Над стеной снова показалась голова – в круглой черной шляпе. И легко, будто даже не перескочив, а перепорхнув через стену, в заснеженном парке приземлился молоденький еврей-ортодокс в черном лапсердаке под яркой молодежной курткой. Взметнувшиеся пейсы опали на плечи. Не теряя ни секунды, юноша кинулся наперерез похитителю.

Прижимая к себе Яську, камуфляжник вильнул в сторону. Увернулся от набегающего сзади Цви и не разбирая дороги, помчался вглубь парка – прямо на Элю. Взметывая вокруг себя снег, похититель несся на нее.

На лице камуфляжника, впервые увиденное ею без маски, красовалась едва зажившая необычная круговая царапина. Такую мог оставить только иззубренный край старой консервной банки, с размаху впечатанный в физиономию.

Похититель тоже увидел Элю и морда его стала такой страшной, что Эля поняла – ей его не остановить. Не удержать, не вырвать сына из его рук. Она слаба. Она не справиться. Он просто сметет ее, даже не заметив, и унесет Яся.

Бешенный взгляд налитых кровью глаз полоснул по ней.

Истошно взвизгнув, Эля метнулась прочь с дороги камуфляжника…

Подскочила к нависающему над тропой невысокому разлапистому дереву – и с безумной силой отчаяния грянулась в него всем своим весом.

Дерево содрогнулось и жалобно заскрипело.

Похититель дернулся на этот скрип, задрал голову…

Тяжеленная шапка снега сперва медленно, потом все ускорясь и ускоряясь скользнула с ветвей.

- Б…я! – успел только вякнуть камуфляжник, когда целый сугроб свалился ему на голову, погребая под собой и его и Яську.

По лягушачьи растопырив руки-ноги, Эля ухнула поверх сугроба. Под ней забилось что-то большое и сильное, но в эту секунду она увидела просвечивающееся сквозь снег красное и обеими руками вцепилась в прорезиненную ткань куртки. Изо всех сил дернула – снег раздался и Эля покатилась, крепко прижимая Яся к груди.

Сугроб взметнулся, словно под ним взорвалась мина и над ним воздвигся красный от ярости и холода камуфляжник. Завертелся на месте, как потерявший след пес, увидел сидящую в снегу Элю с ребенком на руках, взревел и низко опустив голову, ринулся на них…

Крепко обхватив Яську, Эля заскребла пятками, пытаясь отползти прочь, завязла в снегу…

Длинные ноги беззастенчиво перескочили прямо через нее и Цви встал между ней и нападающим. Сбоку, развевая пейсы по ветру, летел молоденький еврейчик. Не снижая темпа, камуфляжник заложил крутой, прям как у истребителя, вираж и помчался в противоположную сторону – обратно к стене.

Цви и юный еврей рванули за ним.

Сзади послышался слаженный топот ног, Эля судорожно дернулась, стискивая Яську, и тут они налетели на нее – черно-белый мэтр посредине и зеленые охранники по краям.

- Хоть кого-то догнали, - по-рыбьи хватая ртом воздух, прохрипел метрдотель и плюхнулся в снег рядом с Элей.

Они дружно поглядели туда, где опередив преследователей всего на несколько шагов, камуфляжник тяжело перевалил через стену парка. Исчез из виду. Следом, быстро и слаженно цепляясь руками и ногами, Цви и его молодой напарник почти взбежали по каменной кладке и тоже скрылись за гребнем.

За стеной послышался глухой рев мотора, а потом тихие, на самом пределе слуха короткие хлопки. Выброс дымно-темного пламени пузырем вспучился над стеной, опал и следом глухой взрыв мягкой колотушкой бомкнул по ушам.

- Во дает еврейский спецназ! – выдохнул мэтр и ошалело покрутил головой.

И только тогда Ясь оторвал мордашку от Элиного плеча. Внимательные серо-зеленые глазищи поглядели на нее из-под капюшона и Яська тихонько спросил:

- Мама, а где папа? Та тетя сказала, что папа приехал. Я по нему так соскучился.

- Тетя, значит, сказала, - пробормотала Эля, разглядывая закутанную в теплую шубу няню, все также нелепо и неподвижно восседающую в снегу под стеной. – Говорливая тетя… - От дикой головокружительной ярости кровь прилила к заиндевевшим губам, снова заставляя отступить разом навалившийся холод, - А ну-ка, маленький, слезь с меня на минуточку, пожалуйста, - она ссадила Яську с колен, поднялась и проваливаясь в глубокий снег, неумолимо двинулась к няньке.

Та бросила на нее вызывающий взгляд – и тут же лицо ее изменилось, отразив самый настоящий ужас. Девчонка отчаянно заметалась в снегу, словно к ней шла не молодая женщина в заледеневшем свитере и джинсах, а сама смерть в саване и с косой.

Эля почувствовала, что пальцы ее скрючиваются, как когти. Ох она сейчас…

- Дамочка! – отчаянно завопил перепуганный мэтр, хватая Элю за плечи, - Прошу вас! Умоляю! У нас и так, похоже, горелый трупак прямо под стеной образовался, - он кивнул на черный дымный столб, вздымающийся над гребнем стены, - Если и на территории один будет, все посетители разбегутся! Меня хозяин со свету сживет, что не предотвратил!

- Пусти! – выдираясь из его хватки, орала Эле, разбрызгивая со щек горячие от ненависти слезы, - Она ребенка моего унесла! На смерть!

- Сударыня, пани, леди! Христом-богом прошу! – вопил метрдотель.

- Они ж евреи, - охнул сзади охранник.

- Ну и что? Ихний бог нашему Христу папа, все равно родственники! – огрызнулся мэтр.

- Папа! – еще больше разъярилась Эля, - Яська б так не пошел… Она его выманила! На папу! Тварь! – Эля рванулась, пытаясь дотянуться ногтями до лица девчонки.

Метр повис на ней, волочась по снегу:

- Ну хоть детей моих пожалейте, я тоже папа! Не убивайте вы ее тут! Лучше мы эту дуру сами убьем – за территорию вывезем и прикопаем, Аллахом клянусь!

Воспрянувшая было духом нянька Наташа на последних словах начальства испуганно пискнула и съежилась, будто надеялась зарыться в снег.

- «Якщо треба, я их сам вбью…» – останавливаясь, тихо прошептала Эля.

- Что? – словно глухой, переспросил мэтр, - Вы о чем? – и не дожидаясь ответа вызверился на переминающихся рядом охранников – Что стоите? Клиентка раздетая по снегу бегает! Давай сюда куртку!

Охранник торопливо принялся сдирать с себя зеленую тужурку.

Пахнущая табаком и потом куртка тяжело легла Эле на плечи. Только тогда Эля враз почувствовала как нечеловечески, до оледенения замерзла. Крупная дрожь дернула все тело и принялась методично трепать, заставляя дробно стучать зубами.

- Ох, господи боже мой! – словно наседка всплеснул руками мэтр и вытащил из-за отворота фрака мобилку, - Коньяк, пожалуйста и побыстрее. Очень быстро, - скомандовал он, - Какой столик? – он растерянно огляделся по сторонам, - К задней стене парка подносите. – он мгновение помолчал, слушая собеседника и вдруг заорал так, что снег посыпался с заснеженных ветвей, - Какое вам дело, что мы тут делаем! Ваше дело – свое дело делать! – он яростно захлопнул мобилку, - Воспитываешь персонал, воспитываешь, а они… Всюду они лезут, все им надо – кроме собственных служебных обязанностей. - и он полоснул няньку ненавидящим взглядом.

Над стеной снова показались две головы. На сей раз тяжело и медлительно, как два усталых старика (если, конечно, можно представить себе старичков, лазающих туда-сюда через здоровенную стену), Цви и его напарник в лапсердаке перевалились обратно в парк и побрели к Эле. При этом Цви оживленно жестикулировал и что-то очень серьезно выговаривал своему спутнику, словно занудный дядюшка, воспитывающий непутевого племянника. Тот в ответ лишь смущенно пожимал плечами да руками разводил. В правой у него был зажат здоровенный вороненый пистолет.

Они подошли ближе и Эля почувствовала, что от ствола тянет отчетливой пороховой гарью.

- Здр-раствуйте, - немилосердно картавя, сказал юноша в лапсердаке и неловко улыбнулся – точно как улыбался «наружник» службы безопасности, столкнувшись с Элей нос к носу, - Вы меня узнаете?

Эля коротко кивнула. На самом деле она узнала его сразу, еще когда круглая шляпа впервые замаячила над стеной. Но тогда ей было не до него.

- Вы за мной в кафе следили, - мрачно буркнула она.

- Видишь, она меня запомнила! – провозгласил юноша с той наивной гордостью, с какой вступающие в половую жизнь мальчишки встречают внимание красивых взрослых женщин.