— Поднимайся, Юлия. Давай.

Он помог подняться ей на ноги и проводил в свою спальню. Стража шла следом за ними.

Усадив её на кушетку, Мáрин заметил багровые следы, которые начали темнеть, словно её кто-то избил.

— Что с тобой случилось, Юлия? — присев рядом с ней, поинтересовался он.

Девушка ещё сильнее расплакалась.

Он никогда не знал, что делать с плачущими женщинами, и сейчас чувствовал себя растерянно.

Подскочив на ноги, он подошёл к прикроватной тумбе и налил в бокал воды. Вернувшись к Юлии, он протянул ей бокал, ожидая, что она его выпьет и ей станет лучше. Вот только она этого не сделала. Юлия не обратила внимания на бокал с водой, и бросилась ему на шею.

— Господин, — завыла она, — господин. Простите меня. Прошу. Я так виновата перед вами.

— О чём ты? Успокойся, прошу, и объясни, что случилось.

Мáрин кое-как оторвал от себя девушку, и всё-таки всучил ей бокал.

— Выпей, а потом рассказывай, — приказал он, вставая на ноги и отходя на пару шагов от неё.

Юлия сделала несколько глотков и поставила бокал на колени.

— Простите меня, господин. Я так виновата, — начала она подавленным голосом. — Я пыталась сопротивляться, правда, но он сильнее меня. Он…

Мáрин нахмурился, когда её голос дрогнул.

— Он взял меня силой, господин. Простите, я опорочена теперь. Я недостойна вас.

— О ком ты говоришь, Юлия? — осторожно спросил он. Он не верил, что кто-то из его людей мог надругаться над беззащитной девушкой, тем более, над его гостей.

— Д-дариан, — прошептала она, опустив глаза к полу.

— Что?

— Дариан надругался надо мной.

Сначала Мáрину показалось, что он ослышался, а потом смыл сказанного до него дошёл.

— Сомневаюсь.

Юлия подняла голову и заглянула ему в глаза.

— Вы не верите мне, господин?

— Именно, не верю. Ты видимо плохо знаешь дорханцев и их кодекс. Они уважают женщин и никогда и ни за что не навредят женщине. Так их учат с самого детства. А дорханцы люди дисциплинированные. Понимаешь, о чём я говорю?

— Но это был он. Он набросился на меня как дикий зверь. Я молила его остановиться, но он не слышал меня.

— Зачем ему это делать? У него есть невеста, которую он искренне любит.

— Не знаю, — всхлипнула она. — Но я не вру, господин. Прошу поверьте мне. Пожалуйста.

Девушка снова расплакалась, а Мáрин поджал губы. Он не верил ей, и начинал злиться. Мужчина не мог понять, что за игру она ведёт. Зачем ей это? Даже если бы это было правдой, то тем более, он не стал бы жениться на ней. Она должна это понимать. Так зачем врать?

— Что ж, тогда мне стоит позвать Дариана.

— Что? — растерянно произнесла она. — Подождите, господин.

— Приведите сюда Дариана. я хочу с ним поговорить.

Стражники переглянулись, и один из них, поклонившись, ушёл.

— Значит, ты утверждаешь, что Дариан тебя изнасиловал?

Юлия кивнула головой.

— И это он тебя избил?

— Да, пусть вы мне и не верите.

Скрестив руки за спиной, Мáрин начал расхаживать по спальне. Он злился, очень злился. Он ненавидел ложь. Не видел в этом смысл, ведь рано или поздно правда всплывёт наружу. Поэтому лгать не было смысла. А сейчас эта девушка явно лгала.

Вскоре появился Дариан, и Мáрин смерил его сердитым взглядом, а потом приказал стражникам выйти. Как только двери закрылись, он обратился к мужчине.

— Тебя обвиняют в надругательстве, друг мой.

Дорханец напрягся и оглядел Юлию, которая старалась смотреть куда угодно только не на Дариана.

— Так что, это правда?

— Нет, мой господин, — тут же ответил Дариан. — Я не трогал госпожу Юлию. Полагаю, она меня опоила, а потом забралась в мою постель, чтобы Сури нас увидела. Коварная, мстительная женщина.

— Что? — сказать, что Мáрин удивился, значит, ничего не сказать. — Это правда? Юлия, он говорит правду?

— Нет, — сквозь зубы процедила она. — Он изнасиловал меня. Но вы мне не верите.

— Конечно, не верю. Дариана я знаю много лет, и уверен в нём, как в себе. Он не стал бы брать женщину против её воли. Боги! Посмотри на него. Женщины готовы пасть к его ногам, так что применять силу нет никакого смысла. Но ты продолжаешь утверждать, что всё-таки он это сделал.

Девушка надула губы и настолько сильно сжала бокал, что костяшки пальцев побелели.

— Моя прекрасная Юлия, — подошёл к ней Мáрин и приподнял голову девушки за подбородок, — я ненавижу ложь. А ещё больше ненавижу, когда мне врут. Поэтому ты возвращаешься в отчий дом. У тебя есть сутки, чтобы покинуть Великий Барадуйс.

Глаза девушки округлились, бокал выпал из её рук, а потом она бросилась к ногам повелителя.

— Прошу, не надо. Не отправляйте меня домой. Умоляю вас.

Она ползала по полу за Мáрином, когда тот пытался отойти от неё.

— Вы меня погубите, если отправите на родину.

— Ты уже погубила себя, девочка.

И тут её снова прорвало, и она по-настоящему расплакалась. Конечно, ему было жалко Юлию, но она сама была виновата.

Отвернувшись от девушки, Мáрин обратился к дорханцу.

— Выдели своих людей, чтобы они проводили наших гостей до порта. И пусть убедятся, что они сели на корабль.

Дариан поклонился.

— Как вам будет угодно, повелитель.

Прежде чем покинуть свою спальню, Мáрин напомнил Юлии, что у неё есть сутки для того, чтобы покинуть его страну.

Он был очень раздосадован, и сейчас нарезал круги по своему кабинету. Если бы он сразу отправил Юлию домой, а не пытался строить из себя радушного хозяина, то тогда этого не случилось бы.

Дариан появился в дверях и поклонился.

— Госпожа Юлия в своих покоях, собирает вещи.

— А её сопровождающие?

— Тоже.

— Отлично, — хлопнув в ладоши, сказал Мáрин. — А теперь, раз мы разобрались с одной проблемой, нам нужно отправиться к Сури и уговорить её выслушать тебя. Вперёд.

Дорханец снова поклонился и пропустил его. Когда же они подошли к спальне Сури, Мáрин постучался, но ему никто не ответил. Тогда он снова постучал.

— Сури, милая, открой дверь.

Тишина.

— Сури?

Мужчины переглянулись.

— Возможно, она вышла.

— А возможно, просто не открывает из вредности, — нахмурился Мáрин.

Теперь уже Дариан закололи в дверь.

— Сури, пожалуйста, открой эту чёртову дверь.

Снова тишина.

И тогда дорханец выбил дверь.

Мужчины заглянули внутрь и не обнаружили девушку. Пройдя внутрь спальни, Дариан заглянул в купальню, и тоже ничего.

— Она ушла, — констатировал Мáрин, разглядывая шкаф с одеждой.

— Почему вы так решили, господин?

— Нет дорожной сумки.

— И куда она могла уйти?

— Есть только одно место, куда она могла направиться, и это отчий дом.

Мужчины снова переглянулись, а после Мáрин покачал головой. Он не понимал действий Сури. Она всегда всё чётко обдумывала, а тут такое поспешное решение. Ведь она должна понимать, что им с Дарианам нужно многое обсудить. А бегать глупо. Да и она никогда не была глупой.

— Нам нужно спешить, мой друг, если мы хотим перехватить твою невесту раньше, чем она доберётся до дома. Не думаю, что её отец будет нам рад. Так что собирай людей, мы выдвигаемся в погоню.

Весь первый день, что я была в пути, прошёл для меня в большом напряжении. Я всё время думала, что вот-вот на горизонте появятся всадники, которых бы возглавлял Дариан. Но этого так и не произошло. Ночью я даже немного вздремнула, но всё же беспокойство никуда не делось.

На второй день я чувствовала себя уже не так напряжённо. Возможно, мою пропажу не заметили. Или Дариан решил не искать меня? Такое, наверное, вполне возможно. У него была Юлия.

Я невесело усмехнулась своим мыслям. И тут же в моей голове снова сплыла та мысль, которую я гнала от себя: «Что если я ошиблась?». Я всегда считала себя умной и храброй, но на деле оказалось всё иначе. Я не была умной, потому что если бы была, то сейчас не тряслась в телеге посреди пустыни. А если бы я была храброй, то не сбежала бы от проблемы, как только она образовалась, и опять же не тряслась сейчас в телеге, пытаясь вернуться в отчий дом, в котором мне вряд ли будут рады. Отец сразу поймёт, что я сбежала. Но понимая всё это, я не была намерена поворачивать обратно. Пусть что будет, решила я для себя.