Встреча заняла больше времени, чем Сергей расчитывал, поэтому на собственные проводы он пришел с опозданием. Юля накрыла стол, пришло несколько его друзей и Денис, что весь вечер не отводил от Юли глаз. Он несколько раз пытался поговорить с ней, но девочка всеми силами старалась избегать его. Ей казалось, что Доронин безошибочно определит, что случилось между ней и Сережей, поэтому и держала дистанцию и от Метели тоже. Ему это не нравилось. Она практически ощущала, что он готов был сорваться и выпроводить всех, чтобы провести последние часы дома только с ней. Юля и планировала нечто подобное, но парни начали сходиться сами без приглашения и выгнать их она просто не смогла.

Сережа с ума сходил, глядя на Юлю, сидящую за другим концом стола. Им так и не удалось обсудить то, что случилось между ними ночью и все попытки Сергея выловить её, когда она уходила в туалет или на кухню, успехом не увенчались, поскольку те же планы имел на Юлю и Денис, вскакивая со стула каждый раз, стоило девочке подняться. К тому же совсем без приглашения заявилась Алиса, ходившая за ним по пятам. А когда поняла, что разговаривать с ней наедине Метеля не намерен, бывшая одноклассница поднялась с бокалом в руке и во всеуслышанье провозгласила, что будет преданно ждать его возвращения. Не помогло даже то, что Сережа так же при всех попросил её этого не делать. Юля тогда с удовлетворением губу прикусила, чтобы довольную улыбку сдержать.

Несмотря на их разговор с Сибиряком, Сергей никак не мог изменить планы военкомата и избежать армии. Если бы только он узнал обо всем раньше. Но, как говорится, поздно пить боржоми, когда почки отказали. Оставалось лишь надеяться, что у Сибиряка получится осуществить тот план, о котором он задумал. Сергей даже не мучился виной за то, что слил некоторые данные о шефе, что так его подставил. Теперь оставалось убедиться, что Денис послушает его и вовремя уйдет.

Прощание выдалось сложным. Как бы Юля не храбрилась по дороге, но в тот момент, когда военные дали команду грузиться в машину, не сдержалась. Прильнула к Сереже и расплакалась. И не волновало её, что ребята на них смотрели, она просто не могла выпустить его из объятий. А он все бы отдал, чтобы поцеловать её на прощанье. Крепко, глубоко, чтобы она вкус его губ запомнила и не забывала. Но не мог, не перед всеми. Поэтому лишь крепче к себе её прижал и в макушку поцеловал, вдыхая запах волос.

— Обещай, что сделаешь все, что придется, чтобы выжить, — резко выдохнул он, терзаясь страхами. Он практически всю свою жизнь оберегал её и теперь сходил с ума от мысли, что ей придется самой о себе заботиться. — Убьешь, украдешь, обманешь — все, чтобы в живых остаться, пока я не вернусь. Поняла меня?

Юля кивала, всхлипывая и позволяля Сергею слезы вытирать с холодных щек.

— Произнеси это, я должен услышать, — устало выдохнул он, прижимаясь лбом к её лбу.

— Обещаю, — всхлипнула девчонка. — Я люблю тебя. Очень-очень сильно.

— И я люблю тебя, — выдохнул Метеля и замерев на секунду, удерживая её в своих руках, резко отстранился и отправился к машине.

Он не оглядывался. Просто не мог, поскольку знал, что как только заплаканое лицо увидит, сразу к ней сорвется. Наплюет на все и побежит. Не сможет оставить. А должен, просто не было выбора. И кулаки сжал так сильно, когда в окне увидел, как Денис к ней подошел. Как к себе прижал всхлипывающую тонкую фигурку, гладя по голове, в попытке немного успокоить. И глаза закрыл, чтобы не смотреть.

— Выгружаемся, — прозвучал приказ командира, когда вертолет приземлился на песчаной площадке распределительного подразделения, из которого два года назад Сергея определили в элитный полк и забрали в другую страну. — Занимайте третий блок, ужин через час. Собрание ровно в семь.

— Есть, командир, — одновременно отозвалось шесть мужских голосов с энтузиазмом подхватывая вещи и спрыгивая на землю.

Перелет был достаточно долгим, чтобы в голове все еще шумело от звука работающих лопастей. Но к этому шуму в ушах Сергей давно привык. Закинув на плечи военный рюкзак с вещами он первым спрыгнул на землю, осматриваясь вокруг. Он плохо помнил этот центр в прошлый раз. Мысли тогда были заняты другим, да и привычки запоминать каждый камушек окружающей местности тогда еще не было. Не сканировал он тогда весь радиус вокруг себя в поисках опасности, не ждал удара со спины. Тогда он был мальцом, сейчас на земле стоял высокий широкоплечий мужчина, коротко стриженный и уверенный в каждом движении, что совершал. Ребята из его подразделения выпрыгнули следом за ним став так, чтобы видеть периметр вокруг себя во все триста шестедят градусов. Привычка прикрывать друг другу спины настолько выработалась у них за годы обучения и службы, что даже оказавшись в безопасности они не могли прекратить ждать подвоха.

— Поверить не могу, что уже завтра окажусь на свободе, — выдохнул Горем, следовавший справа от Метели в указанном им направлении. — Не знаю, что сделаю первым делом: нажрусь или от души потрахаюсь. Я, конечно, люблю свое тело и все такое, но к своей правой руке уже испытываю неприязнь.

Остальные мужчины хмыкнули уже довольно поднадоевшей шутке.

— А я выкурю сигару размером с батон, — добавил идущий замыкающим Сизый. — А потом, видимо, обрыгаюсь, поскольку просто так переварить её не смогу.

Вот тут уже засмеялись все. Сизый говорил редко, предпочитая отмалчиваться практически так же, как и сам Метеля. Сергей не стал делиться с остальными тем, что сделает первее всего. Слишком яркими были его эмоции, чтобы показывать их ребятам.

Все началось два года назад с этого самого распределительного пункта. Их, одиннадцать пацанов с разных регионов страны, выгрузили здесь и продержали три дня, давая привыкнуть к новому режиму. А потом отобрали телефоны и все личные вещи, погрузили в вертолет и перевезли на базу, где три месяца гоняли так, что Сережа был уверен, что умрет. Он несколько раз пытался сбежать, но не из-за нагрузки, а из-за невозможности связаться с Юлей или Денисом. Незнание того, что происходило дома, убивало его. Но его ловили каждый раз, не давая даже подступиться к забору. А потом, когда их признали готовыми, парней просто сгрузили в самолет и отправили в другую страну, закинув в самый разгар боевых действий. Учиться приходилось моментально и лучше не на своих ошибках. Через три месяца после начала командировки их осталось девять. Спустя еще пол года шесть. Но эти шестеро мужчин достаточно сблизились, чтобы научиться быть командой. Они группировались, принимали решения и действовали так, словно были единым организмом. Как Метельский возглавил их отряд даже сам не понял. Просто в одной критической ситуации принял сложное решение и с тех пор ребята его слушались. А сколько было этих сложных решений. Сколько случаев, когда приходилось жертвовать малыми потерями, ради спасения большинства. Сколько операций из которых думал, что живым не выберется. И каждый день, живя в том аду, он думал о том, что ждало его дома. Все ли в порядке с Юлей? Не зацепило ли Дениса, когда Волыну паковали? И сделать ничего не мог. Позвонить не было возможности в стране с полностью разрушенной войной инфраструктурой. И им из дома писем не приходило. Не положено было, головы солдат лишним забивать. Психологи с ними работали так, чтобы они только о долге перед родиной думали. Но Метеля никогда не поддавался. Всегда помнил, кому поистине был предан. И теперь секунды считал, когда сможет покинуть огороженный забор и домой направиться. Где его девочка ждет, что любил лишь сильнее, несмотря на все годы, что вдали от нее провел. Засыпал и просыпался с мыслью о ней. Вспоминал сотни, десятки раз тот их единственный раз, что вместе были. Хранил его в памяти и воскрешал каждый раз, когда удовлетворял себя.

— Эй, парни, глядите, — неуверенно привлек внимание Жорик, кивая на мешок, что в казарме стоял.

Горем медленно поплелся к мешку и слегка подтолкнул его ногой, пытаясь понять, что внутри. Опыт научил их быть осторожными.