— Ты еще злишься на меня из-за вчерашнего?

Я опешила:

— Причем здесь это?

Олег развернулся корпусом ко мне и заглянул прямо в глаза.

— Давай, если я сделаю так, что нас обоих отпустят в течение часа, мы оставим эту ситуацию в прошлом и начнем все сначала.

Один из патрульных дернул за ручку и потянул дверь. У меня оставалась пара секунд, чтобы принять решение.

— Такой расклад невозможен.

— Просто скажи «да» или «нет», — настаивал мой сообщник, хитро глядя на меня и выжидая ответ.

Я колебалась, сильно сомневаясь в том, что простачку Олегу удастся договорится с сотрудниками милиции за такой короткий срок.

— Прошу за мной. Будем на тебя портокольчики оформлять, — радостно провозгласил патрульный, помогая мне выйти из машины.

— Доминика, твой ответ!

Второй патрульный уже взялся за Олега. Вот сейчас они скроются за дверью, и я вновь останусь одна, без надежды на благоприятный исход. Я закрыла глаза и досчитала до трех. Время словно остановилось. Я была в вакууме. Я думала.

Олег. Это имя звучало в моей голове особенно звонко. Благодаря ему я сейчас не с Марком, но из-за него я в новой передряге. Я вновь в тупике и не знаю, что делать. Но вот он говорит мне, что решение проблемы не за горами, что он сможет все исправить, а в обмен хочет лишь мое прощение. В душе зашевелилась надежда. Олег снова становился тем мужчиной, который доказывал свои намерения действиями. Почему бы не поощрить это?

— Олег! — крикнула я, наблюдая за тем, как его уводят в противоположную от меня сторону, — я согласна на твои условия.

На его лице заиграла улыбка. Та самая: обаятельная, лучистая, заставляющая меня снова чувствовать призрачную веру в справедливость.

Я же робко отвела взгляд. Я знала, что все равно должна буду выбираться сама, но пусть хотя бы у него будет надежда.

Тем временем меня подвели к одной из многочисленных боковых входов в здание участка, и я совершенно неохотно побрела вперёд.

Меня всё ещё трясло от бессилия и непонимания всей ситуации. Я была растеряна и напугана, но здравый смысл подсказывал, что надо действовать самой.

Тем временем, меня провели сквозь широкий коридор в небольшую комнату. Вроде и боятся было нечего, но почему меня тогда не покидало тревожное предчувствие?

— Посидишь пока в камере, — заявил один из охранников, и хотел было закрыть меня за железными перегородками, как вдруг меня прорвало.

Я должна была обороняться!

— На каком основании вы оставляете в меня в камере? Я подозревая? Я нарушила закон? Нет. Меня сюда привезли, как свидетеля! Так что либо допрашивайте меня, либо отпускайте!

Сотрудники растерянно переглянулись.

— Как свидетеля?

— Именно!

— Не знаю, не знаю. Мы еще должны проверить твои документики, чтобы убедится, что ты и вправду свидетель, а не сообщник.

Я закатила глаза. Как же тяжело.

— Тогда я должна сделать звонок, — сообщила я патрульному и тут же потянулась за телефоном, однако мужчина тут же подлетел ко мне и выхватил мобильный из моей ладони.

— Пока не положено.

— Вы в своем уме? Какое право вы имеете забирать у меня личное имущество и обращаться со мной как с преступницей? Я всего лишь ехала на маршрутке, которая превысила скорость. Вы за это повесите на меня все смертные грехи?

— Грехами занимаются в церкви, а мы наказываем нарушителей.

— Я что-то нарушила?

— Это мы скоро установим, а вы пока посидите, — патрульный снова направился к камере, но я резко отскочила и замахала руками.

— Неслыханно! Вы вообще знаете, кто я?

— Кто-кто? Женщина. Самая настоящая женщина, — внезапно эти двое зароготали, а меня будто опустили в выгребную яму. До чего же примитивные создания.

Патрульные все не замолкали, язвительно перекидываясь грубыми шуточками в мой адрес. Было совершенно очевидно, что они не видят во мне не то, что личность, но даже человека.

— Что здесь за шум? — внезапно раздался голос откуда-то из темноты, а затем на свет вышел лысенький невысокий мужчина лет сорока.

— Степан Николаевич, — один из сотрудников указал на меня пальцем, — эта женщина, девушка, просится на допрос.

Мужчина бросил на меня брезгливый взгляд.

— Дорогая, тут тебе не салон красоты, чтобы по записи приходить. На допрос вызываю я.

— Так чего вы ждете? Вызывайте!

Внезапно в комнате воцарилось гробовое молчание. Если бы патрульные были собаками, они должно быть уже пятились к стенке, нервно поджав хвосты. Я, по-моему, сказала что-то не то.

Мужчина шагнул мне навстречу, и его лицо исказила злобная гримаса.

— Тебе не понравится то, что будет дальше.

Прошло еще несколько мучительно болезненных секунд, в течение которых я осознавала, что нарубила дров. С такими людьми явно не стоит демонстрировать свой характер, даже если я уверена в своей невиновности и привилегированном статусе. Этим людям все равно.

Лысый мужчина пихнул ближайшую дверь и горделиво прошагал внутрь.

Я оставалась стоять в коридоре и в смятении смотрела ему в спину. Мне совсем не хотелось оставаться с ним наедине.

— Что? Уже не такая смелая? — подначивал он, даже не озираясь в мою сторону.

— Иди давай, — шикнул на меня один из патрульных, что стоял за спиной.

Я сглотнула и сделала несколько робких шагов в сторону кабинета. Может начать бегать по отделению с криками «помогите»? Вдруг поможет, и придет адекватный следователь, чтобы выпустить меня.

Но вместо этого я, скованная страхом, дошла до кабинета лысого мужика и неуверенно перешагнула ее порог. Дверь за мной закрылась, и мы остались вдвоем.

— Садись, — гаркнул он, пнув стул ногой.

Сколько в товарище пассивной агрессии! Главное, чтобы она не перешла в активную.

Я неохотно села на предложенное место, и, скрестив руки на груди, принялась слушать дальнейшие указания.

Помещение было обычным. Неяркое освещение от одной лампы в центре потолка, стул для таких же несчастных посетителей, портрет именитого военного деятеля и пустой стол. То есть, совсем пустой. На нем не было ни компьютера, ни бумаг, ни даже ручки с блокнотом для заметок.

— Давно ты этим занимаешься? — спросил мужчина, лукаво ухмыляясь.

Я в недоумении вылупилась на него.

— Чем этим?

Следователь расплылся в улыбке.

— Ты че? Думаешь одна такая умная? У меня тут каждая клянется, что таким не занимается, что она не такая, что это не ее взяли, — мужчина резко вскочил со своего кресла и грозно навис надо мной, — что ты делала в машине с тем мужиком?

— Эмм, каталась.

Следователь радостно хлопнул в ладоши.

— Значит все-таки признаешь, что прокатилась на нем?

— Разумеется, ведь ваши патрульные задержали нас вместе.

— С этим мужиком в первый раз видишься?

— Нет.

— Который это раз?

Я закатила глаза. Зачем ему эта информация? Не проще ли спросить, кто мы друг другу с Олегом. Хотя, вероятно, я и сама не смогу ответить на этот вопрос.

— Раз пятый, наверное.

Следователь открыл ящик стола и, извлек оттуда ручку с бумагой, на которой сделал несколько пометок.

— Сколько он заплатил тебе?

— Что? — вылупилась я, когда до меня наконец дошло к чему ведет следователь, — он мне не платил! Я не проститутка! Олег мой друг! Мы ехали, — тут я запнулась, — к нему домой, чтобы поговорить!

— Ага, — тут же лысый сделался более серьезным, и его злые глазки недобро заблестели, — значит оплату клиент провести не успел?

— Да вы что, издеваетесь? Какая я проститутка? Мой отчим владелец компании по продаже элитной недвижимости, уважаемый и влиятельный человек. Если он только узнает за кого вы меня приняли, то у вас всех будут проблемы.

— Деточка, это у тебя будут проблемы, если рот не закроешь.

— Да ну?! — в ярости выпалила я, — а по-моему я и так пошла вам навстречу, беседуя на отвлеченные темы и позволяя себя оскорблять. Хватит. Дайте телефон, я буду звонить адвокату.