Аблемарл вопросительно посмотрел на виконта, прошептал: — Послушаем. — И уже капитану:

— Какого демона! Что вам надо?

— Я же сказал, переговорить. Мы знаем, что вы хотите напасть на нас, так ставлю вас в известность, что прямо сейчас в вашу дверь целятся восемь мушкетов. Маркиз Дорсет обещал отличную плату за вас живых, но и за мертвых заплатит весьма щедро. Так что сидите тихо и проживете ненамного, но все-таки подольше.

Де Сент-Пуант досадливо крякнул, проклиная себя, что слишком рано скинул со счетов этого игрока. Аблемарл лишь бросил на юношу короткий взгляд, ему было не до того.

— Ну уж нет! Получайте! — И выстрелил прямо в дверь.

Кто-то истошно завопил. В ответ мушкетные пули пробили тонкую переборку и увязли в обшивке корабля. Хвала Спасителю, никого не задев.

Аблемарл и де Сент-Пуант замерли перед закрытой дверью с оружием в руках, готовые стрелять, но пока не понимающие, в кого и вообще, что делать дальше.

И тут… никто сразу не понял, что произошло. Дикий, разрывающий уши девичий визг, голая девушка хватает горящий факел, пистолет, распахивает дверь и мчится наружу. По трапу вниз, на шкафут, где между двух закрепленных у бортов шлюпок чернеет квадрат не закрытого палубой трюма.

Выстрел вниз и истошный крик:

— Всем стоять! Не двигаться!

Освещенная лунным светом палуба, яркие точки тлеющих мушкетных фитилей и голая девушка с поднятым вверх и наклоненным чуть вперед факелом, стоящая, словно языческая богиня, замерла прямо в центре этой фантастической картины. Под изумленными взглядами равно обалдевших и моряков, и своих спутников.

Сумасшедшая. Бывает. Но красотка, грех не использовать.

Именно так, очевидно, подумали четверо матросов, быстрее всех пришедших в себя и неспешно двинувшихся к такому соблазнительному телу.

— Стоять, идиоты!

А вот это уже серьезно. Это голос капитана.

— Эй, барышня, отойдите от трюма! Ведь все сгорим к демонам! Давайте поговорим!

— О чем? Нам все равно не жить, сам сказал, скотина!

— Спокойнее, барышня. Мы все — разумные люди, давайте договариваться!

Аблемарл и де Сент-Пуант могли только растерянно следить за происходящим. Впрочем, не опуская пистолетов и готовые в любой момент схватить шпаги.

Из команды корабля тоже никто не двигался: слово капитана — закон.

Элис, кажется, тоже не знала, что делать дальше. Но эту проблему решила чисто по-женски.

— Договаривайтесь с его сиятельством. И не вздумайте мухлевать — сразу брошу вниз факел.

Капитан закашлялся, то ли от волнения, то ли пытаясь выиграть время.

— Граф, что вы хотите?

— Того же что и раньше — приплыть в Галлию. Так что для начала разверните корабль.

— Сделаю! — И тут же — К повороту оверштаг!

Тут же все изменилось. Матросы рванули к вантам, ловко взлетели на реи. Капитан отдавал резкие команды, которых никто из пассажиров не понимал, хлопали паруса, гудел рангоут, но корабль очевидно поворачивал. Северная звезда сдвинулась с места, перешла на траверс, пошла к корме… но точно за кормой не встала.

Граф, воспользовавшись тем, что команде стало не до боевых действий, сделал четыре быстрых шага и оказался за спиной у капитана.

— Пистолет смотрит тебе прямо в сердце.

— Ничуть не сомневаюсь. Но на этом судне я единственный, кто умеет управляться с парусами, и тем более единственный, кто сможет привести «Лютик» в нужное место. Успокойтесь, губить корабль я не буду ни за какие деньги. — В хриплом голосе послышались неожиданно теплые нотки. — Уже к полудню вы увидите берег Галлии. К сожалению, в порт мне заходить нельзя — с грузом сгущенного вина таможня конфискует и товар, и «Лютик». Но вы спокойно доберетесь до берега на шлюпке, я готов на все, лишь бы это проклятое плавание наконец закончилось.

Де Сент-Пуант со шпагой в правой и пистолетом в левой руке все еще стоял у дверей каюты, внимательно слушая разговор Аблемарла с капитаном. Так, эти двое, кажется договорились. Нет?

— Почему Северная звезда все еще сбоку? Галлия на юге, какого демона мы плывем на восток?

Капитан только хмыкнул, пряча усмешку, которую, однако, в темноте и так невозможно было разглядеть.

— Мы идем ост-зюйд-ост. Сейчас дует зюйд, «Лютик» не может идти круче к ветру. Нам приходится лавировать, именно поэтому мы прибудем на место не с рассветом, а лишь к полудню.

Голос капитана звучал спокойно и уверенно, Аблемарл с пистолетом, направленным в спину капитана выглядел решительным, поэтому мысли де Сент-Пуанта перескочили на персонаж, занимавший его все последние дни — на Элис, все еще голую на холодном ветру и с факелом в руке.

Единственное послабление, которое она себе позволила после эпического рывка на шкафут, — это пододвинуть какой-то ящик и сесть на него, зябко обняв себя свободной рукой. Но так, чтобы факел все еще был над лежащими в трюме бочками, в одной из которых пуля пробила дырку. Если кому-то придет в голову выстрелить в нее, он упадет вниз, туда, где из прострелянной бочки наверняка натекла лужа сгущенного вина. Легко загорающегося, пламя которого невозможно будет потушить.

Виконт с одеялом в руках осторожно пошел к девушке, укрыл от ветра.

— Элис, спокойно, это я!

— Ваше сиятельство? — Она впервые назвала его по титулу. С того самого дня, когда выяснилось, что «артист» на самом деле — галлийский виконт и шпион, за одно знакомство с которым положена смерть лютая, рядом с которой банальная виселица выглядит как великое милосердие.

— Что случилось вообще? Чего все испугались? — не дожидаясь ответа, он укутал ее, чувствуя, как дрожит от холода сильное тело.

— Там. — Она указала в трюм. — Бочки со сгущенным вином, контрабанда. Я одну прострелила, а оно ж вспыхнет — ни за что не потушишь. Мне ночью выйти потребовалось, а на нос в гальюн идти не хотелось, приседать над морем на глазах матросни. Так я тихонечко вниз спустилась, туда, где бочки… ну и рассмотрела.

С ума сойти! Вот оторва! За такое святотатство на корабле моряки и за борт выкинуть могут. Но спасла, ничего не скажешь.

— Иди оденься. Иначе рискуем вообще никуда не доехать — команда, любуясь на тебя, не удержится на реях, попадает и расшибется к чертовой матери. А капитан свернет себе шею, разрываясь между твоей красотой и компасом. Будет у нас корабль, полный мертвецов и калек, эдакий «Летучий Полудатчанин».

Нарочито сжатые губы девушки искривились, словно задорная улыбка рвалась наружу, с трудом, но пробивая напускную суровость. И, чтобы сдержать ее, не дать ей превратиться в веселый смех, Элис просто сунула в руки юноши факел, получше завернулась в одеяло и умчалась к каюте, звонко шлепая по палубе босыми ногами.

Де Сент-Пуант проводил ее восхищенным взглядом, мечтательно хмыкнул и сел на освободившийся ящик — все должны видеть, что угроза поджечь корабль остается реальной до тех пор, пока пассажиры не сойдут на галлийский берег.

Корабль продолжал лавировать. Звучали хриплые команды, хлопали паруса, гудел струной натянутый такелаж. «Лютик» менял галсы, подставляя свежему ветру то одну, то другую скулу, так что путешественникам оставалось лишь следить, чтобы сохранялось движение в основном в сторону юга. На зюйд, как говорили моряки.

Вначале ориентировались по Северной звезде, после рассвета — по солнцу. Но точное место, где впервые вдали показался дрожащий в морском воздухе берег, знал только капитан. Он спустился на шкафут к ожидавшим конца плавания пассажирам, один из которых как раз разжигал новый факел — доверять морякам никто не собирался.

— Сейчас мы восточнее Кале, почти на границе с кастильской Фландрией. Как я сказал, порт для меня закрыт, но берег в этих местах удобный, шлюпка без проблем доставит вас к нему, а там по наезженной дороге… не успеет солнце зайти за горизонт, как вы будете в городе.

Молодые люди устало улыбнулись, радуясь окончанию злосчастного путешествия. Но Аблемарл остался серьезен.

— Мне не нравятся пушки твоего корабля. Да и ваши мушкеты все еще в состоянии стрелять.