– Ей шестнадцать, – резко ответил Джеймс, перехватывая его взгляд. Даже я, будучи призраком, ощутила напряжение в этой комнате.

– И?

– Придержи свои грязные мысли при себе. Я не спал с ней и до восемнадцати не планирую.

– Делишь с ней койку и не спишь? – усмехнулся Бен, похлопав Джеймса по плечу. Мне стало мерзко от его слов.

– Делю комнату, – поправил его Джеймс. – Я сплю на полу.

Бен разразился хохотом. Мерзким. Противным. Хохотом. Я невольно сжала кулаки и оскалилась. Как же он меня раздражает.

– На кой черт ты ее к себе привел, раз даже не спишь с ней?

– Давай товар. – Джеймс встал с дивана, потянув Уайлли за собой. Она все так же продолжала улыбаться, поглядывая на него влюбленным взглядом.

– Этот разговор не завершен, – пригрозил ему пальцем Бен и выудил из сумки черный сверток. – Жду вас в гости.

Джеймс нахмурился. Он прижал Уайлли к себе и повел на выход.

– Ты как? – шепнул Джеймс, что я едва разобрала его слова.

– Это лучший день в моей жизни, – расплылась в улыбке Уайлли, потянувшись к его губам.

Джеймс отстранился, удерживая ее за плечи.

– Уверена? Может, домой?

– Нет, я хочу посмотреть, как ты это делаешь. – голубые глаза округлились, изображая театральное удивление.

Джеймс что-то пробурчал, но я не уловила его слов из-за смены воспоминания. Если бы сейчас была возможность отказаться от просмотра своих жизней, я бы согласилась. Мнимое умиротворение дает трещину, и сквозь него пробирается страх.

Оправданный.

Мы стояли возле двери. Джеймс озирался по сторонам. Видимо, боялся внимания любопытных глаз.

Дверь открылась и оттуда выглянул парень в черной балаклаве.

– Тариф прежний?

Джеймс коротко кивнул. Парень в ответ протянул ему конверт и обменял на сверток.

– Примерно так.

– Так просто.

Этого я и боялась. Легкая работа – легкий заработок. Конверты, забитые купюрами. Хороший процент от продажи. Я видела, как буквально пьянею от этой идеи. Как возвращаясь домой, пытаюсь уговорить Джеймса позволить и мне торговать.

На этом все: воспоминание закончилось, а в следующем мы вновь у Бена. Нет, не мы. Я одна.

– Возьми меня на работу, – голос Уайлли звучал твердо. Для пущей убедительности она сжала кулаки.

– Я согласен, – Бен расплылся в улыбке. – Но, есть одно условие.

– Какое?

– Разные заказы. И ходить будешь одна, без Джеймса.

– Он не отпустит меня одну.

– Сейчас же отпустил. Или, – Бен приблизился к ней, заправив прядку волос за ушко. – Он не знает, что ты здесь?

– Не знает.

– Маленький секрет? – Бен коснулся указательным пальцем подбородка и слегка приподнял голову. Уайлли кивнула в ответ.

– Тебе нужно знать ассортимент, – бросил он, отстраняясь. – У Джеймса своя клиентская база, а тебе придется нарабатывать. Адреса подкину. Клиентов найдешь сама. Их заметно сразу: одиночки, возле стен, с блуждающим взглядом. Многие меня знают и знают мой товар. Заприметила, подошла, сказала «от Бена». Непонимающий взгляд – уходишь, кивают – продаешь. Все поняла?

Уайлли кивнула, спрятав руки в карманах брюк.

– Чтобы знать ассортимент, нужно его попробовать. Весь. Джеймс не поймет. Он употребляет, но крайне редко и для расслабления. Забота твоя, не втягивать меня и не способствовать увольнению моего лучшего сотрудника.

– Я поняла.

С каждой секундой Уайлли теряла уверенность. Но дикая жажда сделала свое: она коротко кивнула и взяла все пакетики из его рук.

В следующем воспоминании Уайлли дома. Родителей нет. Она сидит все на том же матрасе, а в руках несколько таблеток. Поглаживает их пальцем и закидывает в рот. Глаза прикрыты, уголки губ поднимаются. Что она видит? Что чувствует? Неужели, благодаря им она счастлива?

Веки поднялись, и я увидела затуманенный взгляд. Уайлли смотрела прямо на меня, но, нет, сквозь. Обмякшие руки покоились на ногах. Да, она счастлива.

Воспоминания начали быстро сменяться. То я в доме, продолжала пробовать эту дрянь, то в квартире у Джеймса, переживала последствия. Я могла улыбаться, а могла рыдать, зарываясь лицом в подушку. Они меня разрушали.

В одном из воспоминаний, Уайлли вертелась на крохотной кухне Джеймса. Разложив еду по тарелкам, она выключила закипевший чайник, а после разлила кипяток по кружкам. Уайлли резко остановилась и прислушалась к шуму из комнаты. Джеймс сидел на диване и смотрел телевизор. Убедившись, что он не обращает на нее внимания, Уайлли достала из заднего кармана таблетку и бросила ее в чай. Черт. Черт, черт, черт. Я даже не успела обдумать эту мысль. Чертов Бен.

Воспоминание повторилось. Еще и еще. Сколько раз она это провернула, чтобы Джеймс предложил сам употреблять? Не так много. Жаль, что Голос не показывал мне дату. Хотя, может и показывал, но я не обращала внимание.

И снова квартира Бена. И снова Уайлли там без Джеймса.

– Как дела? – лениво спросил Бен, плюхаясь на диван.

– Джеймс не против.

– И как же ты смогла его убедить, малышка? – теперь он заинтересовался в этом разговоре.

– Я готова к первому заказу.

– Раз готова, то держи, – Джеймс вытащил из сумки маленькие полиэтиленовые пакетики и визитку, и передал Уайлли. – На одной стороне адрес, на другой стороне прайс. Потеряешь – заплатишь из своего кармана, украдут – из своего кармана, употребишь – сама знаешь.

– А ты бы не мог дать еще немного мне? В ассортименте.

– Малышка, – мерзкий хохот Бена заполнил квартиру. – Бесплатная подписка закончилась. Следующая доза только за деньги.

Уайлли поджала губы. Она распихала пакетики по карманам и внимательно изучила визитку.

– Как все продашь – возвращайся. Отдашь мне всю сумму, а я выплачу процент. Можешь, конечно, обменять, – он потряс пакетиком перед ее лицом.

Вот он – мой первый заказ. Вечеринка подростков. Реки пива и похоти. Среди них: милая блондиночка, в опрятной одежде и с минимальным макияжем. Ее не отличить от других.

Делала все то, что говорил Бен: искала одиночек, что стоят возле стен. На примете двое, и оба заинтересованно рассматривали толпу. Уайлли сделала глубокий вдох и уверенно шагнула к первому клиенту. Девушка лет семнадцати с длинными блондинистыми волосами и разноцветными кончиками.

– От Бена, – бросила Уайлли, заглядывая в карие глаза.

– Наконец-то, – облегченно вздохнула та и извлекла купюры из внутреннего кармана ветровки.

Так вот каково это, оказаться на дне.

Я не хотела смотреть следующие воспоминания. Не хотела смотреть, как медленно и верно подсаживала Джеймса, как врала, глядя в глаза родителям. Оказалось, что я хорошая актриса. И не только. Я с легкостью водила за нос и родителей, и Джеймса, ночуя то у него, то дома. Никто и не догадывался о моей зависимости.

Задуманное получилось – Джеймс теперь так же зависим, как и я. Мы вместе спускали деньги на дурь, которая все сильнее и сильнее уничтожала нас. Работа превратилась в выживание. Заказов не так много, чтобы мы могли обеспечить себя и родителей. Очередное воспоминание подтверждало мои догадки: Джеймс продал свою гитару. Больше нет музыки, улыбок, объятий. Лишь два тела, что умирали от ломки. И вот спасательный круг от Бена. Вечеринка у очередных детишек богатеньких родителей.

Уайлли выглядит настоящим профессионалом. Она легко терялась среди них и сразу примечала богатенькую девушку с горящими глазами. Стоило сверкнуть перед ней крошечным пакетиком, как она впихивала купюры в ладони Уайлли. Девушка выкупила половину товара и мигом удалилась в ванную. А Уайлли продолжала искать покупателей.