— Я хочу стать дизайнером, — призналась Юля, когда однажды вечером они с Сережей и Денисом жарили шашлыки на их заднем дворе.

— В моем университете есть факультет дизайна, — тут же ответил Денис, немного смутившись от её удивленного взгляда. — Ну, я поспрашивал, когда понял, что тебе нравится этим заниматься.

Юля подарила ему глупую счастливую улыбку, а Сережа поджал губы. Был конец августа, но ночи по-прежнему были теплыми. Этот вечер получился спонтанно. Юля с Денисом планировали провести его вдвоем, но Сережа сегодня решил остаться дома. Он пытался себя убедить, что причина этому не тот факт, что он стал случайным свидетелем того, как Денис целовал Юлю. И, если раньше он никогда не видел их целующимися, то сегодня эта картинка не покидала его мысли. Он считал Юлю еще слишком маленькой для всего этого. Но сегодня, когда увидел её прильнувшей к Денису и отвечающему ему на поцелуй, внутри него нечто перевернулось. Он впервые позволил себе допустить мысль, что не такой она уже и ребенок.

— Я думал, что ты собиралась учиться на бухгалтера, — заметил Сережа, переворачивая шампура, чтобы мясо одинаково прожарилось со всех сторон.

Юля, стоящая рядом и державшая кусочек хлеба над своей частью мангала, где горел небольшой огонь, подняла на него удивленный взгляд.

— Не думала, что ты помнишь о том, что я говорила три года назад, — призналась она, пожимая плечами. — Ну да, я люблю цифры, но дизайн мне понравился. Это интересно.

— К тому же у тебя неплохо получается, — подбодрил Денис, делая глоток пива из бутылки, что держал в руках.

Сережа поднял свою бутылку и тоже сделал глоток.

— И кому ты в нашей деревне собралась делать дизайнерский ремонт, кроха? — продолжил настаивать на своем Сергей. — Думаешь, эта профессия сделает тебя востребованной?

Юля нахмурилась, обдумывая слова названного брата. Его мнение много значило для неё. Он вырастил её, кормил и одевал. Кто, если не он, имел все права на участие в выборе её дальнейшего жизненного пути.

— Возможно, ты прав, — тихо выдохнула она. — Кому нужны дизайнеры? Ладно, пойду посмотрю, как там баба Катя.

Денис проследил за ней, пока она не скрылась на пороге кухни, прежде чем развернулся к Сереже, скрещивая руки на груди показывая тем самым свое недовольство.

— Зачем ты так ей сказал? — поинтересовался Дрон у друга. — Зачем оборвал её мечтания?

Сережа поджал губы, делая еще один глоток пива. Он молчал, не зная, что ответить. Не говорить же Денису, что сказал это, лишь бы показать другу кто есть кто для девочки.

— Она впервые говорила о маме, — выдохнул Дрон, задумчиво глядя в сторону Метельского. — На прошлых выходных она впервые за все время, что я знаю её, вообще произнесла слово «мама».

Сергей нахмурился. Каким бы близким для них не был Денис, но он, как и все, ничего не знал об истории, что с ними произошла в детстве. Для всех Юля была его сестрой, а их родители погибли в автокатастрофе.

— Что она тебе рассказала? — осторожно поинтересовался Метельский, пытаясь понять, что кроха ему выболтала.

Денис задумчиво пожал плечами, делая глоток из своей бутылки.

— Она сказала, что её мама любила украшать дом и что это, видимо, передалось ей по наследству, — ответил Доронин. — Но главное не то, что она сказала, а как она это сделала.

Сережа замолчал, сжимая ладони в кулаки. Со временем ему начало казаться, что он забывал лица своих и её родителей, забывал голос Матвея и его любимые шутки. Иногда ему нестерпимо хотело поговорить с ней о них, но Юля всегда лишь качала головой, как бы говоря, что не готова обсуждать. И уходила. То, что она поделилась этим воспоминанием с Денисом, резануло по чувствам Метели. Прошлое всегда было чем-то только их совместным. Они никого в него не пускали. Даже баба Катя знала лишь то, что ей сказал Субботин, когда привез их много лет назад.

Юля переживала за бабу Катю. В последнее время она сильно сдала по здоровью. Врач, которого Сережа вчера привез из города для её осмотра, выписал целый список лекарств и анализов. Баба Катя лишь разводила руками и списывала все на старость и невозможность вечной жизни. Юля на это лишь поджимала губы и упрямо вливала в неё все новомодные настойки и по расписанию давала лекарства. Она боялась даже допустить в своем сознании мысль, что бабы Кати может не стать.

Этим вечером старушка даже отказалась поужинать с ними, решив лечь пораньше. Давление мучило её уже месяц, а постоянные боли в спине привели к тому, что баба Катя практически перестала выходить из комнаты. Из дома Юля выходила задумчивой и уставшей. Она чувствовала себя бессильной.

— Все хорошо, малышка? — поинтересовался Денис, видя состояние девочки.

— В пределах нормы, — угрюмо выдохнула Юля, опускаясь на стул между парнями. — Скоро будет готово?

Сережа надрезал кусок мяса, проверяя на наличие крови.

— Пару минут и будет готово, — ответил он и посмотрел на девчонку, поджавшую к себе коленки. — Дрон, принеси казан с кухни, пожалуйста.

Когда друг пошел в сторону дома, Сережа опустился на корточки перед стулом, на котором сидела девочка. Она казалась такой маленькой и одновременно с тем настолько взрослой, что он просто не знал, как вести себя с ней. Ему хотелось, как в детстве, усадить её к себе на коленки, обнять и пообещать, что все будет хорошо, лишь бы стереть это угрюмое настроение с её милого личика.

Протянув ладонь, он обхватил своей рукой её прохладные тонкие пальцы.

— Ты хочешь быть дизайнером? — спросил он с легкой ироничной улыбкой, пытаясь отвлечь девчонку от дурных мыслей.

Юля, буквально замершая на месте от действий Сережи, резко вздохнула. Это было чуть ли не первое их прикосновение уже за черт знает сколько времени, но она, по-прежнему, замирала каждый раз, остро чувствуя эту близость всем телом.

— Мне казалось это хорошей идеей, — тихо выдохнула она, не отнимая своей руки. — Но если ты против, я…

— Я не против, — не дал ей договорить Сергей. — Ты же знаешь, что я поддержу любое твое решение, правда?

Юля прикусила верхнюю губу, глядя в голубые глаза Метельского.

— Спасибо, — улыбнулась она. — И раз уж ты заговорил за то, что во всем меня поддержишь, как насчет того, о чем я говорила тебе ранее? О пирсинге.

— Да черта с два я позволю тебе протыкать живот иголкой, — тут же возразил Сережа.

Она уже проела ему плешь в голове с этим пирсингом. И хотя он знал, что это вполне безопасно, но что-то при мысли об иголках рядом с её телом заставляло холодеть его руки. Она не давила, но парень предельно ясно понимал, что она просто так не отпустит эту идею. Но пока она просто спрашивала, не устраивая скандалов, он мог с этим бороться. Или пока не начала просить. Когда эта девочка делала свое «просящее» личико, у него напрочь отказывали мозги и он был готов дать ей все, что она хотела.

Поддавшись порыву, Юля потянула вторую руку и взлохматила Сереже успевшую отрасти челку. Он не двигался, позволяя ей прикасаться к нему. Осмелев, рука девочки скользнула на щеку, слегка погладив щетину. Метеля замер под этим легким, пугливым прикосновением. Она касалась его так, словно в любой момент готова была отдернуть руку, если бы он начал отстраняться. Но Сережа не отстранился. Он так соскучился по ней. По теплу и запаху её тела, по тому времени, когда в их семье не было никого, кроме них двоих и бабы Кати. Он упивался их невинной близостью и не мог заставить себя отстраниться даже на сантиметр.

— Котелок с синей или красной крышкой? — донесся голос Дениса, разбивая всю магию момента и заставляя обоих ребят испуганно отпрянуть друг от друга.

Было еще слишком для него рано, когда Метеля выехал из деревни и последовал в сторону города, вспоминая события сегодняшнего утра.

— Сережа, Сереженька, — сквозь сон доносился до парня голос бабы Кати. — Сереженька, ты должен проснуться. Здесь люди в форме, которые ищут тебя.