В следующий миг девчонка подпрыгнула, схватила его за ухо и наклонила, а затем наступила каблуком на ступню.

Точно больно, так как тот запрыгал.

– Майор, *цензура*, больно же. Вы слишком долго были с детьми и перестали соблюдать субординацию! Так какой вопрос-то, – вернув ухмылку на лицо, спросил мужчина.

– А останусь ещё хотя бы на день, так вообще озверею и реально перекусаю весь отдел. А вопрос такой: ты охренел, мелкий? – сузив глаза спросила светловолосая девочка двухметрового верзилу с дворянской выправкой.

– Хорошо. Допустим, я поверю, что он пробудился. Допустим. Вот только я повторю, без распоряжения перевести в Музей его нельзя. Ты же не в курсе его рода?

– Нет. Мне сказано: охранять мелкое доставучее существо, я охраняла в рамках легенды, пока директриса не стала задерживаться свыше часа, а с ней не удалось связаться. Я его личное дело не смотрела. Для меня он: Кир Грязев – мальчик с пропавшими без вести родителями из обители в Воронежской Губернии. Точка.

– Вот и хорошо. Пошли, он отсюда никуда не денется.

И они вышли.

Ни хрена не объяснив мне.

Я же, наконец, моргнул и выдохнул.

Матерные крики услышали бы, так что я промолчал.

Эта мелочь – «Майорова»? Старше отдела?

Нет, она очень похожа на версию в обители, но та была внешне взрослой. По всем внешним признакам. Эта на её фоне… ладно, не мне судить.

Но, похоже, есть магия, что позволяет менять внешность. А кроме того эта «мелочь» просто очень сильна, раз в одно мгновение смогла убить Башню. Правда, возможно, она при телепортации меня погрузила в сон или паралич, так что сколько реально времени прошло-то?

Помещение вокруг меня было весьма роскошным: картины, вычурная мебель, ковры на полу. Но ни намёка, что одна из трёх дверей ведёт в сторону туалета.

Подстава.

Ну, если чего-то неизвестно, то нужно просто проверить.

Я дёрнул первую ручку и попал в такую же комнату, но с кучей глиняных горшков, в которых росли огромные пальмы.

Хм, а можно цветочек полить?

Ладно, спросить не у кого, так что проверю оставшуюся… блин, нашёл.

Интересно, а эта металлическая хреновина унитаз или орудие пыток?

Раз, два… семьдесят три кнопки, шесть рычагов и две свисающих верёвочки.

– Пальма – друг человека, – пробормотал я, сделав своё дело, после чего вернулся в начальную комнату и разлёгся на кожаном диване.

А вот нечего запирать юный организм после долгого и изнурительного дня наедине с ботаническим садом и непонятной головоломкой вместо унитаза. Вот что я должен делать с устройством, у которого около одной из кнопок символы сушки головы?

Ещё и заперли так, что спросить не у кого.

Произвол.

Ещё и еды не предложили.

Я мысленно клял уменьшенную версию «Майоровой» или как она там обзывается?

В карантин приносили пищу, а сюда?

Ладно еду, воды нет.

Вернее она есть, но опять же всё в том же фонтанчике с кучей кнопок.

– Эй! – крикнул я и хлопнул по двери.

Ноль реакции.

Ну, значит, есть время для медитации.

Я окунулся во внутренний космос. Но там ничего особенного не происходило. Светящиеся точки давно скрылись под поверхностью планеты, а тусклые без них не видны.

Так что я просто понаблюдал за звёздной системой.

Похоже, что она движется, но уж очень медленно. Интересно, а можно как-то ускорить?

Я периодически выходил из медитации, чтобы посмотреть, изменилось ли что или нет. Но помещение оставалось полностью в моём распоряжении, а дверь закрыта.

В какой-то момент мне начало всё надоедать, точнее я проголодался.

А пальмы в моих представлениях могли иметь какие-то плоды.

Но я даже представить не мог, что «помеченное» мной растение окажется мало того, что мстительным, но и весьма зубастым. Стоило мне заглянуть в поисках пищи в «оранжерею», как ко мне протянулась тень, а я в последний момент успел отпрыгнуть в сторону.

*Клац!*

Нет, пальма не обладала зубами, она просто клацнула дверью, обдав меня небольшим фонтаном щепок. При этом основание листьев предстало передо мной настоящим зубастым жерлом.

– Офигеть, безопасное место, да? – пробормотал я, а в следующий миг подбежал к «выходу», пару раз стукнул и крикнул, – спасите! Пожар!

Но под звук прыгающего по полу горшка, пока листья опирались о косяк доедаемой двери, я подбежал к окну.

Блин, судя по высоте потолков метров в пять, я на пятом этаже. Не вариант, слишком высоко.

Ну, пальма уже не такой уж друг человека, доверюсь непонятной диковине из фарфора. Да и дверь здесь выглядела массивной.

Я кое-как успел убежать и закрыть дверь на засов, как в следующий миг пальма с горшком оказалась рядом.

Кончики листьев начали пробираться в щель снизу.

– Это нечестно! – пробормотал я.

В следующий миг растительность начала расти в длину.

– А это тем более! – крикнул я, прыгнув вниз и попробовав оттоптать сорняку зеленушечку.

Кончики листьев схватили ботинок и резко дёрнули его.

– Отпусти, он казённый! – крикнул я, вцепившись в трубу, проходящую у стены.

Однако пальма меня не послушала и дёрнула так, что порвала обувь, а попутно острейшей частью листвы рассекла мне голень.

– Су… – протянул я, сквозь ускользающее сознание быстро запрыгнул на бачок, а дальше тьма.

– … Да отпусти ты трубу. Эй, мальчик! – услышал я голос, а кроме того кто-то аккуратно тормошил меня за плечи.

Я кое-как разлепил веки. Во рту был металлический привкус. Надо мной нависал седой мужчина с очень длинными волосами и не отстающей от них бородой.

Я осмотрелся. Под свечением руки этого человека царапина на моей ноге сначала зарубцевалась, а затем так вообще стала неотличима от здоровой кожи.

Хотя седой, но по ширине плеч он кое-как сюда помещался. Да и морщин нет. Но о возрасте это ничего не говорит.

– Здравствуйте и спасибо, – пробормотал я, но понял неприятный факт, – я трубу не могу отпустить, руки не слушаются.

– Понял, сейчас, помогу, – произнёс мужчина и небольшой медной палкой отцепил мои пальцы по одному от холодной металлической подводки.

– Вы меня спасли? Что с пальмой, Вы её убили? – спросил я, пытаясь пошевелить ладонями, но пока вообще не ощущая их.

– Я? Мою драгоценную буйную осоку? Первый удачный экземпляр? Я тебе что Ова, мальчик? – вытаращил на меня глаза мужчина, а тут я понял, что он вообще-то по габаритам ещё крупнее, чем мне показалось.

– Простите, – выдавил я, неизвестно за что извиняясь.

– Ладно, всё в порядке. Ты мне скажи, что ты делал с момента, когда Ова тебя сюда доставила.

– Кто? Что такое «Ова»?

– «Ова» – это сумасшедшая бабка, разжалованная до майора за свою лень и пофигизм. А ещё она кровосос.

– «Майор Ова»? Майорова?

– Да, эта тупая и жестокая ненавистница чужих экспериментов не блещет разумом. Была генералом – псевдоним Генералова. Разжаловали до капитана – стала Капитан Ова.

– И выглядит она на десять-одиннадцать лет? – уточнил я.

– Она умерла, когда ей было двадцать. Просто она недоедала, да и жила в те далёкие времена, когда о полноценной пище было сложно мечтать. Вот головушка развития тоже не дала, – проворчал мой спаситель, дёрнулся и исчез из дверного проёма.

Я осторожно последовал за ним. Вдруг вернулась пальма, а человека надо воплотить как можно быстрее…

Оказалось, что двухметрового детину спиной вниз за воротник держит «Майорова» и смотрит ему в глаза.

– Не раскрывай лишней информации, а то сотру твои цветки на хмели-сунели полковнику, – процедила «девочка».

– Не смей! Пусть они вкусные, но я не закончил эксперимент! И вообще, отстань, старушка, я в печали. Ты убила единственный удачный образец, – заявил великан.

Ова его отпустила, и тот ударился головой о каменный пол. Вроде бы, выжил, а вот пол потрескался. Э, из чего его черепушка?