Прошло уже целых четыре дня с момента их возвращения из экспедиции, и каждый день был похож на предыдущий.
Да, Главная планета очень внимательно изучила поданный Анной отчет — но нашла его содержание не соответствующим уровню риска, которому себя подвергли члены экспедиции, и уж точно не оправдывающим гибель человека.
Им был повторно направлен приказ о том, что к стене приближаться запрещено, и теперь за его выполнением должны были следить военные. Коммандер Зельда отныне становился единственным лицом, имеющим право решать, опасно или безопасно высовываться за пределы колонии — и в интересах самой же колонии было не высовываться и ждать.
Ждать.
Отдельным приказом Рональду Анне, начальнику геокорпуса и экспедиции, окончившейся провалом, был объявлен выговор с занесением в личное дело. Ему следовало заниматься делами, которые находились в его непосредственном ведении, а именно: шахта, добыча полифира ичто там, нам доложили, у вас заливает водой один из тоннелей? И когда вы собираетесь его закрывать?
Но с адаптацией было покончено, и кандидатки оказались никому не нужны.
Они могли не ходить на работу и ничем не заниматься до самого отлета, и им бы никто не запретил.
Как будто их списали со счетов.
Как будто главная планета посчитала их всех априори смирившимся с поражением.
София провела долгий рабочий день за подсчетами и расчетами, попила с Эльвирой и другими работниками корпуса терпкий чай на обеденном перерыве и вернулась домой, чувствуя себяпотерянной.
Стоило ей войти в комнату, как коммуникатор пришло сообщение от явно расстроенной Северины. Если что, она готова была помочь с любыми вопросами, к ней можно было обратиться в любое время. Северина настойчиво просила только об одном: если в период до прилета миссии какая-то из девушек найдет себе пару, сообщить ей. Даже вызывалась помочь отправить Ханне Джон письмо.
Все, что угодно, подумалось Софии, только чтобы чувствовать себя нужной.
Она и сама не знала, откуда взялась эта мысль. То ощущение, которое она испытала, узнав о закрытии программы, так и не обрело название, лишь смутное описание: вот перед ней была дверь в другой мир, вежливо приоткрытая и готовая ее впустить, а вот эта дверь захлопнулась и теперь ей, как и всем другим незваным гостям, придется в нее стучать и доказывать свое право остаться.
София пялилась в потолок полночи.
Анкеты она так и не стерла, а наутро, стоило ей войти в столовую и сесть за стол с тарелкой каши, как от дверей донесся знакомый резкий и уверенный голос Джерома Хелены:
— София, ты не будешь против, если я довезу тебя до работы?
Она почти знала, о чем будет разговор.
Джером рассказал ей, что обе его другие кандидатки решили улететь с планеты и оставаться точно не намерены. София хотела остаться: он знал это, она сказала ему сама, когда он прямо спросил, а еще он спросил насчет остальных ее кандидатов, и пришлось признаться, что у нее тоже все далеко не однозначно.
— Значит, в конце недели я приглашаю тебя на свидание, — заявил он, уже провожая ее к припаркованному у центра джипу. — Съездим в кинотеатр под открытым небом — это такое старое развлечение прямиком из докосмической эпохи. Или можно сходить в биокорпус, посмотреть на рыб. После захода солнца в аквариуме включают освещение. Когда-нибудь была там?
— Не была, — сказала она. — Ник рассказывал.
— Вот и решили, — определил Джером, энергично кивая. — Подготовь тогда список личных вопросов, чтобы узнать обо мне побольше, а я принесу свои. И если не будет неприемлемых противоречий, на следующей неделе подготовим запрос на брак.
Краем глаза София увидела, как Аманда и еще две девушки наблюдают за ними из окна столовой, и постаралась сделать вид, что не замечает.
Интересно, а Аманда улетит? Она совсем не кажется расстроенной...
София понимала, что должна чувствовать себя польщенной вниманием Джерома. Могла бы и не иметь даже такого крошечного шанса, с ее внешними данными и репутацией, которой она обзавелась. Помимо Норберта Тамилы обсуждали и ее, София знала. Ее робота. Ее быструю реакцию на тревогу, помощь Анне, помощь Нику — а еще легкомыслие, вспыльчивость и неуместную прямоту.
И желание вернуться с Зельдой обратно, продемонстрировав остальным храбрость, граничащую с безрассудством.
Она понимала, что должна быть польщенной и даже успокоенной тем, что у нее теперьпочтиесть самый настоящий жених — но иррационально и с внутренним трепетом целых три дня ждала от Рональда Анны хоть какого-то намека на то, что изменится между ними. И если в первый день он был уставшим после бессонной ночи, а на второй поехал на месторождение, чтобы подготовить к консервации тот самый заливаемый водой тоннель, то на третий день — выходной! — у него не было причин не поговорить с ней.
Но Анна молчал.
Сегодня шел четвертый день этого молчания, и София решила взять дело в свои руки.
— Пусть он сразу скажет мне, да или нет, — заявила она Фрейе еще утром, собираясь в корпус. Саму Фрейю Анна сегодня брал с собой в шахту, и та, ожидая его вызова, нарезала по комнате круги от нетерпения. — Пусть он скажет, удалил мою анкету или оставил. Я ведь вообще ни на чем не настаиваю. Я просто хочу узнать.
— И если он скажет, что оставил анкету, — резонно спросила ее Фрейя, на полминутки все-таки остановившись, — то что ты тогда будешь делать с Джеромом? Ты ведь завтра идешь на свидание, так?
София дернула головой.
— Я иду на свидание, что бы ни сказал мне Рональд. И я предпочитаю действовать по ситуации, ты же знаешь.
Но, может, ей и вправду лучше улететь и попытать счастья где-то на другой планете, как решили сделать сразу несколько из прилетевших с ней невест? Не связываться с этим потенциально опасным миром и деловым предложением Джерома, которое ее совсем не вдохновляло, а улететь и поискать себе мужа где-то там?
Она наверняка сумеет забыть Анну, если не будет его видеть. И эту загадочную стену, и птиц, и траву, и этот контакт...
Контакт. Это слово так и вертелось в ее мозгу с момента того разговора с Зельдой. Ей хотелось поговорить с Анной и об этом, и она обязательно это сделает, но сначала расставит все для них обоих по местам.
Вот сейчас он приедет с месторождения и зайдет с докладом в диспетчерскую — джип должен был привезти его сюда — и она задержит его на выходе, отведет в сторонку и задаст один-единственный вопрос.
Очень просто ответить на него «да» или «нет». Даже не придется ничего объяснять... но она должна знать наверняка, иначе будет терзаться и изводить себя до самого отлета.
София в очередной раз заставила замолчать тоненько звучавший внутри голосок сомнения. Она успела еще бросить взгляд на хронометр — уже пять, вот-вот! — и чуть нахмуриться, когда под ложечкой засосало от волнения, и тут раздавшийся по всей диспетчерской легкий звон моментально заставил голоса вокруг стихнуть.
Один из экранов прямо напротив стула, на котором она сидела, засветился красным светом, дублируя звуковой сигнал тревоги, и по клику одного из диспетчеров перед ними развернулась красная на прозрачном фоне энергосхема.
«Шахта», гласила надпись.
— В шахте отключение электропитания, — тут же раздался встревоженный голос.
— Где именно? — потребовали с другого конца помещения.
— Во всей шахте, включая надземную часть.
— Подтверждаем. Сдохло все.
— Свяжитесь с ними. Там должен запуститься аварийный источник питания.
— Уже пытаемся... Не отвечают. Пытаемся снова...
— Вызывайте начальника колонии. И Зельду! Пусть немедленно придет сюда.
София торопливо отставила кружку и поднялась, чтобы занять место за спиной одного из диспетчеров, пока не появились другие желающие. Вовремя — через минуту раздался громкий топот ног, и в помещение в буквальном смысле вломилась толпа людей. Сразу стало труднее слушать, что говорят друг другу диспетчеры, запустившие какие-то свои протоколы исправления сбоя в шахте прямо отсюда, из Главного дома, и — тоже почти сразу — стало понятно: вся эта ввалившаяся сюда толпа людей совсем не понимает, что делать, но будет шуметь и пытаться узнать, что происходит.
