Постановление ЦИК и СНК СССР от 29 января 1926 года отменило максимум наследования. Свою позицию законодатель объяснял необходимостью «облегчения возможности продолжения существования промышленных и торговых предприятий после смерти их владельца, а также в целях создания более благоприятных условий образования и прилива в страну материальных и денежных средств» (Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 15 февраля 1926 года «Об отмене максимума наследования и дарения»).

Были внесены соответствующие изменения и в порядок налогообложения. Налог по-прежнему исчислялся пропорционально стоимости наследства. Максимальный размер налога теперь составлял 90 % от стоимости всей полученной наследственной массы.

В 1926 году и это ограничение отменили, и граждане СССР наконец-то получили возможность завещать близким всё, что нажили или сохранили в период бесконечных реквизиций и узаконенных реквизиций, но при этом государство, практически в каждом удобном случае, всё равно пыталось оставаться главным наследником.

В связи с восстановлением в РСФСР института усыновления (постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 6 апреля 1928 года — СУ РСФСР, 1928, № 47, ст. 355) круг возможных наследников был расширен включением в него усыновлённых и их потомства. Другим постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 28 мая 1928 года (СУ РСФСР, 1928, № 65, ст. 468) был установлен в интересах несовершеннолетних наследников институт обязательной наследственной доли. Оба этих постановления имели важное значение для укрепления социалистических семейных отношений. Это же постановление ВЦИК и СНК РСФСР вводило понятие обязательной наследственной доли. Так, например, несовершеннолетние наследники должны были теперь получать не менее % той доли, которая им причиталась бы при наследовании по закону.

Закон расширял свободу завещательных распоряжений за счёт предоставления права завещать имущество государству, государственным учреждениям и предприятиям, партийным, профессиональным, кооперативным и другим общественным организациям.

Другие изменения, внесённые в законодательство РСФСР о наследовании, имели менее принципиальное значение (например, изменение порядка исчисления срока для явки наследников, возложение на нотариальные конторы обязанностей по выдаче свидетельств о праве на наследование).

В дальнейшем Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 28 мая 1928 года было возвращено понятие обязательной наследственной доли, в том числе предусматривалось, что независимо от содержания завещания несовершеннолетние наследники должны получить не менее трёх четвертей той доли, которая причиталась бы им при наследовании по закону. Однако нередки были случаи, когда при составлении завещания наследодатель выражал свою «последнюю волю» и указывал в качестве наследника старшего сына или иного полностью трудоспособного родственника, или же лишал права наследования нетрудоспособного члена семьи, тем самым лишая средств к существованию «нуждающегося» наследника. Так, профессор Московского института народного хозяйства Иосиф Алексеевич Покровский отмечал, что «наследодатель может иметь близких родных, которые в нём имели своего единственного кормильца, которые при его жизни имели даже законное право требовать от него содержания и которые с его смертью лишаются этого, быть может, единственного источника своего существования». Выделение обязательной доли в наследстве было направлено на сохранение минимального обеспечения близких родственников завещателя, а также его иждивенцев, которые признаются нуждающимися в силу их возраста или состояния здоровья. До этого обеспечение прав нетрудоспособных и неимущих лиц обеспечивалось выделением им доли в наследстве, что становилось возможным благодаря разделу наследственного имущества между наследниками по закону в равных частях.

Внеся изменения в наследственное законодательство в 1928 году, законодатель ограничился лишь некоторыми изменениями и дополнениями (разрешение завещать государственным органам и общественным организациям; право на указание лиц, которым вклады в кредитные учреждения должны быть выданы в случае смерти вкладчика), без внесения существенных изменений вплоть до издания 14 марта 1945 года Указа Президиума Верховного Совета СССР «О наследниках по закону и завещанию» и внесения 12 июня 1945 года соответствующих изменений в Гражданский кодекс РСФСР 1922 года.

Этим Указом был расширен круг наследников по закону: дети, супруг и нетрудоспособные родители умершего, а также другие нетрудоспособные, состоявшие на иждивении умершего не менее одного года до его смерти, а в случае их отсутствия или отказа от принятия наследства к наследованию по закону призывались трудоспособные родители, а при их отсутствии — братья и сёстры умершего. Таким образом, впервые были введены три очереди наследования, в том числе реорганизовано право наследования внуков и правнуков: вместо их права наследования по закону наряду с другими родственниками завещателя за ними закреплено право на получение наследства в порядке наследственной трансмиссии. Были сняты ограничение по стоимости наследственной массы и норма о запрете завещания третьим лицам при отсутствии наследников по закону, однако неизменным осталось, что в завещании наследодатель имел право указать в качестве одного или нескольких наследников только родственника из числа наследников по закону или государство.

Пленум Верховного Суда РСФСР в Постановлении от 15 апреля 1929 года № 7 дополнительно разъяснял, что завещатель может возложить на наследника по завещанию обязанность (завещательное условие) выдать из наследства какие-либо вещи (например, предметы домашней обстановки, картины, рукописи и т. д., или пожизненно содержать кого-либо из законных наследников, или предоставить этим лицам часть завещанного домовладения в пожизненное пользование[194]. [2.38]

В период с 1922 по 1945 год Гражданский кодекс РСФСР прошёл определённую эволюцию и пополнился новыми нормами — в частности, было закреплено право завещательного отказа (возложение на наследника по завещанию (не из числа наследников по закону) обязанности какого-либо исполнения в пользу третьего лица); введено понятие выморочного имущества при отсутствии наследников по закону. [1. 261]

Этот экскурс в советское наследственное право 20–30-х годов необходим нам для того, чтобы попытаться оценить, насколько порядок наследования имущества и имущественных прав В. В. Маяковского соответствовал положениям действовавшего гражданского закона.

Из материалов следственного дела № 02–29 известно, что покончивший с собой Владимир Владимирович Маяковский оставил предсмертную записку следующего содержания: