Шианнон скрестила руки на груди и смерила пленницу презрительным взглядом.

— Милый Рэйшен, — ласково пропела принцесса, поворачиваясь к сыну. — Взгляни, с этой девицей ничего не произошло. И, если ты дашь слово никогда с ней не видеться, я отправлю её домой.

Рэйшен молчал. Элина видела, как скрестились два полыхающих сиреневых взгляда, и вдруг её озарило: здесь каждый сам за себя, ни один дроу не верит другому, а она сама стала просто игрушкой в их руках…

— Домой?! — громко уточнила женщина. — Теперь мой дом — алтарь Паучьей Королевы?

— Что-что? — изумился Рэйшен, а Дэвлин болезненно поморщился.

— Она лжёт! — Шианнон злилась и с трудом сохраняла спокойствие. — Рэйшен, у тебя всё-таки есть долг перед кланом…

— Да какой, к демонам, долг? — выкрикнула Элина. — Ты выбросила его после рождения, словно куль с тряпьём! Ты не растила его, не лечила, когда он болел, не утешала, когда ему было плохо…

Теперь все в зале обратились в слух. Стояла гробовая тишина, и дроу глазели на «человеческую самку». Дэвлин пытался подавать ей какие-то знаки, видимо, чтобы она молчала. Шианнон опустила руки вниз. Пальцы у неё были странно растопырены, и Элина заметила, что на кончиках пальцев принцессы пляшут маленькие голубые искры.

— Да любая помойная кошка милосерднее и добрее тебя! — Элина заметила, что именно злит Шианнон, и прицельно била в больное место. — О каком долге ты смеешь говорить?!

— Замолчи! — прошипела принцесса.

— А то что будет? Что ты мне сделаешь, мать-кукушка?

Шианнон подняла руку и встряхнула кистью. С пальцев слетели искорки. Элина успела заметить, как шустро отступили в стороны конвоиры, и ощутила тяжёлый удар по лицу. Она пошатнулась, в глазах потемнело от боли. На губах появился солоноватый привкус. Элина вытерла рот ладонью. Кровь. Ожидаемо. Она осторожно провела языком изнутри по зубам — вроде ничего не выбито. Значит, вот какая магия у Шианнон. Элина усмехнулась разбитым ртом:

— Этим меня не запугать, Шианнон. Так не заставишь молчать.

— Нет, заставлю! — Шианнон была взбешена. — С радостью заткну тебя, дерзкая девка! Заткну навсегда!

— Прошу, не надо, — негромко проговорил Дэвлин, но покорно замолчал, когда маленькая голубая молния ударила возле носков его сапог.

Элина только головой покачала и затянула свою любимую песню:

— Я не вернусь — так говорил когда-то,

И туман глотал мои слова

И превращал их в воду…

Похоже, что эта песня будила во всей семейке — Шианнон, Дэвлине и Рэйшене — какие-то невесёлые и болезненные воспоминания, у каждого свои.

— Я всё отдам за продолжение пути,

Оставлю позади

Свою беспечную свободу.

Не потерять бы в серебре…

Второй удар Элина снова получила в лицо. На этот раз хлынула кровь из носа, залив губы и подбородок. Элина не стала её вытирать, просто демонстративно сплюнула на пол. Теперь женщина смотрела только в глаза Шианнон, а та полыхала яростью и неприкрытой ненавистью. На второй план отступили и конвоиры, и Дэвлин, и даже Рэйшен. Это было личное противостояние могущественной принцессы, обладающей магией и стоящей среди телохранителей, и сельской трактирщицы, такой одинокой и слабой в кругу врагов. Элина знала, что проиграет, но собиралась стоять до конца.

— До войны мне не добраться никогда,

Моя безумная звезда ведёт меня по кругу…

Не потерять бы в серебре

Её одну, заветную.

Шианнон больше не владела собой. Её красивое лицо исказила безумная гримаса. Растопыренные пальцы, словно когти хищной птицы, тянулись к Элине. Руки перчатками обволакивало голубое сияние. Что именно так задело и разозлило принцессу, знала лишь она сама.

Удар был таким сильным, что выбил из Элины дыхание. Она ощутила, как что-то лопнуло у неё внутри, а штаны залило чем-то мокрым и тёплым.

«Вот позор!» — мелькнула мысль. Пленница опустила глаза и увидела кровь. Она текла вниз по ногам и капала на каменный пол. А потом нахлынула боль, да такая, что Элина, скрючившись, с криком рухнула в лужу собственной крови. В голове помутилось. Женщина почувствовала, как её подхватывают на руки, а хриплый голос, совсем не похожий на голос Рэйшена, произносит:

— Я согласен.

Элину куда-то понесли. Она собралась с силами и между приступами боли проговорила:

— Мне нужен лекарь. Иначе сдохну…

Её уложили на что-то твёрдое, и голос, на взгляд Элины, слишком тонкий для мужчины, приказал:

— Срезайте одежду!

Ощущение мокрой и липкой одежды пропало, зато стало ужасно холодно.

— Фиксируйте ей ноги и руки!

Раз! — ноги Элины развели в стороны. Два! — жёстко закрепили их ремнями. С руками было ещё проще. Кровь из носа всё ещё текла, и Элина, повернув голову набок, наугад плюнула. За это ей в ноздри моментально запихали какие-то остро пахнущие затычки.

— Дэвлин, уведи своего блудного отпрыска! — приказал высокий голос. — Вам обоим дальше присутствовать нельзя.

Рэйшен пытался возражать, но, кажется, Дэвлин сумел его переубедить и выдворить.

Дальше для Элины началось ужасающее испытание. Знай она заранее, что именно её ждёт, она могла бы и не решиться злить Шианнон. Тогда познакомилась бы поближе с Паучьей Королевой Ллотх.

Холодно лязгнуло что-то металлическое. Элина имела представление о том, каким способом лечат женские кровотечения, но надеялась на снотворное или обезболивающее. Однако её ожидания не сбылись, и к спазмам боли от удара Шианнон прибавилась ужасающая волна боли от того, что лекарь копался в её теле без всякой жалости. Каждое движение металлических ложек и скребков сопровождалось пронзительным животным воплем. Хорошо, что Рэйшена выгнали, и он не увидел её такой!

Элина не знала, что её крики разносятся по каменному холодному замку, и в одной из комнат неподалёку Дэвлин с трудом удерживает Рэйшена. Лекарь тоже не подозревал, что обязан Дэвлину жизнью: Рэйшен собирался свернуть проклятому коновалу шею. В конце концов Рэйшен бессильно опустился на пол, зажал ладонями уши и спрятал лицо в колени. Дэвлин сел рядом, обнял сына за плечи и почувствовал, как они вздрагивают.

Элина сорвала голос. Тогда она принялась ругаться, осыпая лекаря отборными оскорблениями. Под конец она всё-таки потеряла сознание и не ощутила, как её отвязали, вытерли кровь и перенесли в другое место.

Пришла в себя она от того, что кто-то взял её за запястье горячими и сухими пальцами. Элина распахнула глаза и дёрнулась всем телом, опасаясь, что её ухватила Паучья Королева.

— Лежи спокойно! — проговорил знакомый высокий голос.

Его обладателем оказался невысокий щуплый дроу с волосами скорее седыми, чем песочными.

— Как твоё имя? — спросил он у Элины.

— А твоё? — парировала она хриплым сорванным голосом. — Хотя можешь не говорить, ты доктор Менгеле, я знаю.

— Что за доктор такой? — полюбопытствовал дроу. — Чем он знаменит?

Чуть поодаль в кресле восседал Дэвлин и внимательно прислушивался к разговору. Элина охотно разъяснила обоим слушателям, кто такой Менгеле[1], фашисты, садисты и маньяки. Пожилой дроу не на шутку обиделся.

— Тебе, бесстыжая, жизнь, спасают, можно сказать, чтобы кровью не изошла, а ты… Дэвлин, я согласился помочь этой несчастной только из уважения к тебе, но я не собираюсь выслушивать оскорбления!

— А от Шианнон, небось, выслушиваешь и не морщишься, — зловредно заметила пациентка. — Кстати, а почему, доктор Менгеле, ты не дал мне обезболивающего? Не умеешь его готовить?

Дроу раздулся от негодования.

— Я Тэбдин, лучший врачеватель в клане Речного Песка, и могу приготовить любое лекарство, — ответствовал он, откидывая в сторону Элинино одеяло для осмотра.

— Угу, понятно, — Элина зябко поёжилась. — У тебя был приказ оперировать меня наживую.

Дроу, назвавший себя Тэбдином, промолчал, ощупывая живот пациентки, похмурился немного и даже, кажется, принюхался.