Я и забыла, зачем здесь все собрались. Мне шепнули на ушко, что хозяйка замка хочет сделать громкое заявление. Надо полагать, она собирается сообщить о предстоящем бракосочетании — нашей свадьбе.

— И почему ты так выглядишь? — сурово продолжила кузина.

Она совершенно права. Не могла же я появиться перед гостями этакой растрёпой? Нужно привести в порядок причёску, расправить плечи, гордо вздёрнуть подбородок. Я вспомнила заклинание чистоты, произнесла скороговоркой и щелкнула пальцами.

Я поправила прическу, разглядывая себя в зеркальце, когда заметила в отражении фигуру в плаще и капюшоне. Могу поклясться, она мне не привиделась. Стоило мне обернуться, как я заметила еще две фигуры, растворившиеся в ночи. Не знаю, что здесь происходит, но все это выглядело подозрительно.

— Ты тоже это видела? — в ответ меня схватили за руку.

Какое-то время я вглядывалась в темноту, но никого больше не увидела

— Идем уже, нас наверное уже ищут, — Женевьева силой потащила меня из сада.

Не прошло и минуты, как я уже раздаривала гостям улыбки, стоя вся такая ослепительная посреди огромного зала. Совершенно забыв про таинственные фигуры прятавшиеся в саду.

— Прошу минуточку внимания, — на высокой ноте хозяйка замка призвала гостей к тишине.

Алиса леди Хамфри набрала полную грудь воздуха и произнесла проникновенную речь. Нас с женихом представили гостям. Хозяйка замка напомнила всем о нашей помолвке, ненавязчиво намекнув на столь долгожданную свадьбу. Пять или шесть раз гости подолгу аплодировали без передышки. Закончилась речь не менее пафосно, хозяйка замка восторженно заявила о том, что мы просто созданы друг для друга.

Здесь все умилились, жених проявил чувства, а я нарвалась на страстный поцелуй. Сердце никуда не падало, никаких эмоций. Никакой химической реакции, коленки не дрожат, ладошки не потеют, бабочки в животе не устраивают бурю. Я умело изображала страсть, а сама думала о другом.

На этом выступление на публику закончилось. Гости вернулись к столу с небольшими закусками, которые удобно есть на ходу. Хозяйка замка исчезла, вслед за камердинером, торопливо покинув зал в сопровождении слуг. Исполнив свою роль, под надуманным предлогом, жених бесследно исчез. Оставив меня наедине с кузиной, притащившей откуда-то целую тарелку выпечки.

— Хозяин замка не показался тебе странным, — спросила я Женевьеву, набив полный рот сладостями.

Оторваться от хрустящей сладкой выпечки было невозможно, тарелка опустела в мгновение ока.

— Открою тебе тайну, хозяин замка… — кузина многозначительно покрутила пальцем у виска.

Это многое объясняет. Вашу милость страдал душевным недугом, для которого характерно постепенное развитие логически построенных монотематических систематизированных бредовых идей с отсутствием прогрессирования негативных симптомов и изменений личности. Говоря простым языком, хозяин замка после падения с лестницы малость тронулся умом и вдобавок превратился в параноика с безумным взглядом.

Вот же я глупенькая, вообразила себе невесть что. Еще и приняла кусты в саду за таинственные фигуры в капюшонах, что только со страху в темноте не привидится. Я уже было убедила себя, когда взгляд зацепился за балюстраду на втором этаже — заметила движение за ограждением.

— Нет, ну ты видела? Видела? — я схватила Женевьеву за руку.

Словно догадавшись, что за ней наблюдают, женщина в капюшоне стремительно исчезла.

— Виктория, о чем ты вообще?

Ответ кузины заставил меня похолодеть. Может быть я тоже спятила?

— Слушай, а эта паранойя, она точно не заразная? — пискнула я осипшим голосом.

На меня посмотрели как на больную.

— Вот чему только тебя учили в академии? — назидательно сказала Женевьева.

Она немного меня успокоила, тем не менее я решила убедиться сама. Оставив шумную толпу гостей, я поднялась по лестнице на второй этаж замка. Как выяснилось, это было совершено опрометчивое решение. Замок оказался таким огромным, что я утомилась бродить по гулким пустым коридорам.

Тишина казалась зловещей, кроме моих собственных шагов, не было слышно ни звука. И от этого было даже жутко. Холодный ветер дуновением пронзил коридор, факел на стене на мгновение потух. Уверенные шаги в темноте. Вжалась в нишу в стене. Топот ног стал ближе.

Незнакомка проскользнула мимо меня, остановилась перед дверью. Она достала отмычки, быстро и легко открыла замок, зашла в комнату и громко закрыла дверь. Для воровки она вела себя шумно, совершенно не скрываясь. Мне бы такую самоуверенность.

Наверное, я должна была вернуться в зал с гостями и сообщить прислуге о воровке. Вот только к тому времени, когда я вернусь сюда с прислугой воровки и след уже простынет. Сбежит из замка, прихватив шкатулку с драгоценностями. Как невеста жениха и просто порядочная ведьма, я не могла этого допустить и сделала решительный шаг к двери.

— Кто здесь? — бросила коротко комнатная служанка.

В ярком свете фонаря появилась камеристка, преисполненная решимости разобраться, что я делаю перед дверью хозяйки замка. Она всегда появлялась неожиданно. Камеристка с фонарем так сильно напугала меня, что я аж подпрыгнула.

— Дурой сделаешь, — стукнула камеристку по плечу веером.

Здесь уже и она заметила открытую дверь, торопливо прикрыв рукой масляный фонарь. Можно подумать, незнакомка в комнате не слышала громкий топот ног и голоса за дверью. Эффект неожиданности был потерян, тем не менее я все еще была преисполнена решимости и пнула дверь ногой не задумываясь.

Я приготовилась к тому, что дверь так просто не откроется, ждала падению стула. Очень удивилась, когда дверь открылась легко и просто, без малейших усилий и совершенно тихо. Кажется, для незнакомки в плаще с капюшоном это первое ограбление, значит обойдемся устным предупреждением. Не подпереть дверную ручку стулом со спинкой могла только полная дилетантка.

На этом сюрпризы не закончились. Меньше всего воровка была похожа на портового грузчика, громилу под два метра ростом, тем не менее силы девице было ни занимать. Она с такой легкостью двигала по каменному полу тяжелый шкаф для одежды, что он оказался у противоположной стены раньше, чем дверь в комнату стукнулась о стену. Скинув капюшон воровка резко обернулась, её огромные глаза сверкали решимостью.

Какое-то время я смотрела на огромную куклу в человеческий рост, пытаясь понять, что все это значит. Затем раздалось глухое падение тела за спиной, которое вывело меня из ступора. Камеристка грохнулась в обморок, когда увидела куклу. Она чем то напоминала автоматон — куклу с механическим приводом. Вот только куда более совершенную, кукла не только сама ходила, но и была несомненно разумна. Здесь точно не обошлось без магии.

И пока я хлопала глазами, кукла шагнула к двери. В руке куклы появился странный предмет, который стал стремительно раскладываться прямо на глазах. Пока не превратился в клинок с рукоятью, обоюдоострый короткий меч, направленный на меня острием. Кукла сделала выпад, а затем пронзила меня насквозь клинком.

На этом бы история и закончилась, но вы же помните, что я бессмертная. Я не помню, говорила ли я вам, что мой магический дар это регенерация. Очень быстрая. Правда, хоть я формально и бессмертная, боль я все же чувствую. Конечно, при желании и меня можно убить, но придется приложить немало усилий. Скажем так, проткнуть меня мечом для этого будет недостаточно, нужно рубить голову с плеч.

Еще до того, как сжигать ведьм на костре стало мейнстримом, при отправлении правосудия в полевых условиях годился любой длинный клинок. Другое дело, торжественная, казнь. Головы с плеч ведьмам рубили мечом правосудия, или уж на худой конец топором — классика как она есть.

К счастью для меня меч был коротким, да и хранить в комнате топор уже давно перестали. Впрочем, ничто из этого не помешало мне картинно зажать рану рукой и быстро свалиться от боли в обморок. В котором я пребывала несколько минут, пока рана в боку полностью не затянулась. Даже шрама не осталось, впрочем, как и всегда.