— Что сосулька? — я покосился на потолок.

Парень рухнул пластом, уткнувшись головой мне в ноги. Его черные кожаные штаны оказались пробиты на окровавленных ягодицах. Сквозь прореху торчала ослепительно белая сосулька, растущая из… Я охнул и отступил на пару шагов. Бак неверно понял мою реакцию и завыв, как умирающее животное, пополз ко мне.

— Мастер! Спасите! — завопил он.

Я смахнул выступившую слезу и повернув голову в сторону, дрожащим голосом сказал:

— Прости, Бак. Но ты умрешь.

— Что? — парень мгновенно побледнел.

— Именно так, — я еще больше отвернулся, чтобы не выдать улыбку.

Боги, каким же нужно быть неудачником, чтобы рухнувшая с потолка сосулька вонзилась тебе прямо в зад? Вероятно, окажись я в подобном положении, мне было не до смеха. Но я не в таком положении!

— Скажи свои прощальные слова, — я присел на корточки перед потрясенным учеником. — Клянусь, что передам их твоим родным.

— Мастер…

Не выдержав, я расхохотался и пошел разводить огонь, велев Баку не шевелиться. Горячая вода заставила сосульку надломиться, да и осколок вскоре растаял. Рана довольно глубокая, но с уровнем жизненной силы мальчишки должна быстро зажить. На всякий случай обильно залив повреждение обеззараживающим средством, я с предельно серьезным лицом обратился к парню:

— Ты же понимаешь, что будет если в рану попадет инфекция, когда ты сходишь по большому?

— Понимаю, — часто закивал тот.

— Придется потерпеть неделю.

— Слушаюсь, учитель, — ответил Бак и призадумался.

Не знаю почему, но мне жутко нравится над ним издеваться. В моей прошлой жизни не было места шуточкам или подколкам, а ведь оказывается, что подобные вещи приводят меня в восторг. Ладно, пусть парень помучается, посмотрим, что там с девчонкой.

Я дотронулся до белой, холодной, как лед, кожи. На ощупь она отличалась от человеческой, напоминая жесткую промерзшую резину. Отодвинув верхнее веко, я пощелкал пальцем, наблюдая за реакцией вытянувшегося зрачка. Тая определенно трансформировалась, только вот чем она стала? Упырь? Гуль? Баньши? Зубы практически не изменились, лишь слегка заострились.

— Эй, проснись! = я похлопал девушку по щекам.

В ответ мне прилетело в челюсть с такой силой, что показалось, будто зубы волной сместились в одну сторону. Я прокрутился в воздухе и упал мордой в пол.

— Мастер! — заорал Бак и бросился на помощь.

Спустя секунду я услышал протяжный железный гул и ритмичные удары по днищу нашей комнатушки. Тая схватила парня за ноги и колотила им по железной поверхности. Через пару ударов брызги крови окропили все пространство. Кое-как встав на четвереньки, я метнул в девушку скальпель, угодивший точно в ложбинку внизу головы. Тая метнула на меня злобный взгляд. Секунды заминки хватило Баку, чтобы врезать ей ногой в челюсть. Мертвячка пошатнулась.

— Валим! — закричал Бак, чье лицо стало похоже на сырую отбивную.

Тая низко зарычала и слегка пригнулась, отчетливо прохрустев позвонками. Через лопнувшие окровавленные пальцы проглядывались черные коготки, крохотные, как у домашней кошки. Девушка резко припала к земле и метнулась ко мне, высекая когтями искры из металла. Ебать, насколько же они острые!

Схватив, первое, что попалось под руку, я с размаху огрел Таю по голове. Дерьмо, это же был дорогущий прибор, что купил туповатый ученик. Девушка так же успела достать меня, но лишь ткнула костяшками, отбрасывая к стене. Влетев в заверещавшего кота, я едва успел перехватить животинку, чтобы не расплющить.

— Сука! — выругался я.

— Сука… — подтвердил Бак.

Расколовшийся на две части прибор с вывалившимися проводами падал на землю, излучая пульсирующий зеленый свет. Тая застыла. Бак прыгнул вниз. Я вжался в стену.

Свет на секунду погас, а затем ярко вспыхнул. Плотная волна энергии прошлась по комнате, сметая вещи и срикошетила от стен, устроив настоящий ураган. Если не считать попадания предметов, то совсем не больно. Зеленый свет не вредил, а наоборот исцелял. С каждой секундой, я чувствовал себя бодрее и сильнее. Но вот Тая…

Девушка стояла в эпицентре взрыва, до пояса охваченная такой плотной сферой света, что он выжигал глаза. Ее волосы встали дыбом, а тело тряслось в конвульсиях. Если человека атаковать цепной молнией, выйдет что-то похожее.

Прибор громко пискнул и затих. Мертвячка упала на пол дымящейся головешкой, воняющей горелой кожей и волосами. Сдохла? Нет, вроде шевелится.

— Хочу есть, — пробубнила Тая, уткнувшись мордой в пол.

— С тебя сто тысяч за прибор, — прорычал я. — И сверху три миллиона! Нет, двадцать миллионов, если учесть хлопоты по воскрешению!

— Прости, — кашлянула девушка клубом черного дыма. — Кушать хочется.

Я катнул к девушке банку консервов, все же опасаясь подходить близко. Разумная нежить не слишком стабильна сразу после воскрешения. Морда Бака живой тому пример. Парень на цыпочках подкрался к пытающейся разгрызть жестяную банку мертвячке. В его руке появился нож.

— Успокойся, она нам не враг, — махнул я рукой.

— Но мастер!? — воскликнул парень, показывая на расшибленный всмятку нос.

Тая меланхолично жевала кусок тушенки вместе с обломком жести, резавшим ее губы. Черная кровь капала на пол, постепенно собираясь в лужицу. В комнате запахло сырой землей и прелой листвой. Аромат мне не понравился.

— Руками ешь! — застонал я.

— Тупица, — засмеялся Бак и пнул девушку.

Но во что она превратилась? Черная кровь, бледная кожа, когти, сумасшедшая сила, нечувствительность к боли, в итоге имеем? Да вообще хер знает. Я все же не силен в типах нежити.

— Ты тупица! — огрызнулась девушка, плюясь во все стороны тушенкой, жестью и кровью.

Девушка лягнула Бака пяткой в грудь, отбросив на несколько метров. Мне показалось, что я услышал хруст сломанных ребер. Парень судорожно пытался вдохнуть, а из его приоткрытого рта сочилась вязкая слюна. Глаза Бака на мгновение вспыхнули, словно подсвеченный изумруд. Он рванул к продолжившей беззаботно лакомиться Тае, занеся руку для удара.

Бах! Девушка извернулась, выкрутив корпус почти на полный оборот, и заблокировала кулак предплечьем. Ее тонкая рука не выдержала удара — кожа разошлась, как от взрыва, обнажая черную плоть и белые кости. Бак отвел левую руку, но не успел атаковать. Тая бросилась на него, вцепившись зубами в бок. Судя по крику, от которого попадала большая часть сосулек, зубки у девушки оказались острыми.

— Достаточно, — сказал я.

На мои слова парочка не обратила ни малейшего внимания, продолжив увлеченно мутузить друг друга и портить мое имущество. Разнимать их равносильно самоубийству — от ударов обоих на железных стенах оставались вмятины или глубокие царапины.

Нет, пусть хоть прикончат друг друга. Я подхватил с пола деревянный тубус со свитком и погрузился в чтение, пытаясь понять содержимое по немногочисленным рисункам. Свитки с техниками очень дорогие, удивительно, как он оказался у отца Таи. Хотя у него и огнестрельное оружие водилось, чего уж тут.

— Техника черных меток? — Бак наклонился так близко, что мы чуть не столкнулись лбами.

Хм, они уже успокоились? Тая сидела в углу, злобно смотря в спину парня. Похоже, что победа осталась за ним. Так, подождите, он что смог прочитать, что написано на свитке!?

— Ты знаешь этот язык!? — удивился я.

— Старый замарский, на нем пишутся священные книги детей пустыни, — кивнул Бак. — Я как-то работал в Замар-хадиже помощником жреца, вот и выучил.

Подумать только, а на вид тупой. Но если парнишка действительно может перевести свиток, то вскоре я смогу овладеть техникой. Хорошо, что я тогда согласился взять его в ученики.

— Читай, — я всучил свиток Баку.

Мы несколько часов разбирались с написанным, пытаясь понять, что за техника здесь описана. Черные метки не требовали много энергии, но с точки зрения техники выполнения требовали серьезного уровня подготовки. И кроме того… Сосредоточие, меридианы, пальцевый замок??? Да что это такое?