– Под шар, – в конце концов крикнул Луан и, бросившись плашмя на живот, закатился под него.

Мэй и Дакс последовали его примеру. Из огромного гнезда рухнули на пол сучья и стволы деревьев на то самое место, где они только что стояли.

Магия внутри шара мерцала в бешеном ритме. Луан вдруг испугался, что она может и вовсе погаснуть. Он обернулся и посмотрел на Мэй с Даксом. На лице ястреба застыл страх, глаза Мэй были широко распахнуты.

Прошло несколько секунд, показавшихся Луану вечностью, и магия, наконец, прекратила мигать, и землетрясение затихло.

Пара последних камней упала на с потолка, проломив под собой несколько гнилых веток. В помещении воцарилась мертвая тишина. Луан выполз из укрытия. Тело огромного клеща завалило, из-под обломков торчала лишь щетинистая нога.

Мэй тоже выползла из-под шара, и Луан протянул ей руку, чтобы помочь подняться.

– Что это было? – Она была мертвенно-бледной.

Луан не знал, что ответить. Это землетрясение было хуже того, что произошло в день Солнечного затмения. Думать о том, какие повреждения оно на этот раз оставило после себя наверху, не хотелось. Даже здесь, в укрепленном и защищенном гнезде, частично обрушились, и тоннели, по которым они сюда пробирались, наверно завалило. Посередине купола над их головами пролег зияющий черным разлом, и лишь магический шар – целый и невредимый – по-прежнему парил в центре.

– Дело совсем плохо, – подытожил Дакс, подходя к ним.

Его черные волосы спутались и торчали во все стороны. Он выглядел так же измотанно, как Луан себя чувствовал.

– Я осмотрюсь.

Ястреб расправил крылья и взмыл в воздух. При этом из них выпали и плавно опустились на пол несколько перьев.

Увидев это, Мэй оцепенела. Пошевелила своими крыльями, и из них буквально хлынул дождь из черных перьев. Она быстро отвернулась, но Луан успел заметить блеск в ее глазах.

– Выпадение перьев действительно связано с убывающей магией.

Ее голос дрожал, и сердце Луану сжалось: ведь он обещал ей найти решение.

Он подошел к ней и обнял ее. Крепко прижал ее к себе.

– Мы найдем решение, – уверенно сказал он. – Видно, это делается как-то иначе.

Мэй слегка вздрогнула и украдкой вытерла лицо, а затем нерешительно ответила на его объятье. Он почуял сладкий ягодный запах, исходивший от ее волос, почувствовал тепло ее тела и принялся гладить ее по спине над основанием крыльев.

В какой-то момент Мэй медленно подняла на него глаза. В них отражались боль и страх, и Луан вдруг остро почувствовал необходимость защитить ее от всех невзгод.

– Ты правда так считаешь? – спросила она.

Наверняка он не знал, но все равно кивнул. Она прижалась к нему, и больше всего на свете в эту минуту ему хотелось, чтобы эта близость никогда не кончалась.

– Не было бы счастья, да несчастье помогло, – крикнул Дакс, разрушая его надежду.

Приблизились удары крыльев, и Мэй тут же отступила, оставляя подле Луана болезненную пустоту. Ястреб ловко приземлился рядом с ними и возбужденно показал на потолок.

– Трещина идет насквозь. Через нее можно выбраться!

– Наконец-то, хоть одна хорошая новость.

Мэй посмотрела на Луана, в ее глазах читалась такая теплота, что у него радостно забилось сердце.

– Время летать, – сказала она, и ее губы дернулись от едва заметной улыбки. Луан улыбнулся в ответ.

Пока разгребали туннель, Луан упражнялся в полетах не так часто, как ему хотелось бы, но сейчас помогла близость Мэй. Магия потекла в его спину, и он почувствовал, как оттуда вырастают крылья.

Дакс, который до сих пор только с его слов знал о том, что Луан научился осознанно колдовать себе крылья, распахнул глаза и восторженно зааплодировал.

– Поспешим, – поторопил Луан.

Он отчетливо ощущал, что долго крылья не удержит – слишком уж напряженный выдался день.

Вместе с Мэй он оторвался от земли и взлетел над магическим источником энергии. Никогда прежде он еще не поднимался так высоко. Это было невероятное ощущение – с высоты смотреть вниз. И несмотря ни на что, в этот момент он наслаждался встречным потоком воздуха, треплющим его волосы.

Он взглянул на разлом, разверзнувшийся перед ними, словно прожорливая пасть, и устремился в него. Они полетели вдоль каменной стены, оставляя позади спертый воздух, наверх – на свободу.

Беспокойство о своих крыльях и о городе сводило Мэй с ума. Им срочно нужно найти решение, которое сработает прежде, чем магия полностью потухнет, и Элидор, чего доброго, развалится на части. Тогда они потеряют не только родину, но и единственное пригодное для жизни место посреди бескрайних потоков.

Стараясь не поддаваться мрачным мыслям, Мэй вынырнула вслед за Луаном на улицу. Она все еще чувствовала то место на плечах, где ее коснулись его пальцы. Утешающую близость его тела, давшую ей поддержку и одновременно смутившую ее. Еще несколько недель назад она бы и вообразить не могла, что добровольно прикоснулась бы нему, а теперь в присутствии Луана ее сердце билось чаще.

Она отбросила эти мысли и снова сосредоточилась на происходящем. Впереди крылья Луана начали мерцать. Однако пока не гасли. Он замер в воздухе, и Мэй остановилась рядом с ним. Пыль застилала глаза. Кружилась вокруг них, словно мрачный туман, почти полностью поглощая обломки домов, павших жертвами землетрясения. Мэй уставилась на расколотый мрамор, осколки стекла и треснутый купол храма.

Они вылетели наружу в северной части Золотого квартала, который на этот раз не остался невредимым. Перед ними лежали руины некогда великолепных усадьб. У Мэй задрожали руки, и она едва смела думать о том, как обстоят дела в других кварталах. До этого такой узкий разлом теперь даже здесь стал таким широким, что целиком поглотил одну башню.

– Полетели в «Пернатого жулика», – предложил Дакс, первым обретший дар речи, и тут же сорвался с места.

Луан и Мэй последовали за ним, пролетая мимо разрушенных проспектов и вырванных с корнями деревьев, над которыми парили элидорцы с перекошенными от ужаса лицами.

Чем дальше на север они залетали, тем меньше в воздухе было пыли – теплый восточный ветер гнал ее прочь. Но и здесь тоже дома обрушились – в том числе и только недавно отстроенные после прошлого землетрясения.

Расстроенная, обессиленная, Мэй совсем сникла. Хотелось только одного: спать. Заползти под одеяло и ждать, пока этот кошмар закончится.

Но судьба не дала ей ни нового начала, ни передышки. Они как раз пересекали мост Дождевой долины, как прямо перед ними послышались громкие голоса. Мэй услышала крики, эхом разносившиеся по Тарросу, сопровождаемые звоном оружия.

Двое мужчин вынырнули из-за наполовину развалившегося здания. Гвардеец замахнулся мечом на бунтовщика. Тот нырнул под его удар и размахнулся топором.

– Солнечный Боже, что здесь происходит? – прогремел Дакс, перекрикивая звуки потасовки.

Мэй присмотрелась: дерущихся было намного больше. Одни были одеты в цвета княжеских семейств, другие – в коричневое обмундирование городской стражи. Аристократы, обнажив оружие, схлестнулись в поединке бунтовщикам. Некоторые лица были Мэй знакомы, а другие – нет.

Маленькая группа устремилась к «Пернатому жулику». Мэй бросало то в жар, то в холод. Над улицами, словно черное облако, поднимался дым. В лицо ударил едкий запах гари. Мэй не могла поверить своим глазам. Отказывалась им верить. В небе роились тарросцы, пытаясь погасить огонь, охватившись хорошо знакомое ей здание. «Пернатый жулик» горел ярким пламенем, а вокруг него бушевало ожесточенное сражение.

Мэй зажмурила глаза и снова распахнула их, но кошмарное видение не исчезло. Это было не порождение ее утомленного мозга, а горькая реальность.

Не отдавая себе отчета в своих действиях, Мэй пролетела вперед. Ей нужно было узнать, что здесь происходит. Неужели все посходили с ума? Взглянув на расположенные поблизости башенные часы, она обнаружила, что сейчас был поздний вечер – значит, в катакомбах они провели полдня.