Мы прожили безбедно до весны 1975 года. В марте — апреле 1975 года в стране развернулись события, которые положили конец нашей тихой мирной жизни. Нас охватил страх, предчувствие беды. И не напрасно: 27 апреля мой муж был зверски убит.
Я овдовела как раз в то время, когда на Юге царила неразбериха, когда одни стремились во что бы то ни стало уехать, сбежать из Вьетнама, а другие, наоборот, возвращались, когда одни тряслись от страха, а другие ликовали. Я носила траур по мужу и мы с сыном не собирались трогаться с места. За нашим городским домом присматривал надежный человек. У меня оставались кое-какие средства, на них мы с сыном смогли бы более или менее сносно прожить еще несколько лет. Я чувствовала, что уже не смогу расстаться с нашими орхидеями, за эти годы я к ним привыкла. Муж вложил в них столько сил, и я с удовольствием ухаживала за ними. Сын тоже возился с ними с утра до ночи, из-за них он даже бросил институт.
Итак, и после освобождения Сайгона мы с сыном продолжали ухаживать за орхидеями, словно ничего не изменилось. Тогда мы, конечно, и не помышляли о расширении питомника. Часть наших работников сбежала, с нами осталось лишь несколько человек. Они продолжали работать отчасти из чувства долга, отчасти потому, что не нашли другой работы. Во всяком случае они мало надеялись на твердый заработок. Получилось так, что основными работниками стали мы с сыном.
И вот однажды у нас появились представители из волости. Среди них оказались люди, с которыми нам довелось познакомиться еще до того, как Юг был освобожден. Представьте себе, мы встретили знакомых, которые при американцах были здесь на нелегальной работе. Иногда они появлялись у нас, мы с мужем встречали их как надо и помогали, чем могли, — они этого не забыли и вот теперь решили навестить меня. Они, оказалось, очень обходительны, бодры и веселы. Мы с сыном поинтересовались дальнейшей судьбой нашего питомника, но они лишь разводили руками: питомник, мол, вам принадлежит, вы и решайте. Конечно, постарайтесь его сохранить, а у местных властей пока на этот счет никаких указаний нет. Судьба вашего питомника в дальнейшем будет решаться городскими властями Сайгона или даже в центре, в Ханое. Мне предложили заняться кое-какой общественной работой, я согласилась. Потом появились представители района, затем города — это была военная администрация. Военные, оказывается, не забыли тот случай, когда после неудачной операции в Сайгоне[42] целый отряд укрылся в нашем питомнике вместе с джипом, орудием и минометами. Гости сами напомнили мне об этой встрече, а мне было некогда заниматься воспоминаниями, так как работы у меня было по горло. Дело в том, что отряд уходил из города на рассвете, продолжать путь до наступления темноты не мог, потому-то бойцам и пришлось остановиться у нас. Они нам сказали тогда напрямик, без утайки, кто они такие, и посоветовали не обращать на них внимания и спокойно работать, а сами заняли оборону, скрытно выставив дозоры. Правда, они запретили нам покидать территорию питомника, сказав, что вынуждены будут задержать каждого, кто появится здесь. Мы, конечно, подчинились. К счастью, в тот день к нам не наведался ни один солдат марионеточной армии, хотя вокруг нас располагались укрепленные военные посты. С наступлением темноты отряд двинулся в путь, причем с нами вежливо попрощались, поблагодарив за оказанную услугу.
Один американец по имени Джон Тоффер как-то поинтересовался, почему муж подчинился тогда приказу вьетконговцев. Муж нехотя ответил: «Попробуй не подчинись! Они бы разнесли мой питомник, а нас вряд ли оставили в живых». Тоффер криво усмехнулся и понимающе кивнул. О нем, об этом Тоффере, я расскажу потом подробнее.
После того, как у нас побывали люди из городской администрации, появились представители Вашего ведомства. Они подробно расспросили о состоянии дел, поинтересовались бумагами, каталогами. Я сказала, что намерена отказаться от питомника в пользу государства, так как одной мне заниматься им не под силу. Ваши коллеги ничего мне по этому поводу не сказали, но при очередном визите предложили создать смешанную компанию на следующих условиях: государство выделяет дополнительные средства, меня назначают директором компании, сын будет зачислен в штат, старые рабочие, если захотят, могут остаться, но придется взять еще и новых. Словом, питомник нужно расширять. Он будет передан в ведение экспортно-импортной компании, специализирующейся на цветах и фруктах.
Вы появились в питомнике вместе с Вашими коллегами из экспортно-импортной компании. Потом Вы стали часто наведываться к нам, помогали мне наладить работу на новых принципах. Вы с самого начала относились ко мне с очень большим доверием, а потом полюбили меня. И я полюбила Вас. Мы избегали объяснений и старались сдерживать свои чувства. Я — потому, что не хотела опошлять наши отношения, потому, что привыкла уважать себя, и еще потому, что полюбила Вас по-настоящему. А Вы, почему Вы скрывали от меня свою любовь, хотя это причиняло Вам страдания? Ведь Вы знали, что пользуетесь взаимностью, да? Вам кое-что стало известно?.. Но ведь рано или поздно и Вы, и Ваши коллеги все равно бы узнали… Может быть, Вы все знали обо мне и мучились сомнениями? Может быть, Вы считали меня не той женщиной, которая достойна Вашей любви? Если бы я осталась такой, какой была прежде, я попыталась бы Вам отомстить. Я отомстила бы Вам, расставив любовные сети, из которых нелегко было бы выбраться. Но нет, я теперь совсем другая, да и ни к чему эти уловки, если веришь, что тебя любят. Вы ведь уже готовы были сделать признание… Мне всегда претили легкие, поспешные слова о любви. Выстраданная любовь сильнее. Правда, чем больше страданий доставила нам любовь, тем страшнее признание и приговор. Я не могу больше видеть, как вы страдаете, хотя и делаете вид, что ничто не мешает Вам спокойно работать. В самом деле, почему любовь ко мне должна доставлять страдания? Нет, я не буду делать вид, что ничего не замечаю, не буду дожидаться, когда Вы скажете мне слова любви, потому что я люблю Вас и мне незачем скрывать это.
Вам будет интересно узнать, за что я Вас полюбила.
За Ваше прошлое и за Ваше настоящее. К тому времени, когда мы с Вами познакомились, я уже имела кое-какое, самое общее представление о коммунистах, но очень многое оставалось недоступным моему пониманию. Вы рассеяли мои сомнения, заставили меня поверить в будущее, мне захотелось сотрудничать с Вами. Сначала работа сделала нас друзьями, а потом я полюбила. Я все знаю про Вас: совсем молоденьким парнишкой Вы вступили в армию, при перегруппировке войск Народной армии Юга в 1955 году. Вы были направлены на Север, затем демобилизовались по состоянию здоровья, закончили финансово-экономический институт, работали по специальности, занимались вопросами экономики и внешней торговли и, наконец, были посланы сюда для работы в экспортно-импортной компании. В сорок лет Вы еще не женаты. Когда я спросила, почему Вы не женаты, Вы ответили, что просто случая не представилось.
Вы немногословны, но умеете говорить так, что Вам верят и Вас понимают.
Вы не только вернулись с победой, Вы сумели вселить в других чувство причастности к общей победе. Вы помогли мне разобраться во многих вещах, понять, в чем наша сила, но вместе с тем Вы не боитесь говорить о наших недостатках, упущениях, более того — ошибках. Вы умеете доверять другим и увлекать за собой других.
Наш питомник как будто не очень велик, а сколько он доставляет хлопот, какие трудные вопросы приходится решать! К нам теперь зачастили товарищи из волости, нами интересуется районное начальство и городские власти. Более того, у нас побывал сам премьер-министр Фам Ван Донг, посетил нас и товарищ Ле Зуан. Осматривая наше хозяйство, товарищ Фам Ван Донг довольно улыбался, а потом сказал просто: «Очень, очень нужное дело!» Товарищ Ле Зуан тоже заинтересовался нашей работой.
Но проблем и забот у нас много. К примеру, нужны дополнительные капиталовложения, а где их взять? Нужны деньги, а банк отказывает нам в ссуде. Наши орхидеи действительно необходимы, они ведь не только радуют, они могут стать серьезной статьей экспорта, и давать стране десятки миллионов долларов в год… С одной стороны, к нам поступают заказы из Советского Союза, ГДР и других братских стран. С другой стороны, у нашего города, у нашей страны есть дела и поважнее, чем орхидеи, которые тоже нужно немедленно решать. Финансирующие организации и банки хотят быстрей получить свои проценты, а для того, чтобы поставлять орхидеи на экспорт, нужно выращивать десятки миллионов веточек, на это потребуется еще лет пять. Вот как все сложно!
