Габриэль… Он был так близок, руку протяни, всего лишь дождись, когда его память восстановится, возможно, он уже начал вспоминать, но теперь так далек, что аж челюсть сводило. Что он скажет, что подумает, когда узнает, что теперь я – законная наследница трона, Императрица Инфернума? Он и до этого не верил ни единому моему слову из рассказов о нашем общем прошлом в Каелуме, а что теперь? Теперь и вовсе решит, что я конченая лгунья, да еще какая! Да я сама бы себе никогда не поверила. Особенно учитывая дурную славу демонов, к расе которых я теперь безоговорочно принадлежу. Я только-только обрела своего потерянного друга и сразу утратила. Я устала. Устала терять близких. Почему я всегда должна платить за что-то хорошее не звонкой монетой, а именно близостью с самыми дорогими мне людьми? Почему всегда именно со мной этот проклятый механизм «что-то обретешь, что-то потеряешь» всегда безотказно работает только с перевесом в худшую сторону? Пусть и в случае Габриэля его спасение из заточения стоило неминуемой потери, но какова цена…
На том и порешила. Напьюсь до потери пульса, а завтра справлюсь о его состоянии. Если не станет спрашивать, а он вряд ли станет даже просто со мной разговаривать, не буду говорить о своем нынешнем статусе. Все равно узнает рано или поздно. Лучше поздно. В идеале – вообще никогда. Но кого я обманываю? Все равно узнает. Черт подери, ну какой я никудышный демон, ну что за напасть! Даже в Инфернуме умудряюсь доводить себя до ручки размышлениями и загонами!
Пол бутылки купома со льдом, выпитые, чуть ли не залпом, быстро развеяли мои тягостные раздумья, и уровняли с сородичами по степени беззаботности. Бутылка – и я вместе с остальными демонами уже танцевала под задорные композиции, распевая песни так, что саднило горло. Кажется, мои подданые были только рады, что нынешняя правительница Инфернума снизошла до их уровня, отдавая дань безудержному веселью. Все чаще я стала замечать, что мне здесь и правда рады. Рады, как никогда прежде. В пьяном угаре я даже не видела, или попросту не замечала каких-то двусмысленных взглядов, что преследовали меня предыдущие две тысячи лет. И это даже без участия Асмодея. Только я и безоговорочное принятие раскрасневшихся от танцев и алкоголя демонов.
Порой я ловила себя на мысли, что теперь завязну как муха в паутине в этой беззаботной трясине. Что еще нужно, кроме веселья, круга единомышленников, песен, плясок и жизнеутверждающих гимнов, где все чаще лейтмотивом лились надежды на светлое будущее Инфернума со мной во главе? Ничего. Наверное, это так и происходит. Сначала ты что-то отрицаешь, не приемлешь, гонишь от себя поганой метлой. Потом миришься, спускаешь на тормозах, не придаешь значения. А после и вовсе с головой погружаешься в этот омут, который затягивает, как гиблое болото во времена межсезонья, и не можешь из этого выбраться.
Но мне не было дела до какой-то тупой морали в эту ночь. Фрагментами памяти в голове всплывали отрывки безумных песен и плясок, минуты, проведенные за барной стойкой, где я показывала мастер-класс по смешиванию напитков местным барменам, дающихся диву моим умениям жонглирования шейкерами, обретенным за время работы в питейных заведениях Терры. Я стала своей в доску, каждый желал лично познакомиться, отбить пять или обняться, и противиться этому не было сил. Слишком долго я была никем, паршивой овцой, чтобы так просто сейчас от этого отказываться. Впервые казалось, что мое одиночество отступает, прячется, становится уязвимым на фоне единения с теми, кто готов вручить судьбу своей Родины в мои руки и даже видит в этом проблески надежды. Так и хотелось себе напомнить: Блю, где ты и где надежда? Но теперь почему-то казалось, что нет ничего невозможного. Любая дорога по плечу, если не сдаваться на пол пути. Пусть и маленькими, но выверенными шагами идти вперед, не страшась завтрашнего дня.
Я не помнила, как очутилась в своих покоях, с трудом продрала глаза, когда столь редкое для этого времени года солнце потревожило мои веки, пробиваясь сквозь не задернутые шторы, чувствуя, что купом все еще струится по моим венам. Правильным решением было бы остаться в Инфернуме, ведь окажись я на Терре – обессиливающее похмелье было бы мне обеспечено. Я не представляла себе, сколько выпила за минувшую ночь. Много. Очень, очень много. Мои подсчеты сошли на нет, когда я встала за стойку бара в бальном зале. Но если я не сделаю этого сейчас, то едва ли еще найду в себе смелости повторить вчерашние подвиги, как бы не были они милы моему сердцу.
Не дожидаясь, пока весь хмель в атмосфере Инфернума развеется, я, даже не переодеваясь, схватила из своей куртки телефон, зачем-то даже захватила ключи от квартиры и переметнулась на Терру. Волнение сыграло со мной злую шутку: кожа пылала адским пламенем, когда я очутилась в своей гостиной на Бейкер стрит. Ну ничего, справлюсь. Наверное. Но я ожидала чего угодно, очередного перепуганного взгляда покалеченного Габриэля, гневных и истеричных криков Мередит, но явно не ангела, встретившего меня в человеческом обличии.
Благо, что похмелье и подкатывающая тошнота ждать себя не заставили. Ведь только оно могло удержать мою шаткую психику и уруган эмоций от повторного воспламенения адским пламенем при виде весьма окрепшего Габриэля, спрятавшего свои крылья. Заглянуть в дебри холодильника, достать оттуда спасительный элексир в виде ледяного пива казалось единственным верным решением.
Не смотри на него, Блю, просто не смотри. Вспомни уроки Лив. Считай столбы, считай кирпичи на кладке здания за окном, только не смотри. Все, лишь бы не спугнуть его, не сделать еще хуже, чем уже сделали твои сородичи. Вот же он, так близко, просто найди в себе смелость, скажи, как есть, расскажи, пусть он узнает обо всем от тебя, а не от ангелов, к которым он отправится через несколько минут, и которые непременно наплетут с три короба.
Но тревога в его взгляде, какое-то немыслимое, необъяснимое подобие заботы, промелькнувшие в голове мысли о том, что он пережил по вине тех, с кем я вчера танцевала и воспевала гимны имени себя, свели все усилия на нет. Прикосновение к моей коже, словно все еще есть зыбкая надежда, что тот самый Габриэль, что поддерживал меня на плаву, что понимал и принимал такой, как есть, все еще жив внутри него, лишь одно касание оставило горячий след, прожигающий до самого мозга костей.
И я не смогла. Не совладала собой. Уже понимая, что не справлюсь, что кожа предательски снова начинает пылать уже не метафорически, стала прогонять его, не желая этих долгих прощаний. Хотя хотелось со всех ног кинуться к нему, обнять, снова молить его все вспомнить и просто поверить. Опять попытаться украсть у судьбы эту возможность, обмануть себя саму, что между нами все еще может быть хотя бы дружба!
Но этого не будет. Никогда уже не будет. Я – демон, а Габриэль – ангел, и наш путь друг к другу заколочен самыми толстыми гвоздями, погребен под прахом времен и различий такой толщины, что Мариинская впадина в сумме с ледяными вершинами Эвереста покажутся ничтожной, незначительной цифрой. Никогда не преодолеть. Я лишь могла гнать его, пока мое самообладание окончательно сходило на нет. Просто смотреть, как он расправляет прекрасные белые крылья на обретающей былую силу и красоту мышц спине, и улетает домой. Для него возвращение в Каелум – бесценный дар, неравноценная награда за все его страдания. Для меня – только их начало.
В Рай отправился Габриэль, а казалось, что и львиная доля моей души отправилась с ним. Горячие слезы лились по щекам, я даже перестала заботиться о сохранности мебели, старого потрепанного дивана, на который я упала без сил. Я одна и так будет всегда. Не важен мой статус, моя раса, безудержные вечеринки в компании сородичей, новоиспеченные министры и толпы поклонников, которые непременно попытаются теперь позариться на мою свободу. Ничто не заполнит той дыры в моем сердце, что там осталась с уходом Габриэля в свой мир. Но это правильно. Как бы не было больно теперь, мои страдания – ничто в сравнении с тем, что пережил мой давний друг из-за одного желания увидеться со мной.
