Вот ведь контрастная смена погоды — позади, метрах в восьмистах — жара и пыльная степь, а здесь замерзшее озеро и температура под минус пятнадцать. Хотелось смеяться, хотя было невесело. Совсем.

— Объедем, — подумав, произнес Кокос, осматривая в бинокль восточную часть озера. — Кажется там, большая отмель. Должно было промерзнуть до дна, вот там и проскочим!

— Попробовать можно, — авторитетно заявил Механик. — Даже если лед не выдержит, дури движка хватит, чтобы не уйти под лед.

— По местам, — выдохнул я. — Но на всякий случай, держите двери приоткрытыми, чтобы вылезти было проще.

Все получилось. Почти.

Выбрав пологий спуск, Механик разогнал «Малыша» до восьмидесяти километров в час и просто попер вперед. Дважды, на слабых участках, мы едва не провалились, но все же, как говориться, пронесло. Умение Кокоса создавать невесомость оказалось очень полезным. Пикап просто вылетел из воды, а затем приземлился уже метрах в двух от пролома и тут же погреб вперед. Ведущие четыре колеса — просто спасение.

Замерзшее озеро осталось позади, кластер мы пересекли без проблем и погнали дальше.

Удивительно, но попадающиеся на мути мутанты, либо вообще не обращали на нас внимания, либо старались убраться с пути. Выяснять отношения с низкими уровнями мы тоже не собирались.

Снова пришло оповещение от Бастиона.

— Да твою-то мать! — выругался я, уловив суть поступившей информации. — Я не пойму, что происходит? За что нам вот это вот все?

— Бастион пытается защищаться, — задумчиво ответил Кокос. — Наверняка Шмель где-то на границе второго и третьего кругов. Там же он и проводит свои испытания.

— Ну и как мы проедем?

— Пока не знаю. Сначала нужно доехать!

…Прошло уже более часа, а мы все еще стояли на границе.

Из-за системного ограничения, караваны здесь больше не ходили. Вообще. Собралось много грузового транспорта, тут и там сновали недовольные люди. Были и объекты и субъекты. Никто не решался лезть через границу, пока Бастион глючил. И хотя большинство в принципе не понимали, как такое возможно, дураков не нашлось. Точнее нашлись, но об их судьбе можно было только догадываться.

— А что представляет собой переход? — спросила Белка. — Отсюда ни хрена не видно!

И действительно, из-за горной местности, сложно было понять, где граница и какая она. С места стоянки мы видели лишь широкое ущелье, по которому проходила хорошо укатанная дорога. По краям дороги, прямо на скалах размещались прожектора, стояли вышки с пулеметами. Имелось даже что-то вроде контрольно-пропускного пункта, но его назначение было непонятно. Охрана тоже была, но какая-то несерьезная.

— А это кто такие? — спросила Белка, указав на группу субъектов в военной форме.

— Типа местная таможня, — хмыкнул Механик. — За самостоятельный проезд берут тридцать лидов. Неважно каких. А за проезд в составе каравана — десять.

— Должно же быть дороже, не?

— Должно быть. Но логика другая. Если в составе каравана, то так безопаснее, а дешевле потому, что система на такие перемещения реагирует адекватно, если они не слишком частые. Караван прошел — система отреагировала адекватно. Потому и дешевле. А одиночное перемещение опасно тем, что система может расценивать такие переходы по-своему и последствия могут быть разными. Чтобы как-то компенсировать затраты, цену для одиночных «зайцев» повысили.

Я с Кокосом выбрались наружу, обошли несколько грузовиков и подошли к самому большому таможеннику.

— Странный он, — пробормотал я, шепнув седому. — Уровня нет, а здоровья прилично.

— Потому что это субъекты, у них всегда все через одно место. Они напрямую зависят от системы.

— А мы, нет что ли?

— Мы тоже, но эти еще больше. Могут вообще исчезнуть.

— Приветствую, уважаемый! — начал Кокос, приблизившись к Баргузину и протягивая ему руку.

Тот ответил на приветствие, затем уставился на интрудера, ожидая продолжения.

— Нам бы проехать! — Кокос указал на въезд в ущелье.

— Да, пожалуйста, — он широко улыбнулся и изобразил пригласительный жест. — На свой страх и риск. Двое уже сунулись, вон одни дымящиеся развалины остались.

Только сейчас я заметил, что в дальней части ущелья видены столба черного дыма.

— Почему?

— Система не пускает. Ограничения. Кластеры посыпались, поэтому вот это вот все.

— И как долго это будет продолжаться?

— А кто ж его знает. Мы тут, как бы, просто предупреждаем. Хотите пробовать — мешать не будем. Даже налог за проезд брать не будем. — Баргузин потер ладони друг о друга. — Такое иногда бывает, правда, за последний год что-то слишком часто.

— Ясно, — я повернулся к Кокосу. — Ну и что скажешь?

— А что тут скажешь?

— Ждать? — я облизал пересохшие губы.

— Будем пробовать, — седой развернулся и двинулся к «Малышу».

Я хмыкнул, улыбнулся и двинулся следом.

Шел, а сам думал. Вот раньше можно было задавать вопросы системе, получать ответы, но уже который день — все глухо. Я бы даже сказал, что после своего воскрешения в теле Хана, Бастион как-то отстранился от меня. То же самое сказали и остальные, и если у меня хотя бы было от чего отталкиваться, то вся остальная группа попросту не могла вспомнить, когда утратился контакт.

— Бастион, если ты меня слышишь… — подумал я, перебирая в голове подходящие слова. — А ты слышишь, я уверен. Да, затаился как мышь, но все еще здесь. Ограничение действует, перемещение между границами кругов нарушено. Но ты же можешь пропустить… Тебя же спасаем!

Звучало, как будто я разговариваю с котом-дегенератом, который обожрался сметаны и заполз под диван.

Но тот неожиданно ответил.

— А кто привел сюда группу ученых дикарей, с устройствами, которые разрушают меня? — голос не был женским, но и к мужскому я бы его не отнес.

От неожиданности я даже вздрогнул. Не было стандартного текста, только голос в голове, что само по себе странно.

— Я не помню, кем я был и почему так сделал, — осторожно подумал я. — Наверняка, была причина. Теперь я другой человек. И я хочу помочь. Мы же заключили контракт.

— Эй, Хан! — послышалось со стороны. — Ты какого черта завис?

Я отмахнулся, но не сдвинулся с места.

— Да, заключили. Но я не уверен, что ты справишься. Такие же люди как ты, уничтожают кластеры, истребляют себе подобных.

— Используя аномалии, ты точно не обезопасишь себя, — возразил я. — Да, я не многое могу, но мое намерение честное, без личной выгоды. И я не один.

— Это ложь, — я почему-то подумал, что со мной говорит не один человек, а как минимум хор.

— Да, ложь, — не стал отрицать я. — Личная выгода у меня имеется — отомстить тому, кто уничтожает твою структуру! Тому, кто хочет прорвать границы и выйти наружу.

— Тогда погибнут все, кто находится внутри. А это 7982 объекта, 10141 субъект. И втрое больше мутантов.

— Я знаю. Но я помогу все исправить.

Бастион молчал, размышляя.

Черт, да я даже не представляю, что это? Группа людей или каких-то высокоразвитых сознаний, суперкомпьютер, коллективный искусственный интеллект. Что, ты, блин, такое?

— Я Бастион, — неожиданно ответили мне.

Исчерпывающий ответ. Но ни хрена не понятно.

— Хорошо, — голос в голове был странный, надломленный. — Я дам тебе возможность пройти через границу, но только тебе и еще одному. Еще, я дополнительно снимаю ограничение, твое тело может существовать столько, сколько цела моя структура. Я не буду уничтожать и консервировать твое сознание, в случае неудачи.

— Ну, спасибо тебе, блин. Спасибо тебе огромное, — выдохнул я. Вот и поговорили.