Зазвонил сотовый и Алексей ответил сразу, точно зная, кто это. Номер был только у шефа.

— Сокол, — выдохнул он вместо приветствия. — Все в порядке?

Александр Святославович закрыл дверь, чтобы им не мешали, и присел за кухонный стол в квартире одного из своих парней, где теперь скрывался. С момента пожара, весь город стоял на ушах в его поисках. Им едва удалось скрыться.

— Дети в порядке? — поинтересовался Сокол.

Этот звонок был плохой идеей, но Субботин не мог его винить. Более суток назад он потерял свою семью, неудивительно, что теперь беспокоился за то малое, что у него осталось.

— Сережа в норме, а Юлька… — Алексей замолчал, подбирая слова. — Она приходит в себя. Заикаться начала.

— Черт, — выдохнул Александр Святославович. — Нужно найти ей специалиста, врач предупреждал, что ей нельзя волноваться, что это может спровоцировать последствия удара головой. Она сильно испугалась.

Субботин тяжело вздохнул.

— Все мы испугались, шеф.

Сокол не ответил, молчанием подтвердив слова подчиненного.

— Ладно, — свернул разговор Александр Святославович. — Как устроишь детей, возвращайся. У меня есть план.

Сокол отключился прежде, чем Алексей успел что-то ответить. Сережа что-то тихо шептал Юле, а она послушно кивала. Но он даже со своего места видел, как слезы градом струятся по её впалым бледным щекам. Она была разбита и сломлена. Одному Богу было известно, сможет ли она смириться с этим и жить дальше. Он видел слишком многих, кто так и не пришел в себя, а они были гораздо старше и сильнее этой крохи.

Юля проснулась на заднем сидении машины. Они уже почти двое суток ехали в неизвестном ей направлении, в неудобной машине. Голова девушки повернулась в сторону передних кресел, где молча вел машину Алексей Субботин и спал Сережка. Парню было неудобно. Это было видно даже с того места, где спала она. Хотя его голова покоилась на свернутом пледе, который он уловчился подсунуть между шеей и спинкой кресла, а ноги были закинуты на приборную панель, она знала, что в таком положении шея жутко отекает, а ноги колит иголками, когда опускаешь их. Лежа на растяжении, она стала настоящим специалистом по тому, как изловчиться удобно устроиться для сна сидя.

Горло стянуло после сна, поэтому она села на сидении и немного похлопала Алексея по плечу, привлекая его внимание.

— Можно мне воды? — шепотом попросила Юля, чтобы не разбудить Сережу.

Субботин перегнулся и вытащил бутылку из-под своего места. Отвинтив крышку, Юлька сделала два больших голодных глотка, прежде чем немного устранила жажду.

— Отец звонил, — решил поделиться мужчина, чтобы хоть немного развеселить девочку.

Однако вместо интереса он увидел на лице малышки хмурое выражение. Она всегда была взрослее своих лет. Он хорошо помнил, как в год и месяц она наизусть декламировала «Муха-цикатуха», стоя на стуле посреди гостиной, а уже в пять знала всю таблицу умножения.

Субботину было интересно, что творилось в её голове.

— Значит, он еще жив, — после минутного молчания, проговорила она, скорее для себя.

Заметив, что Алексей наблюдает за ней через зеркало заднего вида, она поспешила добавить:

— Я не была уверена, — пояснила она причину своей реакции. — Он выглядел очень решительным, ккккогда мы уезжали.

Она замолчала, заметив, что снова заикалась.

— Это происходит на первых буквах и лишь в некоторых случаях, — попытался немного успокоить малышку мужчина. — Не расстраивайся, от этого ещё никто не умирал.

Юля не ответила, но было видно, что эта проблема её затрагивает.

— Твой отец скрывается и ничего не предпримет, пока я к нему не присоединюсь, чтобы прикрывать его спину, — успокоил Алексей на свою манеру.

— А маму и Матвейку уже похоронили? — очень тихо поинтересовалась она.

Алексей замолчал, не зная, как ответить на этот вопрос. Он разрывался между правдой и сладкой ложью, но взглянув в эти честные зеленые глаза просто не смог заставить себя солгать. Субботин просто понял, что чтобы он не сказал, она сможет с этим примериться.

— Нет, — нервно ответил мужчина. — Если бы это была простая смерть, все было бы проще. Но это убийство. Хоронить дадут только после того, как милиция отдаст тела.

Девочка кивнула, словно поняла все, что он не хотел объяснять. Он немного расслабился. Видит Бог, он бы не смог объяснить восьмилетней девчонке что такое вскрытие. Но ему и не пришлось. Девочка недовольно переместила взгляд на Сережку, сопевшего во сне.

— У него горло не прошло и вчера температура была, — доверительно призналась девочка, видя в Субботине единственного взрослого человека, способного помочь ей. — Он не признается, но я видела, как он кривился, когда пил. И он был очень горячим вечером.

Субботин, который по началу пропустил слова девочки мимо ушей, сейчас посмотрел на парнишку. Он нахмурился сильнее, замечая пот, выступивший на лбу и черные синяки под глазами. Неужто ему действительно хуже?

— Мы уже совсем скоро приедем в деревню, — успокоил он девчонку. — У меня там много друзей. Врачи есть. Ему помогут.

Юля кивнула и повернулась к окну. Он знал, что она будет очень удивлена тому, что совсем скоро предстанет перед её глазами. Этот ребенок не привык к жизни, которую он собирался им предложить, но иного варианта не было. Да, в его деревне нет многоэтажных домов и зеркальных офисов, к которым привыкли эти дети в своем родном городе. Да о чем говорить, когда в этой дыре даже двухэтажные дома и то редкость. Парочка на всю деревню. В основном хилые домики и здания с облупившейся штукатуркой. Даже связь и та здесь почти не ловила из-за близости горных массивов, зато в этой деревне никому в голову не придет искать детей. А глава местной администрации его старый приятель, он детей устроит. Да и с голоду они не помрут, порешает все Субботин. Вот вернется домой и переведет на счет матери значительную сумму денег, чтобы точно проблем не было. А дети не глупые, придержат языки за зубами. Не навсегда же они их отсылают, всего-то полгода потерпеть. В отличие от Соколова он верил, что они смогут победить.

Размещение детей много времени у Субботина не заняло. Сначала он заехал в мэрию и по полочкам разложил приятелю что будет с ним, если до этих детей доберутся столичные. Подробно рассказал, со всеми красочными эпитетами. Подействовало видимо. Быстро глава администрации с мыслями собрался и пообещал проконтролировать, чтобы дети сидели тихо, как мыши. И с ментами договорился, чтобы детям документы сделали на его фамилию.

Далее он в местную больницу заехал. Хотя, какая там больница. Так один врач на всю деревню и старуха медсестра, что в двух домах от бабки его жила. Но врач оказался мужиком толковым. За пару сотен обещал проследить, чтобы у девчонки все кости правильно срослись и пацану лекарств выписал. За ними правда пришлось в город ехать, но после всего пути, что они преодолели, сорок километров казались сущей мелочью.

Бабка долго присматривалась к детям, что, словно напуганные зверьки, лишний раз вздохнуть боялись в чужом доме. Но когда Субботин все ей рассказал о том, что дети двумя сутками назад пережили, старуха поплакала сначала, а потом принялась детей чаем отпаивать с вареньем. Да и вообще такую бурную деятельность вокруг них устроила, что Алексей довольно улыбнулся, понимая, что правильно поступил, привезя их сюда. И дети в безопасности и бабке счастье, а то слишком редко они бывали у неё. Заскучала старуха совсем. Сердце сжалось болью при мысли о том, что брат больше не сможет приехать в дом, который считал родным. Бабке так и не смог сказать, что нету больше её Максимки. Язык просто не поворачивался.

Сам тоже задерживаться не стал. Поел, поспал несколько часов и двинул в обратный путь. Никогда не забудет взгляд, с которым Сережа провожал его. Как руку пожал и серьезно пообещал заботиться о Юльке и бабе Кати. Не пацан он уже, точно не пацан.

Дело за малым оставалось, домой вернуться и с деньгами вопрос закрыть, ведь того, что у него с собой было им явно более чем на полгода не хватит. Нужно будет продумать, как вырваться туда. Или найти кого послать. Не хотелось переводом отправлять, мало ли кто проследить может. Нечего самому детей подставлять.