– Это кто?

– Ты серьёзно? Ира Пашутина, она постоянно со мной.

– Так передай сама ей, что я сообщу.

– Нет, мне нужно, чтобы ты на меня обиделся и заявил, что я отказала. И предложил ей.

– Но трусы отдашь?

– Трусики. Да, отдам.

– Он требовал с тебя.

– Отвернись.

К моему удивлению, спустя мгновение мне вручили ещё тёплую ткань.

– Это запаска. Но не забудь, предложить Ирке, – заявила девушка и сбежала, оставив меня в чужой спальной палате.

Я выскочил на улицу раньше этой странной девчонки, что дала мне искомое, пока ничего не получив взамен.

– Пашутина, теперь ты, – заявил я, но девчонок тут было несколько. Встала та самая смазливая брюнетка лет тринадцати-четырнадцати.

Пройдя в здание, я так же сообщил:

– Есть дело, на которое не согласилась Майорова. Пошли в тихое место.

– Да где тут тихо-то будет? Везде проходной двор, – вальяжно протянула Ирка, затем что-то подумала и потянула меня за руку.

Я опять оказался в девчоночьей спальне.

Далее я выложил историю.

– То есть, тебе нужны трусы Майоровой?

– Тургенев попросил её. Но по мне, твои были бы лучше, – соврал я. Мне абсолютно плевать на этот вопрос. Надо закончить побыстрее и попасться на чём-нибудь для спокойных деньков в медитации.

– Информация вперёд.

– Нет. Сначала сними товар. Я расскажу первую часть. Передашь, скажу вторую.

– Без проблем! Но при условии, что ты провернёшь такое же дело с Нининой, чтобы я казалась отказавшейся!

В конце дня я подошёл к Тургеневу.

– Задание выполнил. Положил в твою тумбочку.

– Правда? – радостно зарделся очкарик, осмотрелся, но в палате сейчас мы были одни. Мгновенно бросился к хранилищу. Удивился и уточнил. – Это всё её?

– Нет, старшей и средней групп. Майорова, Пашутина, Нинина, Иванова, Арсеньева, Николаева, Глухарь, Оско, Писарева… в общем, всех.

– Мы об этом не договаривались.

– Если не нужно, то я верну им.

– Я этого не говорил. Что тебя ещё интересует о магии, друг?

Так у меня появился «друг» и информатор, а я стал передатчиком информации от умника к старшим в обмен на трофеи.

Но попасть в карцер в тот день не вышло, как и на следующий день.

– Дети, собирайтесь, мы едем на экскурсию! – с самого раннего утра заявила воспитательница, вырвав меня из лап внутреннего космоса.

Пока я тщетно искал точки, что могли быть отличными от остальных.

Шестьдесят четыре на спутнике? Ничего подобного пока я не нашёл.

Там были кратеры, неровности, ледники, борозды.

Я мог осмотреть всё, но при этом ничего не бросалось в глаза.

Скорость, которую я при этом мог развивать, можно было назвать почти моментальной. Однако до этого я дошёл далеко не сразу. Очень сложно мыслями осознать, что тело может летать и перемещаться настолько быстро.

Именно разум замедлял меня в самом начале.

Возможно, он и сейчас сдерживает меня с этими «точками» или какой-то иной возможностью. Я пробовал представить себе телепортацию, но внутри меня по этому поводу было много сомнений. В итоге пока не вышло.

Экскурсия поначалу оказалась именно тем скучным мероприятием, что я себе представил.

Ладно бы нам показали что-то связанное с историей, но вместо этого нас привезли сначала в галерею местных художников, затем в сад скульптур, резиденцию Альмахана, где был музей ювелирных украшений, и только затем показали нам местный филиал «Академии».

Так я узнал, что с таким названием заведение одно, но филиалов у него много.

– Итак, дети, вот оно здание графа Новодворского, подаренное Академии в восемнадцатом веке. Но в нём занятия уже давно не проводят. Изначально в нашем учебном заведении обучались дети дворянского сословия. Первым исключением стали принятые в фамилии до совершеннолетия одарённые дети. А затем Альмахан периода Зверей девятнадцатого века разрешил брать на стипендиальное обучение любой люд, что показал таланты к первозданной силе, – рассказывал экскурсовод.

Почти все слушали внимательно, если не считать братьев Тургеневых и нескольких совсем мелких детишек.

Я так же старался услышать и понять слова пожилого мужчины, но до того момента, как мы вошли в длинный коридор.

Здесь на стенах висели картины и плакаты.

Вначале они мне показались просто творениями художника-чудака.

Но затем стало понятно, что некий А. Айвазян писал миры внутреннего космоса различных людей. Так сказать «портреты».

– Грязев, не пытайся затеряться! – оторвала меня от просмотра картины «Бытие нутра некроманта Петра Волго-Каспийского» директриса, схватила мою потную ладошку и потащила слушать экскурсовода под чутким надзором.

Точки.

Очень много точек, что формировали куб вокруг луны.

На одном ребре было сразу 16 точек. То есть куб должен содержать 4096?

Я и одной найти не могу.

Так, ранее Тургенев сказал, что «психам» нужно «минимум 64» точки.

Потом надо будет поймать и опросить, тем более он обещал мне ещё кучу ответов за «дополнительную» добычу.

В итоге экскурсию я послушал, было интересно, но сфокусироваться на ней я уже не пробовал. Чего-то о магии там попросту не было.

Когда мы вышли, директриса выпустила меня из своей цепкой хватки.

Я начал приближаться к Венику Младшему. Тот рассматривал клумбу, потом посмотрел куда-то вдаль и как рванул!

Я сначала рефлекторно побежал за ним. Потом задумался, собственно зачем? Но решил продолжить погоню.

Очкарик выбежал и запрыгнул в остановившийся колёсный автобус.

Я последовал его примеру.

– Ты… чё… – запыхавшись, выдохнул Веник.

– … – я решил промолчать, выждав, пока сердце перестанет взывать мой мозг к совести.

Я считал себя тренированным, но такой спурт был и для моего детского организма проблемой. Тургенев же выглядел на удивление неплохо.

Ранее я за ним такой выносливости не замечал.

Пока я ещё восстанавливался, мальчик с чёрными волосами повторил вопрос:

– Ты зачем побежал за мной, следишь?

– Вопрос хотел задать, – протянул я.

– Какой? – непонимающе уставился на меня сын барона.

– Ты говорил про психов, что у них шестьдесят четыре точки. На картине Айвазяна я только что увидел спутник в кубе со стороной в шестнадцать. Как вообще точки располагаются, в объёме или только на гранях?

– В объёме, – выдохнул Тургенев, а потом добавил. – У Петра Волго-Каспийского был нетипичный дар, у него была связь с душами и пространством. Он не какой-то негр, а полноценный повелитель смерти и великий артодел. Вот только был он очень набожным, так что суть его дара практически неизвестна. Возможно, что он даже не пробовал его применять кроме как в ремесле. Зато как путешественник он открыл несколько новых островов в мировом океане. Великий маг воды и друг этого художника. Папа любил его картины, особенно миры нашего предка.

– Понятно. А что ты сбежал-то?

– Хочу побывать на одном месте. Я записку директрисе передал через брата, меня… нас через час примерно заберут там.

– Слушай, а ничего, что мы за проезд не заплатили?

– Нет, в Воронеже до десяти лет проезд на общественном транспорте бесплатный, – уверенно заявил Веник Младший.

– До десяти для всех детей и до выпуска для учеников Академии, – раздалось с сиденья рядом с нами.

За небольшой перегородкой оказалась девочка лет десяти в чёрной униформе с золотистыми выпуклыми пуговицами и небольшой накидкой сиреневого цвета.

– Клава? Ты здесь откуда? – удивился Тургенев.

– Я понятно откуда. А ты, Венедикт? – ответила вопросом на вопрос девочка и поправила рыжие волосы.

– Сбежал из детского дома. Хочу посмотреть на место аварии.

– А что туда смотреть? Твои родители, мои родители, ещё куча народу, что были в том летающем вагончике, все умерли. И тот придурок, что в них влетел тоже, – отстранённо произнесла, как я понял, Клавдия.

– Просто хотел посмотреть. Я там так и не был ни разу.

– А зачем нам там быть?