— Не твое дело! — скинула Олеся его руку с бедра, но она тут же вернулась на место, заставив ее сжать ноги в напрасной попытке избежать откровенных прикосновений.

— Захочу, будет мое, — Кир практически навалился на нее, жарко задышал в ухо, проговаривая: — Сейчас посмотрим, насколько ты верна, — несмотря на очевидное сопротивление, рука его продолжала свое движение, одновременно усиливая хватку и нажим. — Раздевайся, — приказал он сначала тихим голосом, а заметив намерение Олеси что-то возразить, заорал: — Раздевайся, *ля!

Не говоря ни слова, Олеся просто зажмурилась. Мерзкую рожу видеть было невыносимо, и она ждала. Терпеливо ждала, что последует дальше, потому что просчитать полет мыслей и последующие действия Кира было невозможно. Качели в его настроении и выходках за сегодняшний вечер изрядно утомили. Вызывая к жизни уже позабытые умения отрешаться и отключаться в нужный момент, Олеся молчала.

— А может, все-таки не будем наставлять рога Кресту, а? — видимо, сексуальный голод Кира в очередной раз схлынул, и он сбавил напор, продолжая глумиться: — А то, вдруг, он тебе не простит, что я тебя тр*хнул? Я же вижу, что ты не хочешь. Согласишься на мои условия, и я не буду тебя…

— Господи, — Олеся распахнула глаза, ей стало смешно. Она едва не расхохоталась Киру в лицо. От этого ее остановило лишь понимание, что за этот смех можно было реально получить расплату кулаками. — Ты, что, реально думаешь, что я этого боюсь?! Боюсь того, что ты меня тр*хнешь?! После нескольких лет проституции? Да, пожалуйста, — отпихнув слегка ошалевшего от ее слов опера, Олеся принялась стягивать с себя одежду.

Кир, как истинный «джентльмен», отказываться не стал и полчаса спустя, покряхтывая от усилий при застегивании ширинки, довольно изрек:

— Поехали за замком. Заработала!

Олеся ответила скорбным молчанием. Так и ехали всю дорогу, он — удовлетворенно сопел за рулем, она — подавленно молчала, невидящим взглядом скользя по мутным теням за окном. Что творилось в этот момент в душе, пугало ее саму.

Пока Кир менял замок на входной двери, Олеся прибиралась в комнате Насти. Отстраненно размышляя о том, что скажет дочери по поводу исчезновения собаки, краем уха слышала едкие шуточки Кира, никак на них не реагируя. Послал же бог помощника... Она уже не знала, кто был хуже — Влад или Кир.

Приведя комнату Насти в более-менее надлежащий вид и решив соврать, что Зефир, видимо, убежал во время ограбления, Олеся переключилась на кухню. Здесь ее неизвестные гости даже горшки с цветами поскидывали с подоконника — земля была рассыпана по всему полу. Свое очереди также дожидались зал, прихожая, туалет, ванная. Да, работки у нее хватит на всю ночь.

— Ну, хозяйка, принимай работу, — изображая слесаря-гастарбайтера, разродился очередной шуткой Кир.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарила Олеся, чувствуя некоторое облегчение. По крайней мере, им с Настей не придется проводить эту ночь с распахнутой дверью. Одной проблемой меньше. Хоть какая-то польза от этого мерзопакостного типа.

— Ты, если что, звони! — подмигнул он ей на прощание и кивнул на ее телефон, лежащий на тумбочке в прихожей: — Мой номер под именем «Любимый». — Сделал было движение, словно хотел чмокнуть ее на прощание в щеку, но Олеся так на него посмотрела, так дико шарахнулась, что он ограничился лишь легким прикосновением пальцев. — Трудно в наше время без мужика. Ой, как трудно, — делано погоревал и тут же сам пришел в восторг от своей шутки.

Олеся лишь головой покачала. Какая же дура, войдя в квартиру, по привычке бросила мобильный на тумбу и с уборкой совершенно о нем забыла. Конечно, Киру это было только на руку. Наверняка, порылся вволю в ее звонках и сообщениях, в поиске намека на общение с Крестом. Вот только скрывать ей было нечего. Разве что, теперь у опера был ее новый номер.

Первым делом после того, как за Киром наконец закрылась дверь, Олеся бросилась вычищать контакт опера из телефонной книжки. Не нужен он ей вовсе, тем более под таким абсурдным именем «Любимый». Но никого «любимого» она там не обнаружила. Кир еще раз посмеялся над ней.

Настя, разумеется, сразу же стала искать любимую собаку.

— Зефир! Песик, иди сюда! Мама, где Зефирчик? — удивленно вопрошала она, перешагивая через разбросанные по полу вещи и заглядывая в комнаты.

— Настюш, наверно, он испугался и убежал, — вздохнув, развела руками Олеся, стараясь, чтобы голос звучал как можно убедительнее.

— Тогда он бегает где-то неподалеку! — испуганно воскликнула дочь. — Он же может потеряться или попасть под машину! Мама, пойдем быстрее его искать!

Схватив мать за руку, Настя потянула ее к входной двери.

— Доченька, уже поздно, куда мы пойдем в такую темноту?! — попыталась уговорить ее Олеся. — Мы поищем его завтра утром, поспрашиваем соседей, расклеим объявления, хорошо?

— Мама, а вдруг он где-то у подъезда бегает, ищет нас?! Ну, пойдем, посмотрим!

В итоге Олесе пришлось сдаться и отправиться с дочерью снова на улицу. Поисками у подъезда они, конечно же, не ограничились. Обошли почти половину квартала. У Олеси уже совершенно не было сил ходить, она жутко замерзла еще там, в лесу и сейчас чувствовала нездоровый озноб, сотрясающий все тело. Но приходилось покорно ходить за дочерью и выкрикивать имя собаки, которая давно покоилась в земле. Наконец, Настя устала, заплакала от отчаяния и все же согласилась пойти домой.

Наскоро приготовив ужин и уложив дочь спать, Олеся продолжила уборку в квартире, стараясь действовать бесшумно. Закончила она лишь ближе к рассвету. Прилегла прямо в одежде и мгновенно заснула, сказалась нервозность вчерашнего вечера и ночи. Казалось, она едва закрыла глаза, как тут же зазвонил будильник. Нужно было поднимать Настю в школу.

Девочка поначалу наотрез отказалась идти на уроки, ссылаясь на то, что им нужно искать Зефира, но Олеся клятвенно пообещала, что займется этим сама, а после занятий они продолжат поиски вместе. Огромных усилий ей стоило сохранять спокойствие, но она чувствовала, что силы на исходе. Кроме того, все эти вечерне-ночные хождения на холоде не прошли даром, и Олеся физически ощущала, что у нее поднялась температура.

Отведя Настю в школу и отзвонившись на работу с просьбой об отгуле, она выпила жаропонижающее, завела будильник и легла в кровать, почти сразу же провалившись в тяжелый сон.

Однако проснулась Олеся не от звука будильника, а от того, что на кухне что-то громыхнуло.

Она подскочила на кровати, словно ужаленная. Снова прислушалась. В кухне явно кто-то был. Из крана лилась вода, хлопнула дверца холодильника.

Выбравшись из кровати, Олеся набросила на плечи халат и осторожно, на цыпочках, подкралась к двери, затаив дыхание, медленно ее открыла. Боязливо окинула взглядом коридор и видимую часть зала — пусто. Вспомнив про телефон, на всякий случай открыла набор номера и приготовилась быстро вбить цифры 102. Затем так же тихо прокралась к кухне, да так и замерла на пороге.

Возле плиты, весело насвистывая, стоял Кир и что-то жарил на ее сковородке.

— Ты как сюда попал?! — возмущенно воскликнула Олеся. У нее даже дыхание сбилось от наглого присутствия опера.

— О, привет! С добрым утром! — оглянувшись на нее, как ни в чем не бывало выдал он широкую улыбку и снова обратил свое внимание на шипящую сковороду.

— Я тебя спросила, как ты вошел?

— Через дверь.

— Понятно, что не через окно, — не оценила его шутку Олеся. — Кажется, я не давала тебе ключи.

— Не переживай по этому поводу, я сам взял.

— Что ты здесь делаешь?

— Завтрак готовлю.

— Кир, хватит паясничать!

— Так я серьезно, — он продемонстрировал сковородку, после чего кивнул в сторону стола: — Давай, садись, уже все готово! Позавтракаем вместе. Не знаю, как ты, а я голоден.

Нет, это уже ни в какие ворота не лезет! Ведет себя словно хозяин здесь!

— Ты напугал меня.