Пацаны уснули как по расписанию, в девять, несмотря на то, что следующий день — суббота и можно еще поваляться. Удобная вещь — режим, умный человек ее придумал — остается достаточно времени на личную жизнь, выяснение отношений с женой, продолжение неоконченного разговора.

— Может, все-таки расскажешь, зачем ты ходила к Лесе?

Ксю сидела на полу, прислонившись спиной к дивану, завороженно смотрела, как на экране телевизора тихо горел и потрескивал чужой камин. Успокаивающая картинка, напомнившая ему о доме — там у них был настоящий камин, и они часто сидели возле него, обнявшись и наслаждаясь его теплом и запахом. Счастливые то были времена…

Влад сел рядом, но так, чтобы не касаться ее плечом. Знал, сядь он слишком близко, она отодвинется, а это задевало за живое.

— А с опером этим о чем говорила? — не дождавшись ответа, задал другой вопрос: — Вы со двора вместе уехали. Куда? Зачем? — сказал наугад, и попал в точку. Ксю не отрицала.

— Я просила его помочь мне найти Дашу, — пересохшим горлом хрипло ответила она и, выронив из рук телефон на колени, сцепила пальцы.

— Тебе моего слова недостаточно? — повернув голову, Влад сурово смотрел в лицо Ксении, а она упорно отводила взгляд, только губы кусала и судорожно потирала ладони. — Я же сказал, она уехала, далеко, и больше не вернется. Нужно все просто забыть как страшный сон.

Ее взгляд обжег. В нем смешалось все — страх, боль, обида. Слезы сверкнули в вечернем свете.

— Забыть как страшный сон?! — Она рывком села на колени, растопырила пальцы, поднесла ладони к его лицу. — Я вот этими руками ее кровь замывала! — зашептала страстно, горячо, возбужденно, и ее шепот оглушал. — Я собственными глазами видела, как он положил ее тело в багажник и увез! И ты поехал следом за ним!

— Ксюш, мы же говорили об этом не раз. Зачем ты снова все это ворошишь? — лицо мужа оказалось совсем близко, его руки перехватили ее пальцы и слегка сжали. — Я тебе объяснял уже сто раз: ей потребовалась медицинская помощь, и Воронов отвез ее к врачу. А потом она уехала…

— Уехала! — зло усмехнулась сквозь слезы Ксения, отворачиваясь от Влада и снова усаживаясь на пол, спиной к дивану. — Да уж, конечно.

— Слушай, еще совсем недавно ты прибежала ко мне в офис в слезах, боясь, что я снова «с ней», а теперь обвиняешь меня в ее убийстве. Может, ты уже определишься, «какая» правда живет в твоей голове?! — он понимал, что это жестоко по отношению к ней, но не мог остановиться. Ему последние годы, наполненные переживаниями о судьбах всех причастных, тоже дались нелегко. Только у него, в отличие от Ксю, поддержки не было. — Я с ней сплю. Или ее убили.

Прикрыв глаза, Ксения склонила голову набок, словно прислушиваясь к чему-то. Искала ответы внутри себя?

— Если ты мне не веришь, зачем обратилась за помощью к менту? Если она, по-твоему, мертва, убита, зачем ее искать? Зачем лишний раз рисковать? Чего ты хочешь? Чтобы все раскрылось? Чтобы нас посадили? Воронова, меня, тебя? Да-да, и тебя тоже. В той картине, которую рисуешь ты, ты такой же соучастник преступления, как и я!

— Это неправда! Мы ничего не делали! Ни ты, ни я! Это все он! Это все Воронов! — Голос дрогнул. Столько времени прошло с тех пор, как она видела его в последний раз, но до сих пор Ксения не могла спокойно произносить его имя. — Это он ее убил!

Влад не дал ей договорить.

— Ксюша, хватит! Никто. Никого. Не убивал. Зачем ты себя мучаешь? Я уже объяснял тебе, что все было совсем не так, как ты вообразила, — видимо, уловив в ее молчании протест, Влад продолжил: — И эта Даша была совсем не той, кем ты ее считала.

— Она была моей подругой.

— Знаешь, если бы она была твоей подругой, она бы в штаны ко мне не лезла!

— Значит, это она к тебе в штаны полезла, да?! Сама, да?!

Они подошли к слишком болезненной теме, хладнокровно обсуждать которую Ксю не могла. Она вскочила — больше на полу не сиделось.

— Да, сама, — Влад взирал на нее снизу вверх. В отличие от нее он был спокоен.

— Хорошо, — дрожащим голосом выдавила Ксения. Сдерживать себя было все труднее с каждой секундой, но она старалась изо всех сил. — Пусть она сама. Пусть она все сама, как вы говорили, но это был не повод ему так ее… — она на мгновение зажмурилась, но совладала с собой, как бы ни были тяжелы воспоминания, — так с ней поступать!

Влад поднялся, и теперь они были практически наравне.

— Я не пойму, почему ты злишься на него, а наказываешь меня?

— Потому что это ты ему позволяешь! Он твой друг, бывший начальник, уже бывший, а ты по-прежнему ему подчиняешься! Ему ничего не стоит убить человека! А ты будешь об этом знать, молча смотреть и, не удивлюсь, если помогать!

— Тише, детей разбудишь, — Влад с тревогой взглянул в сторону детской, но ее уже было не остановить.

— Я больше так не могу, Влад! Я каждый день об этом думаю, эти воспоминания буквально разрывают меня изнутри, ты понимаешь? И не надо мне говорить, что Воронова больше нет в нашей жизни, что Даша сама во всем виновата, что вам пришлось так поступить с ней, что она дьявол во плоти, а вы ангелы с крыльями! — Злые слезы потекли по щекам. Внезапно она замолчала, переводя дыхание, после чего прошептала: — Вы — не ангелы, вы — звери, и ваше хваленое правосудие — волчье!

Влад тяжело вздохнул, словно смиряясь с тем, что она права и обсуждать здесь нечего.

— От меня чего ты хочешь? Чтобы я на него донес и сел вместе с ним?

Ксения набрала в грудь больше воздуха и словно в омут бросилась.

— Я хочу, чтобы ты подумал обо мне, о нашей семье и не лез туда, куда не просят, — она сделала паузу, — и даже если просят! Знаешь, зачем я ходила к этой… Лесе? Чтобы попросить не втягивать тебя в свои проблемы и разборки, потому что если вы помогаете кому-то, то это обязательно выльется в криминал. По-другому вы не умеете, а у нас семья… Вы давно уже не полиция, но полиция из вас выйти не хочет.

Ксения хотела добавить, что Юле-то хорошо жить в блаженном неведении, ее муж об этом печется, но не стала. Уж кем-кем, а быть женой Воронова — это худшее из зол. Вместо этого она подошла к шкафу-купе в прихожей и, вытащив из стопки одежды джинсы, бросила их на стоящий тут же пуфик. Туда же следом полетела кофточка.

— Я переночую в гостинице? Мне нужно побыть одной. Ты не против? — слезы высохли, а вместе с ними иссякли и силы. Их нужно было восполнить, и лучше всего это получалось в одиночестве. Влад об этом знал, привык и не противился.

— В той же? — единственное, что спросил он, а когда она кивнула, сел на диван и взял в руки пульт. Разговор был окончен.

Переодевшись, набив рюкзак необходимыми вещами (она не знала, когда вернется), Ксю на цыпочках прошла в детскую и осторожно поцеловала мягкие лобики сыновей, поправила на них одеяльца и так же тихо вышла.

Влад стоял в прихожей, опираясь плечом о косяк двери, молча наблюдал за ее сборами. Когда Ксения взялась за ручку двери, в его руке как по мановению волшебной палочки появился пузырек.

— Твои таблетки.

Эти чертовы таблетки, от которых она напрочь потеряла влечение к мужу, но без которых и обойтись не могла. Стоило «забыть» о них в надежде, что жизнь заиграет реальными, а не искусственными красками, как обязательно случались моменты, когда эмоции брали верх, и становилось трудно контролировать себя. Вот как сейчас.

Ксения вырвала у него из руки пузырек и, не попрощавшись, вышла.

Гостиница, в которой она любила уединяться, находилась в трех кварталах от дома, поэтому вызывать такси или брать машину Ксю не стала. Решила прогуляться в тишине и спокойствии, тем более и погода располагала. Не мешало бы и телефон выключить, чтобы уж совсем никто не беспокоил. Она вытащила из кармана смартфон, палец автоматически потянулся к кнопке разблокировки, и на экран выскочило уведомление — сообщение от нового знакомого: «Есть новости. Нужно встретиться».

Честно говоря, они могли бы встретиться на следующий день или вообще не встречаться (Влад все правильно сказал: «Зачем?»), но какая-то неведомая сила, живущая внутри нее, та же самая, которая не давала спокойно и безмятежно наслаждаться сказкой, придуманной для нее мужем, одержала верх и на этот раз.