел впечатляющий мужчина.

Не смуглый, а, скорее, загорелый и полный опасно-хищной грации. Угольные волосы разметались по его широченным плечам, а тугие мускулы угадывались под богато расшитым одеянием. Чувственные губы изогнулись в ироничной усмешке. Синие глаза горели ярким огнем под густыми с двумя изломами бровями. Он повернул голову и посмотрел мне прямо в глаза, обволакивая аурой силы и власти.

Чувствуя невыносимую тяжесть на сердце, я спросила:

— Он тогда мне понравился?

— Посмотри сама и поймешь.

Да, прежняя я с удовольствием смотрела на свою погибель.

На дурманящего в своем смертельном очаровании Амаранта.

— Я, что, согласилась быть с ним?

— Ну, — Сантос замялся, — тогда я не оставил тебе особого выбора. А сейчас, когда его сердце в твоих руках, что скажешь?

Что я могу сказать о том, кто перевернул весь мой мир? Я не хочу ни одного другого мужчину, но и с этим быть не могу.

Получается, все, чего я желала, все, о чем мечтала, было ложью. Нет никакого Всадника. Вернее, он еще как есть. Я и вправду «узнала» его сердцем. Только узнавание оказалось горше яда.

— Амарант… знал об этом всем?

— Нет. Он просто любил тебя и любит. Ты выполнила задание, девочка. Далеко ты или близко, он — твой. А вот будете ли вы счастливы, зависит от тебя.

— Уходи, Сантос. Я не желаю тебя видеть. Никого не желаю! Оставьте меня в покое! Хватит меня принуждать! — я малодушно сорвалась на крик.

Нет никакого выбора и свободы. И никогда не было. Только безжалостная ловушка, в которую меня заманил этот бог…

Он заявил:

— Уйду. Успокойся, Астра. Живи здесь, сколько хочешь. Этот дом всегда будет твоим тайным убежищем. А сейчас прощай.

Провожать Сантоса я не стала.

Я ему просто игрушка, не более. Не хочу такого отца. Если я когда-нибудь прощу его, то не сейчас.

* * *

До ночи я просидела на террасе в полной тишине, глядя на то, как лучи заката гаснут и тают в морских волнах, а затем пригласила гостя.

Мужчину, которому я должна и который не выдаст меня никому, потому что слишком дорожит нашим общением.

Вечерняя свежесть еще не успела вытеснить теплый воздух, когда Аламбре пришел.

Наверняка он надеется на что-то очень серьезное, но с этим нужно покончить. Жестоко ранить влюбленного мужчину, истосковавшегося по моей ласке, зато еще хуже, если Дар его выпьет и сделает безумцем.

Я оделась максимально скромно. Юбки мягко и щекотно скользили по ногам. В гостиной лился приглушенный лимонный свет, я села на диван и пригласила Аламбре устроиться рядом на подушках.

Огромный, не сильно уступающий гигантскому Сантосу в размерах, он смотрелся в этой декоративной комнате странно.

Аламбре сел и замер, пожирая меня взглядом. Хотя я знала, что просто не будет, поежилась.

— Здравствуй, мой верный страж. Прости, что я такая непутевая.

Он покачал головой.

— Ты — Свет. Не оскорбляй меня и других, наговаривая на себя. Я ужасно соскучился, Астра.

— Вот я тебя и позвала… Давай посидим, а потом… разойдемся. Я ничего больше не смогу тебе дать.

Я не успела договорить, как его карие глаза разом сделались неестественно бордовыми. Будто душу Аламбре захлестнула жажда крови. Он резко подался вперед, сокращая и без того ничтожное расстояние между нами.

— Нет, Астра. Нет. Ты — моя. Я доказал это Неро и докажу любому другому. Сражусь с каждым. К слову, почему ты здесь, в незнакомом месте, а не со жрецом? Он тебя обидел?

Ох, как тут объяснишь, насколько все изменилось…

— Ты же знаешь новости о Сантосе и о Миэле с Амарантом? Я тоже теперь иная. Мы с Неро расстались.

— Скажи, что он натворил.

— Да он вообще ни при чем!

— Тогда кто?

— Никто. Я позвала тебя поговорить о нас, а ты тут допрос устраиваешь. Хватит.

Аламбре так и не отодвинулся от меня, вплотную сидел рядом, и жуткие бордовые глаза прожигали мне душу.

— Раз это разговор о нас, то я не согласен, Астра. Никаких расставаний. Я не буду настаивать на занятиях любовью, пока ты не в настроении, но на этом все. Тем более, что жрец получил отставку.

— Тебе нет дела до моих чувств, Аламбре?

— Ты сказала, что любишь и выбираешь меня. Сказала давно, но этого достаточно. Хочешь меня разозлить? Разозлишь. А от цели я не отступаюсь.

Похоже, проще сдвинуть море, чем переубедить Аламбре. Он родился Двоюродным, то есть происходит из сословия, не привыкшего к отказам. Да и впрямь не отказывают этим лучшим из эльфов.

А еще Аламбре стал воином по велению души. Он привык ставить задачи и добиваться их ценой любых, даже самых невероятных усилий. Теперь этакая сложная задача — я.

Не любимая, зато страшно и прямо до боли желанная.

Потому что любовь — это принятие. Это умение выслушать и согласиться с отказом. А Аламбре явно меня не слышит.

Я кивнула ему.

— Хорошо. Доброй ночи, Аламбре.