– Нормально. С этой стороны я за тебя спокоен. В магазины ходишь?

– Хожу. Продукты, кристаллы к компьютеру, одежда. И велосипед. За него сняли с карточки. Кредит. Интересно, сколько на нём?

– Лежачая восьмёрка, Слава, – небрежно бросил Артур.

– Бесконечность, что ли?

– Именно. Это не с карточки списывают, а на карточку пишут. Для учёта нужно, для статистики, для экономических прогнозов. А не для того, чтобы ущемить твоё потребление. Там, в кассе, информация остаётся.

– А если я что-нибудь непомерное захочу?

– Есть в наличии – получишь. Но вообще-то у человека всего один желудок. Он может быть весьма вместительным. Но притворяться, что их у тебя, скажем, четыре, как-то не принято. Это в сороковых- пятидесятых годах все всё хватали. Потом угомонились, поняли, что глупо. А тут и первое поколение, воспитанное соцтехнологами, выросло…

– А если кто-то совсем ничего не хочет делать, а только потреблять? И при этом он абсолютно здоров. В семье же не без урода?

Артур усмехнулся.

– Один урод семью не объест.

– А если уродов много?

– Значит, семья никуда не годится.

– Сейчас, – с некоторым недоумением спросил я, – вроде бы, глава «семьи» – царь?

– Правильно, царь. Император Александр Четвёртый.

– Как-то не вяжется…

– Нормально вяжется. Государь как государь. Жить не мешает. Хотя порядок держит. Тяжёлой царской рукой!

…Сосед ушёл, когда уже стемнело. На прощанье сказал:

– Очень-то дома не сиди. Давай, осваивайся. Гуляй, езди, говори с людьми. В Москве еще не был?

– Нет как-то…

– Езжай, посмотри. За сто лет, наверное, здорово изменилась.

Попрощавшись с Артуром, я сел к компьютеру. Набрал: «Пётр Четвёртый».

– Не охотничий. Охотников нет в лесу.

– Охотники, охотники… Что-то знакомое. A-а, читал. У Льва Толстого, у Пришвина. Ходили по лесам с оружием, убивали зверей и птиц. Правда, так и не понял, для чего.

– Для еды.

– Ты что, какая еда… У Толстого люди богатые.

– Тогда для развлечения.

– Дикость, – поморщился Артур. – А человека во время охоты застрелить не могли?

– Могли. Бывали случаи.

– Дикость, – повторил Артур.

– Это еще не дикость, – возразил я. – Это случайное, оно же неосторожное убийство. А про такую штуку ты слыхал – бытовое убийство?

Артур озадаченно помолчал.

– Не знаю. Убийство знаю. А вместе – не стыкуется. Но это не терроризм?

– В мое время отлично стыковалось. – И я объяснил, что это такое.

– Жуткие вещи ты рассказываешь. Прямо гражданская война.

– Всё так… Необъявленная война, без смысла, без цели. Незаметная, ползучая.

– Война отравленных. Я читал. Травили себя, чем только могли. Алкоголь, табак, конопля, героин.

– Да. А о пьяных самосожжениях ты не читал?

– Нет. Это нечто ритуальное? Религиозный фанатизм?

– Никакого фанатизма. Одна глупость и распущенность. Человек напивался допьяна…

– Алкоголем?

– Да, алкоголем. Ложился в постель, закуривал сигарету, в следующий момент засыпал. Челюсть расслаблялась, горящая сигарета падала на одеяло. Начинался пожар, и человек сгорал.

– Вот дураки-то… Анекдотические.

– Сейчас, по-моему, такого нет. (Артур кивнул). Я за всё время не заметил ни одного пьяного. И курящего. Неужели сейчас на Земле не курят?

– Имеешь в виду табак?

– Да.

– Отчего же. В жарких странах, в Азии, Африке, Южной Америке дымят только так. Сигары, сигареты, трубки, кальян, гашиш… Возможно, есть какая-то связь между жарким климатом и табаком. Антаркты, например, не курят. Не переняли эту заразу.

– Артур, а кто такие антаркты? Я встречаю упоминания в компьютере, но специально посмотреть руки не доходят.

– О, это интересно. – Артур даже остановился. – Искали жизнь на Марсе. Солнечную систему почти всю прошарили, ходили не раз к Альфе Центавра, нашли там вполне приличные планеты, с живностью, но без разума. А потом – пожалуйста! На собственной планете открыли новую расу! Наверное, ты их всё-таки видел: очень бледные, в основном темноволосые, с большими глазами, губы яркие, брови длинные, загнутые к вискам. Глаза, в основном, синие, чёрные.

– Прямо эльфы… Конечно видел! Ведущая новостей Главного канала есть такая.

– Правильно. Ирана Ченери-Михайлова. Антарктянка.

– А почему Михайлова?

– По мужу, – усмехнулся Артур.

– Здорово… А как их обнаружили?

– Однажды в Антарктиде пропали лыжники. Шли через полюс от Мак-Мердо к Новолазаревской. После полюса последнее сообщение было с восемьдесят седьмой параллели. Начали их искать – и встретили аборигенов.

– То есть антарктов?

– Да… В общем, спортсмены потерпели аварию, связь сдохла, сидели и отогревались у них. Под ледовым щитом, оказывается, гигантская система пещер! Такое царство – нам и не снилось. И они там живут.

– Как троглодиты?

– Ты что! Культурный народ, техника прекрасная. Электричество, радио. Искусство…

– Но они же не там зародились?

– Нет. Сейчас учёные считают, что их вытеснили из Южной Африки или из Индии более воинственные племена.

– Вот как! Предпочли отплыть на погибель, в неизвестность, в холод, чем идти в рабство?

– Выходит так. И землю нашли, и сумели выжить. Что интересно, и семена растений вывезли.

– И долго они там?

– По их собственным хроникам, почти шесть тысяч лет.

– И за такое время не выродились?

– Нет. Гены, видимо, хорошие.

– А сколько их?

– Около тридцати четырёх миллионов.

– Вот находка! Подарок Земле.

– Да, Слава, именно. Хороший подарок.

– Артур, а как случилось, что их до сих пор не засекли? Ты говоришь, радио у них?

– У них хитрая система экранирования. Они же знали о нас! Ловили передачи. Но они прятались. Не доверяли. Знали про мировые войны.

– А сейчас?

– Сейчас оттаивают. Сейчас ты их встретишь где угодно.

– А какой у них язык?

– Очень своеобразный. Специалисты находят отдельные корни индийские, что-то из суахили…

– А общественное устройство?

– Правление монархическое. Но и жрецы, и советы старейшин…

Лужи на дороге кончились. Но мы продолжали идти пешком – разговор увлёк обоих.

– У них разные страны?

– Нет, государство одно. Империя.

– Объединились… И правильно. Мне всегда казалось, что постепенно вся Земля объединится. Через тысячу лет или раньше. Один народ, один язык и никаких отдельных государств. По Ефремову.

– Мне тоже так кажется. Но с государствами – сложно. Например, руководство какой-нибудь Андорры ни за что не согласится войти в состав Испании или Франции, а самим остаться в тех же дворцах, в том же комфорте – но не королями или президентами, а всего лишь губернаторами. Удивительно, как наша империя собралась.

– Нужен был Арсентьев…

Лес редел, расступался. Показались городские здания.

– Артур, а какой у нас сейчас общественный строй? Царь на троне – это понятно. А экономические отношения?

– А сам как думаешь?

– Затрудняюсь сказать. Похоже, не совсем то, что в моей прежней жизни.

– Не то. Страна меняется, жизнь меняется. А как это назвать… Суди, Слава, хотя бы по своему дому.

– Пожалуй, у капиталиста я бы такую хоромину не получил.

– Ты прав, капиталист – не альтруист.

– И общественная мораль подтянулась. Даже у предпринимателей. Рекламы на улице гораздо меньше, чем в моё время.

– А сейчас реклама только заслуженная. Признак качества. Разрешение на рекламу выдаёт инспекция Совета Экономики. Очень закрытая организация. Впрямую с производителями и распространителями не общается. Надзирает негласно, наказывает больно. Если есть за что.

– Вроде, и самих предпринимателей стало меньше.

– Мало кто рвётся в бизнесмены. Личная нажива больше не стимул. Этот стимул – не из самых нравственно здоровых.

– Зато он естественный! В этом его сила.

– Естественный… Нет ничего естественнее, Слава, чем кинуться на другого человека, который слабее тебя, и перегрызть ему горло. Крови его напиться. Напиток, между прочим, пользительный.