Мэй нетерпеливо выдохнула, развернулась и помчалась в противоположном направлении.

Подгоняемая порывом ветра, она пронеслась мимо группы ожесточенно жестикулирующих придворных и направилась к королевским палатам.

Приземлившись на внешней взлетной площадке его покоев, которая, так же, как и внутренняя, не охранялась, она распахнула дверь.

Луан стоял у дивана со спинкой в форме крыльев и как раз собирался надеть пальто. Он развернулся. На лице его читалось удивление.

– Я тоже рад тебя видеть. – Уголки его рта весело дернулись.

Мэй была не в настроении выслушивать шуточки. Она захлопнула за собой дверь, закрыла ее на замок и протянула руку с выпавшими перьями.

– Как ты это объяснишь? – прошипела она и шагнула к нему.

– Это твои? – удивился он.

– Чьи же еще? – фыркнула Мэй, сжала губы и выпустила из руки перья. Одно за другим они медленно спланировали и приземлилась на ковер между ними.

С его лица схлынула краска.

– Мэй… – начал он.

Но она перебила его:

– Почему ты это сделал?

Он поднял руки, приблизился к ней на шаг.

– Это не я.

– Ну конечно. – С ее губ сорвался хриплый смешок. – Разве это не ты говорил, что можешь управлять проклятьем? Что будешь использовать его для своей выгоды?

– Да, я говорил такое, – признал он. – Только это не совсем соответствует истине.

В Мэй забурлил жгучий гнев. Подпитываемый страхом и отчаянием, он обрушился на нее, словно цунами.

– Хочешь сказать, это не ты наслал проклятье на лорда Кэроуэлла?

– Нет. – Он приблизился еще на шаг. – Но проклятье – это лишь легенда. На самом деле его не существует.

Мэй отшатнулась и уставилась на перья на полу, не веря ни единому его слову.

– Этого быть не может.

Но с чего им еще выпадать? Просто так, в середине года.

– Луан говорит правду, – подтвердил Дакс, входя в комнату через боковую дверь.

Она развернулась к нему.

– Откуда ты знаешь?

Он быстро пересек помещение и остановился рядом с Луаном.

– Перьев Кэроуэлла лишил я, – ответил ястреб.

Мэй распахнула глаза, не веря своим ушам.

– Но как…

– Буря создала специальный яд, – быстро объяснил Луан.

Смысл его слов дошел до нее не сразу. Получается, что проклятье, перед которым все трепетали, о котором ходило так много страшилок и слухов, смешивалось в пробирке?

– Меня ты тоже отравил?

– Разумеется, нет. – Луан провел рукой по лицу. – Я понятия не имею, что с тобой происходит.

– Мы должны это выяснить. Немедленно.

Ястреб демонстративно расправил крылья, и на пол спланировали три коричневых крапчатых пера.

Мэй в недоумении уставилась на них.

– И мы с тобой не единственные. В городе очень много пораженных. Если мы быстро не найдем, как это остановить, нас ждет серьезная проблема.

Луан выругался, и она впервые увидела на его лице неуверенность и даже страх. Он ущипнул себя за переносицу, что-то прикинул про себя, а потом повернулся к Даксу.

– Найди Бурю. Через час встречаемся в «Жулике».

– Будет сделано.

Ястреб сразу сорвался с места и покинул палаты.

А Мэй так и продолжала стоять на том же месте, пытаясь осознать услышанное.

Луан подошел к ней и хотел было обнять, но она отшатнулась. Не хотела, чтобы к ней сейчас прикасались, и он понял. Не стал на нее давить.

– Мне нужно кое-что проверить. А ты лети пока к Таллону и жди меня. – Он поднял с пола ее перышко, мягко провел им по кончикам пальцев и поднял на нее свои теплые, полные решимости глаза. – Мэй, я сделаю все, что в моих силах, чтобы как можно быстрее найти причину. Я тебе это обещаю.

По пути к «Пернатому жулику» Мэй пыталась навести порядок в мыслях, но стоило ей вспомнить о своих выпадающих перьях, как ее желудок болезненно сжимался. Хотя она поверила Луану, что он не насылал на нее проклятья, не отравлял, но никакой другой причины, почему бы у нее вдруг стали выпадать перья, ей не приходило в голову.

Пролетая над качающимися на ветру верхушками пихт над внутренним двором замка, Мэй вдруг заметила, что ей почти никто не встречается на пути. Крыши-террасы словно вымерли, и даже излюбленная элидорцами площадь рядом с солнечными часами пустовала.

Она пролетела мимо гаргулий, восседающих на северном крыле, и увидела, как из башни напротив вылетает ее мать, с развевающимися за спиной волосами.

Вранова леди пока не заметила дочь, и Мэй очень хотелось, чтобы так оно и осталось. Быстро приземлившись, она спряталась за статуей и сложила крылья. Наверняка выпадение перьев не миновало и вранову леди, и Мэй не испытывала ни малейшего желания с ней пересекаться. Она все еще не предоставила матери никакой информации о Луане, и Мэй даже представлять не хотела, как же та негодовала по этому поводу.

Мэй выглянула из-за скульптуры и увидела, что мать летит в направлении восточной башни.

Только когда она скрылась из виду, Мэй осмелилась выйти из своего укрытия.

– Опять прячешься от Каркуши? – спросил позади нее Риз.

Мэй обернулась: Он стоял, прислонившись плечом к соседней гаргулье. Должно быть, он так тихо подкрался, что она ничего не заметила.

– Да. – Она нервно одернула рукав.

– Ты меня избегаешь, – констатировал он, и на его лице отчетливо читалось неудовольствие.

– Я…

Чувство вины обрушилось на нее, точно рой разгневанных пчел. Она и в самом деле избегала его: не хотела, чтобы он задавал ей неудобные вопросы, не хотела снова и снова лгать ему, боясь того, что произойдет, узнай он правду. Больше так продолжаться не могло, и она это прекрасно знала.

– Ты прав, – признала она, опустив глаза.

Он скрестил руки на груди, и в его зеленых, как мох, глазах вспыхнуло раздражение, которое уже через мгновение испарилось, и его лицо стало непроницаемым.

– Я знаю, что ты сделала.

Сердце Мэй пропустило несколько ударов, на грудь навалилась невидимая тяжесть и все крепче сжимала с каждой секундой молчания.

– Что ты знаешь? – в конце концов, хрипло выдавила она, пытаясь различить хоть что-то на его неподвижном лице.

– Во время Солнечного затмения я не спускал с тебя глаз. Я прекрасно видел, как ты пощадила бескрылого. Видел, как он сломал стержень. А затем ты мне солгала, Мэй. Не кому-то, а именно мне.

Маска непроницаемости треснула, и Мэй увидела, насколько глубоко он на самом деле ранен.

– Ты никому не сказал?

Риз безрадостно засмеялся:

– Естественно. А ты как думаешь? Я выгородил тебя перед лордами. Успокоил твою мать. Я надеялся, что ты доверишься мне, когда я начну помогать в отстройке города. Но ты этого не сделала. Ты продолжала молчать.

Мэй с такой силой вонзила ногти в ладони, что стало больно.

– Я боялась, – призналась она, мысленно проклиная себя за то, что не открылась ему. Своему лучшему другу, который столько лет был рядом и поддерживал ее. Который и на этот раз защитил ее.

Он отошел от гаргульи, и распахнул свои крылья. Сияющие, белые, из которых тоже вырвались и полетели вниз выпавшие перья.

В его взгляде читалось то же беспокойство, которое охватило и ее. Страх потерять еще больше перьев и скоро лишиться способности летать.

– Скажи мне, почему ты уступила ему власть, Мэй. Скажи мне, почему обманула нас всех. Я всегда тебя поддерживал. Я заслуживаю знать правду.

Риз был прав. Она сглотнула. Сопротивляясь неодолимому желанию рвать на себе волосы, она следила за кружащейся в воздухе маленькой белой пушинкой.

– Это долгая история.

– У меня есть время.

Она облизнула губы и оглянулась по сторонам – убедиться, что поблизости никого нет. Прислонившись спиной к статуе, она начала рассказывать. О том, что Орас не хотел передавать ей магию. О шахматной фигуре и трех ключах. И, в конце концов, о катакомбах в глубине Элидора.

Риз внимательно слушал ее, время от времени поджимая губы и потирая виски.

– Как все это связано с выпадением перьев? – спросил он, как она закончила.