– С истоков? Выходит, есть какая-то тайна, да? Ты что-то скрывал от меня всю жизнь?
– Все волки из ее семьи хранили тайну, которую она в большом секрете передала и мне…
Бекка слушала, затаив дыхание.
– Дело в том… Принцесса моя, ты никогда не замечала, что у твоей мамы мех был чуточку желтее? И что она на добрую голову была ниже моей мамы, не говоря уж обо мне?
– Конечно, но что в этом такого особенного?
– Она была японским волком. Верней, потомком.
– Всех японских волков жестоко истребили в девятнадцатом веке, – сказала Бекка, на этот раз не особо радуясь возможности блеснуть знаниями. – Всех волков рода оками не стало!
– Оками были не простыми животными, они владели магией и часто помогали другим зверям. Волков очень чтила вся Япония. Всего было два вида оками. Два Дома. Хоккайдо и Хонсю. Первых убили в конце девятнадцатого века. А вторые умерли от эпидемии бешенства в начало двадцатого, хотя большинство из них погибло еще в восемнадцатом веке от извержения вулкана Фудзисам… Вот из этого рода и происходила твоя мать, – медленно произнес Лукас. – Конечно, она уже не могла быть чистокровной оками, ведь много лет назад выжили от силы две семьи… Из поколение в поколение их род просто бежал подальше от земель предков. Они создавали семьи с обычными волками, поэтому какие-то явные признаки скрадывались, к примеру, прибавлялся рост или форма морды… Имена были уже не японские, а английские. В любом случае, твоя мама… Твоя мама была последней в роду Хонсю, однако теперь последняя не она, а ты…
– А она? – настойчиво вопросила Бекка. – Призрак?
– Нет. Тут и начинается самое удивительное, принцесса моя. Твоя мать – не призрак. Она – дух Дождя. Амэ-Онна. Амэ-Оками. Я, правда, не совсем понимаю причину этого, но… Это связано с теми богами, про которых ты сказала.
– И с твоей сюитой?
– Да… Нет… Я не знаю. Но что мне точно известно, так это существование древнего круга волшебных существ из разных стран, избранных, которых простые животные называли богами… Когда-то были избраны вот эти конкретные звери, бывшие боги из разных пантеонов, в то время как остальные их коллеги отправились на покой… Каждый из избранных отвечал за отдельную часть природы. Слон Прометей, например, поддерживает в мире огонь. Не будь его, костры и свечи не горели бы, а звери умерли бы от холода. Бизон-горбач Хадуигона, бывший когда-то покровителем болезней и смертей, взялся охранять и беречь землю и почву, притом справлялся превосходно, несмотря на неприятное прошлое в индейском пантеоне. Его однажды пронзили копьем, и его кровь окрасили целые скалы в красный цвет… Камни же, минералы, металлы – все это взяла на себя кошка Фрейя из Скандинавии, игравшая когда-то роль богини любви. Тигр Сома создал Небо и поддерживает Луну и звезды. Если бы не он, ночью на земле царила бы великая темень.
– Когда пасмурно, она итак царит, – буркнул Дункан. Бекка шикнула на него.
– А волчица из греческих сказок? – спросила она. – За что отвечает она?
– За ветер. За бриз, за ураганы, за зефир и пассаты, за муссоны и сирокко…
– А почему ты ничего не говоришь про Кратоса? – полюбопытствовала Бекка. Лукас вздохнул.
– Вот мы и дошли до Анубиса и Кратоса. Они отвечали за…
– Смерть и холод? – предположила Бекка.
– Смерть не нуждается в богах. Но Анубис долгое время работал перевозчиком по реке, поэтому его назначили главным по водам. Моря, озера, реки…
– Нашли кому доверить, – пробормотала Бекка.
– А Кратосу, этому сильному и могущественному гиппопотаму, выпала роль повелителя всего и вся, этакого контролера. И он отлично справлялся с этим долгое время, но однажды совершил одну глупость Анубис…
– Он же шакал. Шакалы вообще все такие… – заявила Бекка.
– Он возжелал отправиться жить в мир смертных и исполнил свое желание. Моря и океаны вышли из-под контроля, но Амэ-Оками вовремя предотвратила катастрофу…
– Мама? – восхитилась Бекка.
– Нет, – ответил Лукас. – Тогда Амэ была просто Амэ, а твоя мать – просто Альбертой. В этом и кроется причина… Амэ привыкла управлять водой, но лишь дождями, и ее сил было недостаточно, чтобы удержать весь мир от второго Потопа… Кратос пошел на отчаянную меру: сам тоже принял вид смертного и спустился на землю, желая найти Анубиса, пока не поздно. А Амэ помогали пока Сома и Прометей, ведь огонь – это как маленькое солнце, а Солнце и Луна издревле влияли на приливы и отливы.
– И Кратос нашел его?
– Да, к сожалению… Потому что Анубис наотрез отказался возвращаться, втайне желая найти способ подчинить себе не моря, а зверей. Кратос понял, что бессилен, но кое-что он все же сумел: он очень ограничил способности шакала, так что он мог колдовать лишь на уровне обычного мага. А потом выбрал из… Нет-нет, все по порядку. Одним словом, Кратос остался в смертном теле, к нему присоединились еще один или двое богов… Они дали клятву не дать Анубису подчинить мир себе. Тогда Анубис поднял архивы чернокнижников, отыскав заклинание, способное уничтожить богов… Но оно было зашифровано. Нотами.
Бекка ахнула.
– Так Фараон – это и есть… И ты отказался, поэтому он сделал то, что сделал. Да?
– Не совсем… – замялся Лукас. – Моя последняя сюита – это и есть переписанное заклинание. А видение твоего друга… Я, правда, не имею представления, что это было. Будущее? Прошлое? Знамение?
– Ты пошел на поводу у этой твари, – прошептала Бекка. – Ты… Как ты только мог?! Я же думала, ты…
– Я надеялся, что он пощадит тебя и маму, – оправдывался невидимый волк. – Но Альберта знала о заказе, она могла разболтать… Прислугу он перебил или, может, стер память… Не знаю. Но ты слышала и видела, как он расправлялся с нами. Поэтому он устранил и тебя…
– Это был гипноз, не так ли? То есть… Ты бы не убил нас по доброй воле?
– Гипноз? – удивленно спросил Лукас. – Нет-нет, это… Это был напиток. Сома. Он влил в меня огромную дозу, и я перестал что-либо соображать… Мой разум больше не подчинялся мне… Но я точно знаю, сома у него уже заканчивалась, и ему нужен был кто-то, кто приготовил бы ему новую партию. Полагаю, какой-нибудь ученый, от которого он бы потом жестоко избавился… Еще я точно знаю, что он хотел применить другие ноты для изготовления сыворотки в том же духе… Но главное не это, принцесса моя.
– А что же? – негромко спросила Бекка и почувствовала, как невидимый нос уткнулся в ее носик.
– Твоя мама… Ее взяла в свои избранницы Амэ-Оками. Теперь Амэ-Оками – как раз Альберта, а настоящая богиня занялась большими водами. Твоя мама говорила, что тебе дарованы силы оками! Но Фараон может прознать об этом и воспользоваться ими. Зато, если ты разовьешь магию, то сумеешь, наверное, даже одолеть Анубиса…
– У меня есть только сила воя, – честно призналась Бекка. – Как развить то, чего я в себе не замечала отроду? И… Мэри могла догадываться?
– Полагаю, ей это известно, детка. Она надеялась тебя удержать от реальности, но… Видишь ли, ты не одна такая. Понимаешь, вот как небеса избрали богов, так Кратос избрал некоторых детенышей простых смертных, когда понял, что Анубиса ему не настигнуть и не остановить. Как раз затем к нему и присоединились еще боги, сделавшись смертными: чтобы отыскать этих избранников, потому что их раскидало по миру и обстоятельствам… У тебя есть некий дар с рождения, но подробней я сказать не могу, это было виднее твоей маме… Альберта предполагала, что Анубис нарочно избавляется от семей таких вот избранников, потому что знает, что они могут погубить его самого.
– Прямо божественная трагедия, – пошутила Бекка.
– Значит, я тоже могу быть избранным? – робко поднял лапу Дункан. Бекка закивала:
– Не сомневаюсь, неспроста ты видел сцену победы над шакалом, а главное – неспроста мы встретились! А Мэри же еще сказала, что к нам присоединится кто-то! Наверное, это тоже избранник Кратоса!
– Вполне возможно, моя принцесса… Я думаю, с этим как-то связан тот щенок, которого привела волчица. Он утверждал, что сошел с ума, что его отравили его же родители… Внутри него, действительно, было что-то. Раздвоение личности?..
