— Интересно, бойцы артдивизиона сейчас далеко от нас? — спросил Тин Тяу.

— Они, конечно, уже ушли со своих позиций. И самолеты бомбят сейчас свои же укрепления.

Тхан опустился в укрытие к бойцам и приказал:

— Кто голоден, может есть.

А вокруг продолжали рваться одна за другой бомбы. Звуки их разрывов сливались в нескончаемую канонаду. Бойцы сидели опершись спиной о стенки траншеи и были готовы в любую минуту броситься в атаку.

— Вы не замечаете ничего особенного в последних взрывах? — спросил Тин.

— Это — осколочные бомбы.

— Правильно. Когда рвутся осколочные бомбы, звук такой же приятный, как шум фейерверка на праздник Тет.

Отделение приближалось все ближе к позициям противника.

— Тхан, посмотри-ка, по-моему, вражеские солдаты вылезли из своих укреплений, — заметил Тин.

Бойцы тотчас же бросили работу — взялись за оружие и залегли на бруствере траншеи. Тяу выдвинулся немного вперед. Он по-хозяйски установил свой автомат, приподнялся и внимательно осмотрел лежащее перед ним поле.

— Вот это здорово! Они еще пытаются делать зарядку.

Тхан тоже видел, как несколько вражеских солдат вылезли из траншеи и пытались, видимо, размять затекшие руки и ноги.

В это время подошел товарищ Дан.

— Стреляйте точнее и залпом! Огонь! — приказал он.

Тяу нажал на курок. Пуля разорвала воздух и устремилась вперед. Вражеский солдат схватился за грудь и ткнулся носом в землю.

— Залп! Еще залп! — кричал чей-то голос.

Еще два солдата рухнули на землю. Оставшиеся двое бросились бежать с криком: «Вьетконг!»

— Прекратить огонь! — приказал товарищ Дан.

Вражеский дот был полностью разрушен. От большого резервуара для воды остались только металлические столбы.

— А здорово наши стреляют! — с гордостью заметил Ты.

— Много ли у нас еще воды? — спросил Дан у бойцов. — Сегодняшний день обещает быть жарким. Того гляди, самолеты снова начнут бомбить. Берегите воду, товарищи. Пить только по приказу, так как мы получим воду только поздно вечером. Товарищ Ты — в дозор, остальные — в укрытия и на отдых.

Жара усиливалась с каждым часом. Красная от зноя земля, казалось, раскалилась еще больше. Послышался шум приближающихся вражеских самолетов. Четыре реактивных стервятника на бреющем полете прорезали воздух над головой. Затем появились еще четыре, а вслед за ними шесть В-57. Первое звено, отбомбив, выходило на разворот, чтобы вернуться на базу. Другие взмыли носами вверх, а потом с оглушительным ревом бросились вниз. Несколько участков дальней шоссейной дороги осветились яркими вспышками. Взрывы следовали один за другим.

— Слышите, зенитная артиллерия поддерживает нас, — заметил Тяу.

Несмотря на приказ опуститься в убежище, Тяу уговорил Тина разрешить ему остаться на некоторое время наверху и посмотреть, как трудятся зенитчики. Каждый раз, когда звуки выстрелов разрывали воздух над головой, он говорил, что это пальнула зенитка. Стреляли орудия всех видов и всех калибров. Облако дыма поднялось до горных вершин. Земля тряслась как в лихорадке.

Бомбы продолжали падать на землю, и снаряды зенитной артиллерии разрывались высоко в небе.

— Смотрите, загорелся! Самолет загорелся! — Тин от радости захлопал в ладоши.

Раздался оглушительный взрыв. Высокий столб пламени взвился вверх, и стало светло как днем.

— Какой это самолет был сбит?

— «Скайрейдэр».

— Нет. Это В-57. «Скайрейдэр» так сильно не взрывается.

— Эх, почему он не упал поближе к нам?

— Он нас боится!

Воздух стал каким-то кисло-сладким с примесью гари. Едкий запах бензина щекотал ноздри. Вскоре загорелся весь ближний лес. Дышать стало тяжелее. Казалось, сам воздух горел вместе с лесом. Жара стала совсем невыносимой.

— Сволочи! Выпустили бензин. Они, наверное, решили сжечь нас, нашу землю и наши леса! — закричал Тхан.

Самолеты продолжали летать над головой. Где-то неподалеку разорвалась осколочная бомба. Бойцы, задрав голову, смотрели в небо, где по-прежнему рвались снаряды зенитных орудий. Вот вертолет вспыхнул вдруг свечой и упал где-то в глубине леса. Ты громко захлопал в ладоши и радостно закричал:

— Здорово! Учиться у них надо! Гул самолетов стал стихать.

— Надо усилить наблюдение. Самолеты ушли, и теперь враг может вылезти из своих нор. Наша задача — не дать ему возможности сделать и одного шага. Кого одолевает жажда, тот может пить, — проговорил Дан.

Желающих пить не оказалось. Тин открыл флягу и уже собрался поднести ее ко рту, но, увидев, что никто из бойцов не пьет, сделал вид, что хотел только посмотреть, сколько в ней осталось воды.

— Внимание!

Два вражеских солдата вылезли из убежища и, сильно согнувшись, побежали. Тотчас же раздались два выстрела. Солдаты рухнули как подкошенные, а ведро из прорезиненной ткани откатилось далеко в сторону.

— Они, наверное, хотели сходить за водой. Почему же тогда они не попросили разрешения?

Над насыпью появилась солдатская каска. Еще один солдат вылез из укрытия и пополз, его каска то появлялась, то исчезала. Слегка приподнявшись, он тут же бросился вновь на землю. Тху взял солдата на прицел, но Тхан посмотрел на товарища и сказал:

— Подожди, пусть подползет ближе. Стреляй, когда будешь уверен, что попадешь.

Вот солдат почти весь показался из укрытия, и едва он успел протянуть руку к ногам ранее убитого, как был поражен точным выстрелом Тху.

Над головой бойцов просвистел снаряд, и через несколько секунд почти рядом раздался взрыв.

— Все в убежище, быстро! — крикнул товарищ Дан.

Восемь или девять вражеских солдат, громко крича и беспорядочно стреляя, ринулись вперед. Вероятно, они хотели захватить в плен кого-нибудь из наших солдат. Но тут раздался взрыв от брошенной кем-то из бойцов гранаты, и враги, уже в меньшем числе, повернули обратно.

— Еще четверо осталось лежать на поле, — сказал кто-то из бойцов.

— Смотрите, один автомат лежит совсем рядом. Тхан, — попросил Тяу, — я мигом схвачу его — и обратно, ладно?

Не дожидаясь, пока Тхан ответит, Тяу перемахнул через бруствер траншеи. Тхан в последний момент схватил его за ногу и силой затащил обратно.

— Оставь до вечера.

К обеду жара усилилась. Листья на деревьях стали никнуть. Над головой снова, как мухи, загудели самолеты. И снова на землю посыпался их смертельный груз. На этот раз они бомбили где-то совсем рядом, и все-таки бомбы не достигали позиции бойцов, окружавших врага. Было ясно, что летчики боялись попасть в своих.

Потом враг начал поливать наши окопы минометным огнем. Земля вздыбилась от взрывов. Несколько укрытий засыпало. Бойцы спустились в более глубокие убежища, чтобы избежать ненужных жертв. Вечером в темноте все укрытия будут снова полностью восстановлены.

С наступлением темноты Тяу предложил пойти собрать оружие. Тяу, Ты, Тхань и Тха моментально вылезли из убежища и поползли. Днем до оружия, казалось, рукой подать, а ночью все выглядело иначе. Бойцы проползли уже значительное расстояние, но так и не сумели добраться до цели. Впереди послышались сигналы тревоги, и вся группа остановилась. «Где, где… слушать надо! — зашептал кто-то. — Ложись ближе и слушай. Что толку, если я здесь подохну, а жене моей с ребенком дадут разовое пособие, да и дадут ли вообще?! Жизнь наша собачья…»

Автоматы Тхана и Тяу неожиданно столкнулись, издав резкий металлический звук. Оба вражеских солдата тотчас же вскочили и бросились бежать с истошным воплем: «Вьетконговцы!..» В тот же миг началась беспорядочная стрельба. Дождавшись, пока противник полностью прекратит огонь, группа поползла дальше, собрала все автоматы, гранаты, патроны и благополучно вернулась назад.

Было уже довольно поздно. Вражеские самолеты продолжали разбрасывать осветительные ракеты и беспорядочно обстреливать землю.

Бойцы сели закусить. Куски прессованного риса были очень сухие и твердые как камни.