— Хочу кушать, — в очередной раз начала ныть Тая.

— Что такое сосредоточие? — поинтересовался я.

— Место концентрации уплотненной жизненной энергии, — с готовностью ответил Бак. — А меридианы это узловые точки, по которым движется энергия. Всего в теле двести пятьдесят шесть меридиан. Чем выше уровень кай, тем больше меридиан можно открыть и большим числом техник пользоваться.

— И как открыть меридианы и сосредоточие?

— Мастер, вы задаете такие банальные вопросы, — нахмурил лоб Бак. — Воистину говорят, что живущим на небе не дела до земной грязи. Чтобы открыть сосредоточие, надо сформировать циркулирующую в телу энергию в максимально плотную сферу, чтобы произошел скачок качества кай. А затем с помощью уплотненной кай связать сосредоточие с ближайшим скоплением нервов, создав меридиан. Для самых слабых техник обычно достаточно одного-двух меридиан.

— Что ты имел ввиду под скачком качества? — в очередной раз удивился я. — разве жизненная энергия может улучшаться? Это же бред!

— Естественно! — Бак в возбуждение вскочил. — Иначе, как великие мастера могли бы победить гениев сект, обладающих неимоверным запасом нечеловеческой кай? Серая, желтая, зеленая, красная, золотая и фаримкхаа! Вот сколько есть уровней кай! Ценой невероятного трудолюбия, вроде Стального кулака Вана, пробившего своими руками путь через стокилометровую скальную гряду, или звезды Ичхона Ли, ударами ноги осушившего озеро Саньди, они превратили свои слабости в могучую силу!

Я не совсем уловил значение слова, описывающего последний уровень. Ни в памяти Криса, ни в моей, не существовало аналогов данному понятию. Но меня больше заинтересовало другое… Сколько нужно махать ногами, чтобы осушить ебаное озеро!? Нет у меня желания заниматься подобным. Тут и сотни лет не хватит.

— А что там было про неимоверный запас нечеловеческой кай? — ухмыльнулся я.

— Это полный мрак, учитель, — покачал головой Бак. — Путем принесения людей в жертву с помощью ритуалов, сектанты поглощают чужую Кай. Говорят, что они умеют поглощать души. Я не особо много знаю про них, за любую болтовню про них можно и языка лишиться.

— Еда! — закричала Тая, запрыгнув в комнату с…

— Дерьмо! Сука! — закричали мы с Баком.

Девушка держала в руках обглоданный до неузнаваемости человеческий торс, от которого неимоверно несло тухлятиной. Она пожала плечами и вгрызлась в боковину, в с хрустом разгрызая ребра, чтобы после достать одно и с причмокиванием высосать костный мозг. Стоит ли говорить об волне смердящей, почти осязаемой вони, прокатившейся по комнате.

— Буэээ! — стошнило Бака.

Я едва успел отвернуть его голову от себя, но в итоге рвота попала на Габса, тихонько нежившегося в обнимку с раковиной. Кошак с перепугу завопил, парня снова прополоскало, Тая захохотала и выставив палец, принялась повторять, выплевывая кусочки падали:

— Тупица, тупица!

— Убери эту дрянь отсюда, дура! — теперь закричал я, швыряя в девушку все, что попадется под руку.

— Но Крис, я же просто хотела покушать, а вы не обращали на меня внимания! — Тая выронила ношу, с чавканьем упавшую на пол. От удара из фрагмента трупа вытекла лужа гнили, поднявшая тошнотворность запаха до новых высот. — И вдруг я учуяла прекрасный аромат, будто жареная курочка с чесночным соусом, только в сто раз слаще!

— Учитель, вас зовут Крис? Красивое имя… — пробулькал ученик и снова оросил стену фонтаном блевотины.

— Я могу и поделиться, только немного, — девушка подхватила разлагающийся кусок и направилась к нам. — Вот можете взять по два ребрышка. Нет, по полтора. Хотя этому тупице и одного хватит.

— Сделаешь еще шаг и я лично отправлю тебя туда, откуда вытащил, — я выставил кинжал. — Вали отсюда и не приходи, пока не помоешься!

— Я же просто хотела покушать, зачем ты говоришь мне такие злые слова… — Тая сделала два шага назад. Кусок падали снова выпал из ее рук. Девушка опустила лицо в пол и тихо прошептала. — Я не просила меня вытаскивать. Ты дурак, Крис. Ненавижу тебя.

Тая развернулась и выпрыгнула из комнаты. Затем раздался ее крик и скрежет сминаемого металла. Похоже, пробежала прямо сквозь створку ворот.

— Да постой ты, — запоздало сказал я.

— Эх, мастер, не мастак вы обращаться с женщинами, — развел руками Бак. — Если это чудовище можно назвать женщиной.

— Да завались ты, — сказал я, указывая на кусок трупа. — Лучше выбрось эту дрянь отсюда.

— Не-не! = сразу позеленел парень.

В конце концов нам пришлось покинуть убежище, вместе с вещами перебравшись в узкую, как пенал комнатку на первом этаже. Единственным ее достоинством был люк, ведущий в заводской подвал. Будет куда сбежать. Я уныло помешивал кашу, кутаясь под тонким одеялом, предназначенным для обогрева пострадавших.

— Вот, учитель, — Бак протянул мне маленькую чашечку, до краев наполненную прозрачной, пахнущей спиртом жидкостью.

— Соджу? — я краем ладони отодвинул посуду. — Какой смысл затуманивать свое сознание? Что в этом веселого?

— Правда? — прокряхтел Бак. — Тогда может отпустите мою руку?

Я кашлянул и убрал пальцы с предплечья парня, пытавшегося поставить напиток на пол. Все же, мне интересно. В прошлой жизни не доводилось пробовать алкоголь, а здесь это важный аспект культурной жизни. Что может плохого случиться от маленькой чашечки?

Спустя три часа

— Эй, Бак, хочешь покажу тебе, как оживить крысу? — я чокнулся с учеником, кидая взгляд в угол, где лежала почти мумифицировавшаяся тушка животного.

— Это… — парень посмотрел на меня осоловелыми глазами. — Это весьма оригинальная задумка, учитель!

— Так, тогда нам нужен тот вонючий трупак, немного твоей крови и безлунная ночь, — я начал загибать пальцы. — Соджу еще остался?

— Обижаете, мастер, еще три бутылки.

В обнимку мы сходили за трупом, у которого я отчекрыжил немного костей, кусочки внутренних органов, пару волосинок и выдавил на тряпочку загустевшую кровь. Вернувшись обратно, поместил добытое в пустую консервную банку. Теперь нужно хорошенько встряхнуть и попросить помощи у Матери ночи. Никакой магии, простенький, безобидный ритуал.

Я наспех пробормотал парочку стихов на древнем наречии, и выдавил из надрезанного пальца Бака кровь. Если все сделано правильно, то сейчас из банки повалит черный дым. Ого, да тут целый фонтан!

— Тащи крысу! — скомандовал я.

Парень кончиками пальцев подцепил тушку за хвост, а я капнул несколько капель черной жижи из банки. Иссохшее тельце задрожало, рассыпаясь клоками кожи и мышц, похожими на крупную коричневую перхоть. Но основной костяк остался. Крыса клацнула желтыми зубами, испугав Бака, бросившего его на пол. Зомби на мгновение застыл, а затем принялся медленно ходить по кругу, оставляя за собой частички рассыпающего тела.

— Круто! — воскликнул Бак. — А можно я попробую?

— Дерзай, — я великодушно махнул рукой.

Ученик умело повторил стихи для Матери ночи, с первого раза запомнив правильное произношение, и щедро полил фрагмент трупа. Через несколько минут гниющий торс запрыгал по полу, разбрызгивая вонючее содержимое в попытках описать круг. В течении следующего часа, мы в молчании распили еще бутылку, созерцая медленные размеренные движения крысы и резкие, дерганые прыжки трупа.

— А что они еще могут? — спросил Бак.

— Ничего, просто двигаются по кругу без цели, пока не наступит утро, — усмехнулся я. — Есть легенда, что пройдя вслед за ними сто кругов, можно спросить у Матери ночи, почему они так кружатся.

— И кто-нибудь прошел сто кругов? — сглотнул Бак, зачарованно смотря на оживленных.

— Лично я не знаю настолько отчаянных дураков, — я долил себе соджу.

— Мастер, у меня есть вопрос, — лицо парня неожиданно стало жестким, похожим на вырезанную резкими ударами деревянную маску. — Почему вы так легко взяли меня в ученики и так безрассудно показываете свои умения? Расскажи я про увиденное, вас бы привязали к машине тайной полиции и тянули до самой столицы, пока ваше лицо не стерлось до черепа, а кожа не почернела от трения.