Я так и сидела, освещая погружающуюся во мрак гостиную огнями своей пылающей пламенем Инфернума кожи, пока не щелкнули ключи в замочной скважине, робкие шаги не смешались с моими всхлипами, а затем и теплые руки осторожно, боясь обжечься, не обвились вокруг моей вздрагивающей в рыданиях спины. Ну вот откуда в этой смертной столько смелости и участия, когда даже адское пламя ее не пугает? Люди – удивительные создания, не зря многие религиозные трактаты возводят человечество на вершину творения несуществующего Всевышнего. Демонам и ангелам до них шагать и шагать.

– Он улетел? – робко пробормотала Мередит, выводя успокаивающие круги на моей кофте.

– Да, он улетел, – прохрипела я едва слышно. – Я прогнала его Мередит, я. Сама лично это сделала. Потому что боялась, что не выдержу, что попрошу остаться здесь, с нами… С тобой хотя бы. Потому что мне придется вернуться. Ты не поверишь, что произошло. Просто не поверишь.

Трудно даже сказать, удивил ли меня тот факт, что Мередит весьма спокойно отнеслась к моему скорому восхождению на престол. Я вообще уже не понимала, как смертная может быть настолько лояльной к существованию параллельных миров, к тому, что ей пришлось лечить искалеченного ангела, а будущая Императрица Инфернума – ее соседка. Ей вообще уже все было по барабану. Она лишь поздравила меня с обретением нового статуса, справилась о моем самочувствии после ухода Габриэля, поинтересовалась тем, что происходило в Инфернуме, пока они вместе с ангелом вместе ужинали перед телевизором, да сама поделилась подробностями минувших дней.

Мне было приятно узнать, что девушка пыталась вразумить своего пациента, вступилась за меня, когда тот снова скатился в обвинения во лжи. Естественно, это ничего не изменило. Ангел оставался непреклонен, да и надеяться не стоило, что он прислушается к словам смертной: едва ли во времена правления моей сводной сестрицы в Каелуме господствовало хоть какое-то уважение и снисхождение к обитателям Терры. А времен, когда мой друг детства был свободен духом и разделял мои суждения о равноправии всех трех рас, он не помнит… Но все же в лице Мередит я неожиданно обрела подругу, соратника, того, кому Габриэль благодарен и к кому наверняка благосклонен. Едва ли это когда-нибудь хоть как-то поможет в восстановлении нормальных отношений с ним, но во всяком случае – она была на моей стороне.

Но это никак не умоляло того факта, что с уходом ангела в квартире словно стало пусто. Каждой клеточкой тела я чувствовала, что даже его ненависть, злоба, отчаяние были куда лучше, чем зияющая пустота, что осталась в этих четырех стенах и моей душе теперь. И находиться в нашей конуре, которая еще несколько дней назад была полна предвкушения и надежды, не было сил. Тоска и горе разрывали меня изнутри, кожа постоянно вспыхивала адским пламенем, к которому и Мередит уже привыкла, проявляя к этому явлению исключительно научный интерес. Она то и дело накидывала с десятки теорий истоков такого феномена, прикидывала вероятные сочетания гормонов и состава крови, способных привести к подобному результату, с восхищением и озорством разглядывала пылающую магмой радужку глаз так часто, что мне приходилось ей напоминать, что я – не лягушка на уроках по анатомии. Но ее веселья я не способна была разделить, и единственным выходом было вернуться назад в Инфернум. Да и дел там было столько, что даже если бы я нашла силы успокоиться, времени было в обрез, чтобы задержатся на Терре хотя бы на ужин.

Потому я попрощалась с Мередит, пообещала при первой же возможности ее навестить, закинула в рюкзак несколько комплектов нижнего белья, носков и одежды и прыгнула обратно в свои покои. К моменту моего возвращения на Инфернум уже опустились сумерки, и даже без взгляда на панель у моей кровати было понятно, что меня наверняка обыскались. Явным свидетельством тому был Асмодей, немой статуей стоящий у окна, обозначивший свое присутствие только тогда, когда я начала переодеваться, отчего я чуть не подпрыгнула.

– Твою мать, Асмодей! – воскликнула я, стараясь совладать с взбесившимся пульсом. – Я, кажется, ясно тебе все уже объяснила. Так какого черта ты тут делаешь?!

– Хотел спросить то же самое, – промурлыкал демон, вальяжно прошагав от окна в мою сторону. – Какого черта ты здесь, а не в тронном зале решаешь злободневные вопросы своего царства?

– Да пошел ты. Еще перед тобой я не отчитывалась, – понимая, что уходить он не собирается, продолжила переодеваться прямо при нем.

Можно подумать, что чего-то он там еще не видел.

– Блю, я полагаю, что ты не из тех, кому нужно объяснять значение твоего нынешнего статуса. Пропадать вот так на пол дня, шляться по Терре, никого не предупредив о своем уходе, ты теперь не можешь.

– Ты сюда явился нотации мне читать? – фыркнула я, демонстративно сбрасывая с себя уже кажется сросшийся с моей кожей бюстгальтер.

Демон самодовольно хмыкнул, но комментировать мою наготу не стал. Лишь только отвел взгляд в сторону, очевидно пытаясь справиться с накатывающим возбуждением.

– Я пришел найти тебя, ведь остальные уже с ног сбились, не понимая, куда ты пропала. Я же, учитывая твою вчерашнюю попойку, быстро смог сложить дважды два. И как там твой ангелочек?

– Тебе действительно интересно? А впрочем, плевать. Тебя не касается, – шикнула я, уже натягивая чистое серое худи.

– Да нет, я так, пытаюсь понять, сколько еще раз ожидать твоих безрассудных вылазок к смертным, когда тебе нужно быть здесь, – демон, не считающий больше нужным находить успокоение в разглядывании пейзажа за окном, одарил меня пытливым взглядом.

– Нисколько, если тебя это заботит. Габриэль вернулся в Каелум. Твое яростное желание сделать его калекой потерпело крах.

– Это не было моей целью, когда ты это уже поймешь? – Асмодею снова пришлось отвести взгляд, ведь настала очередь смены нижней части белья.

Я специально, нарочито медленно натягивала чистые трусики-танго, стоя к нему спиной, чтобы лишний раз позлить. Надеюсь, он прекрасно понимает, что это зрелище – последняя для него возможность увидеть меня обнаженной. Больше никогда, ни за что в жизни я не разделю с ним постель. Да кто угодно теперь – лучший кандидат в любовники, чем этот проклятый предатель.

– Закончила представление? – хмыкнул демон, расплывшись в самодовольной улыбке, когда я обернулась к нему лицом, чтобы надеть чистые джинсы.

– Понравилось? – я сымитировала подобие вызова, сражаясь с тугими гачами.

– Могла бы и не спрашивать. Ты знаешь мое мнение насчет нас двоих.

– Оставь его при себе, кретин.

– Что ж, раз мы все прояснили, – интересно, что же? – то я буду ждать тебя в тронном зале. Готовься, Вельзевул готов разорвать тебя на куски.

Асмодей растворился в воздухе, не успела я и ширинку застегнуть. А у меня, между прочим, были планы на очередной представление и с ее участием. Ну и к черту его. Пусть проваливает. Зачем только ему участвовать в нашем совещании, и кто вообще догадался его позвать – вопрос третий. Так что, кто еще кого на куски разорвет, мы посмотрим. Насколько я помню, своего согласия на разглашение таен правления я не давала.

Потому, стоило мне очутиться в тронном зале, я пропустила мимо ушей все крики и упреки по поводу моего отсутствия. Разорялся только Вельзевул, Карма и Асмодей лишь молчаливо кивали, не решаясь вмешаться. Я даже не пыталась сделать вид, что слушаю, усевшись в кресло во главе письменного стола, когда наместник выдохся на последней фразе о заботах о моей безопасности и сохранности.

– Ты закончил? – скучающе бросила я, разглядывая свой маникюр, который не мешало бы обновить.

– Это все, что ты можешь сказать в свое оправдание? – Вельзевул опешил, переглянувшись со своей группой поддержки.

– Я и не собиралась оправдываться. Отчитываться. Или что ты там вообще ждал от меня. Я – Императрица Инфернума, а не зарвавшаяся школьница. О своих делах могу не сообщать никому, что бы он о себе не мнил, – и пока наместник обтекал от уверенности в моем тоне, продолжила. – Лучше ты мне скажи, давно ли ты стал вводить в курс наших дел Асмодея? Что-то я не припоминаю, чтобы давала на то свое согласие.