У Оро вместо крови в венах течет энергия вечеринок.

А вот Индиго… наверняка ночует с женщиной. Если ему устроят из-за меня скандал, я буду чувствовать себя очень виноватой. Индиго всегда четко давал понять, что мне не стоит на него рассчитывать. У него своя личная жизнь…

Моя новость подождет до утра… но не позже, иначе Индиго на меня обидится. Как так — все знают, а он нет?

А сейчас я… скажу Аламбре. Надо быстро — нехорошо, если Неро вернется посреди разговора и прервет нас.

Я мысленно пожелала младшим жрецам что-нибудь испортить. Пусть задержат Неро чуточку подольше.

Аламбре выглядел бледным и хмурым. Под карими глазами залегли тени.

Ему очень плохо — только тогда изысканная эльфийская внешность принимает настолько болезненный вид.

А может, вообще не говорить ему? Как маг он слабее меня и не сможет оценить, где я нахожусь. Следить напрямую он вряд ли станет. То, что иногда я прихожу к Неро, он знает… Может, скрыть, что теперь я с Неро… живу?

Нет. Правда выплывет наружу в самый неподходящий момент. Аламбре не оценит, что я смалодушничала, чтобы защитить его чувства.

— Ал, у меня не очень веселая новость… Я у жреца. Он предложил вместе жить, и я согласилась.

В этот раз смена цвета его радужек с коричневого на бордовый меня даже не особо напугала.

— Хорошо, Астра. Спасибо, что сказала. Ты много раз предупреждала, что когда-нибудь переедешь к нему.

Аламбре казался спокойным, но я чувствовала его боль, как свою.

— Прости, я вообще не хочу тебя ранить… совсем…

Аламбре сделал прерывающий жест рукой.

— Погоди, Астра. Не нужно извиняться и сбегать от меня. Я тебя ни в чем не обвиняю. Скажи, я все еще твой личный страж?

Я неуверенно выдохнула:

— Думаю, да. Я не отменяла решение…

Аламбре мрачно улыбнулся.

— Значит, мы скоро увидимся. Мне все равно, с кем ты живешь. Пока ты не прошла Обряд, любой может претендовать на твое внимание. А так как ты не эльфийка, то не пройдешь его никогда!

В его улыбке столько злого торжества, и так ярко горят страшные глаза, что мне стало жутко.

— Конечно увидимся, Аламбре…

Я буду отступать очень-очень мягко, если только Аламбре сам не решит пройти Обряд с какой-то девушкой. Может, это скверно — растягивать его мучение, но я чувствую, что ему все же легче так.

Ох, а который сейчас час?

Неро не возвращался, и я забеспокоилась. Неужто «проклятье» на младших жрецов сработало?

Или Неро просто каждый день загружает себя под завязку, ведь дома его никто не ждет… потому и пропущенные дела не переделать быстро.

Я могла бы мысленно спросить у него, когда он вернется, но не стала отвлекать. Всяко я буду спать тут.

* * *

Под утро мое тело затекло. Боги, какое странное ощущение… но спустя миг я поняла, что просто лежу прижатая к Неро, а его рука крепко удерживает меня за живот.

Неро безмятежно спал. Он явно привык с магическими копиями девушек ночевать — вон какое безмятежно-расслабленное лицо, и по позе видно, что ему все удобно. А вот я спать в обнимку совершенно не умею.

Я аккуратно попыталась отодвинуться, но Неро что-то пробормотал и прижал меня теснее. Доигралась, «любимая».

Лежать так странно и все жарче. Я понизила температуру своего тела и попробовала расслабиться. Уф… это просто, как упражнение на выносливость и стойкость… Может, я даже когда-нибудь научусь так засыпать…

Ой, что это… Неро за спиной вдруг зашевелился. А затем аккуратным, но резким движением развернул меня лицом к лицу.

— С первым общим утром, драгоценная!

— С первым утром, Неро! — Я смутилась. Мне-то как его называть? — Что ты любишь делать по утрам?

Он пожал плечами.

— Ничего особенного. Встаю и сразу занимаюсь делами.

Не, мне это не подходит. «Ничего» — что за скука!

— Ммм, а что ты делал, когда был человеком?

Неро явно удивился вопросу, но ответил:

— Бегал, гулял, рисовал на природе. Если мог после ночи в клубе.

Я протянула руку и взъерошила его недлинные волосы.

— Что такое клуб?

Неро перехватил ладонь и невесомо, но очень чувственно поцеловал мои пальцы, заставив кровь быстрее побежать по венам.

— Вечеринка. Я с них не вылезал. Теперь сам их организую.

Надо же! Кто бы мог подумать!

— А я люблю принимать ванны. Как-то не замечала — у тебя есть купальня?

Неро замялся:

— Постоянной — нет.

— Слушай, тогда сделай мне какую-нибудь, которая тебе сильно запомнилась в прошлом, хорошо?

У меня появилась одна идея.

* * *

НЕРО

Неро любил своего бога всей душой.

Он скрывал любовь за фамильярностью, прятал ее за подколками, а иногда забывал о ней за бесконечными хлопотами, и тем не менее эта любовь росла и становилась все сильнее и крепче.

Давным-давно таинственный Сантос избрал Неро из миллиардов существ в бесчисленном множестве миров.

Он поверил в него и дал ему особую силу. Наделил его таким могуществом, о котором амбициозный Неро и мечтать не смел. А взамен Сантос предложил лишь возглавить его Культ.

Исполнил одну заветную мечту и предложил расплатиться воплощением другой сокровенной мечты. Неро всегда хотел повелевать и чувствовал, что справится с этим на ура. Кем бы он ни работал, он видел себя не меньше, чем королем.

Сантос распорядился мудрее: привел Неро в мир, где королями выступают боги. Зато верховный жрец Сантоса обладает властью, недоступной человеческим правителям. Сказочные эльфы любят, верят и надеются, как им указывает Неро. Они следуют за ним душами, а не только телами.

Какой король имеет столько?

В ответ Неро отдал Сантосу себя со всей глубиной и пылкостью. Теперь его мысли были только об упрочении Культа. Никто не смел мешать страстному делу его жизни и отвлекать от бесконечного почитания бога.

А затем появилась Астра.

Сантос велел относиться к ней, как к Части Его самого, и умом Неро это принимал, а вот чувствами никак не мог примириться.

Сантос — это сияющий воин Света в золотых доспехах. Зато Астра — взбалмошная девчонка с ужасным характером.

Она не создает новые расы, она не наделяет эльфов Дарами и даже своим Даром делится крайне неохотно. Она — простая.

Однажды осознав это, Неро прекратил ждать подвоха в каждом ее жесте.

В простоте таится особая мудрость, когда война теряет смысл. Неро не нужно сражаться ни с богиней, ни с самим собой.

Янтарные глаза Сантоса светились теплее и ласковее солнечных лучей — он приготовил для любимого жреца больше, чем аскетичное служение. Предложил окунуться в счастье, которое захотелось схватить и удерживать, обвив руками и ногами, вцепившись зубами и придавив полем…

Неро сдерживался, чтобы не спугнуть Астру. Умело притворялся более равнодушным, чем был. Он словно накидывал абажур на полыхающее в душе пламя.

Неро знал, что любые «вечные» звезды, раскинувшиеся над головой — лишь пошлая иллюзия. Только среди душ кипит жизнь.

«Маленькие» чувства скромных существ — это и есть важнейшая опера бытия.

И его нынешнее счастье — тоже мелодия в великой симфонии Творения.

Уходя работать, Неро умолял Астру разделить ночь на двоих. Богиня ничего не сказала, но осталась. Неро пока не ждал от нее признаний в любви — ее поступки говорили красноречивее слов.

Пусть Астра выбирает и сравнивает его с другими — все это неважно, кроме золотых волос, разметавшихся именно на его подушках здесь и сейчас.

Неро не любил путешествовать. Он был «на месте» всегда. На том самом важном, нужном, правильном месте. Жизнь кипела ровно там, где он оказывался.

Потому ночью Неро бесшумно подошел к ложу, опустился на него и обнял богиню.

Он не может любить ее лишь смиренно и возвышенно. Зато он может любить ее с жаром, который Астра принимает всем своим розовым, мягким и нежным естеством.

И это прекрасно.