Нагло врывается в мой рот, орудуя языком, и не позволяет отстраниться, удерживая ладонь на моём затылке и стягивая волосы. Жёсткий захват не даёт возможности вырываться, хотя я предпринимаю попытки, а сдавшись, проваливаюсь в настойчивый поцелуй, от которого подкашиваются ноги. Горячо и голодно, алчно и страстно – мы оба тонем без возможности выплыть и спастись. Шалею от искренности и его одержимости, обхватив руками шею Максима и притягивая ближе, чтобы почувствовать его вновь. Острые воспоминания отшвыривают разумные мысли, и я отвечаю ему, позволяя врываться в мой рот, и присваивать то, что и так принадлежит ему.

Не хочется признавать, но я бы многое отдала, что чувствовать эти губы каждый день, просыпаясь в крепких объятиях. Мурчать от удовольствия, когда он сонный и разнеженный, привлекает к себе и втягивает носом запах моих волос. Минута нежности, рисующая на моём лице глуповатую улыбку на весь день. Но одного утра недостаточно – я хочу тысячи таких. А чего хочет он?

– Скучал, – отрывается от меня, спустившись поцелуями по шее и прижав к себе так, что я с трудом дышу.

– Этого недостаточно.

– Чего ты хочешь? – отстраняется и, поймав мой взгляд, ждёт ответа.

– Чтобы меня берегли, потерять боялись, беспокоились. Хочется доброты, покоя, ласки, нежности и чего-то родного. Неважно, есть у меня на пальце кольцо, или отношения имеют статус свободных, я хочу, чтобы человек рядом всё равно каждый день выбирал меня.

Максим гладит большими пальцами моё лицо, а затем покрывает его поцелуями, касаясь осторожно, словно опасаясь навредить. А я жду ответа, чтобы, наконец, понять, выберет ли он меня.

– Я по-прежнему не считаю брак подтверждением любви, и уверен, что чувства, если они есть, не нуждаются в письменном подтверждении. Штамп – не гарантия счастья, а лишь временная прописка в отношениях. Но несмотря на всё это, я всё-таки спрошу: ты выйдешь за меня замуж?

Два месяца спустя

Олеся

– И кому нужна эта свадьба? Никому. Нужно было сделать так, как я и хотела: просто расписаться в ЗАГСе. Сидела бы сейчас тихонько в коридоре, ждала бы жениха. Не пришёл? Встала и ушла, не привлекая внимания. И всё, ни одного свидетеля моего позора. Не поженились? Так вышло. А теперь я дважды брошенная невеста! Есть же те, кого называют «чёрная вдова», потому что мужья мрут, как мухи? А я вот «чёрная брошенка»: та, у которой ни одна свадьба не состоялась. – Наворачиваю круги по комнате, подобрав пышную белую юбку, пока Марина крутит головой, следуя взглядом за моими перемещениями.

– Насколько я помню, Ворон согласился на классическую свадьбу.

– Если «угу» можно рассматривать как согласие, то да.

– Лесь, он опаздывает на двадцать минут…

– А должен был приехать за полчаса до начала! Нет, Марин, он передумал, – опускаюсь на диван, и подруга ласково гладит меня по голове. – Уверена. Все разговоры о браке и свадьбе были приемлемыми, пока дело не дошло до конкретики. Максим всегда придерживался мнения, что брак – пустое, ненужное и бессмысленное действие. До меня он жил легко, не задумываясь о семье и узаконивании отношений. Так зачем начинать? Мне кажется, он взвесил все «за» и «против», и пришёл к выводу, что я не та, ради кого можно поступиться свободой. Я такая дура-а-а, – падаю на плечо подруги, готовая взвыть.

– Лесь, не вздумай разреветься – макияж поплывёт.

– Да какая уже разница, – хлюпаю носом. – Может, мы просто поспешили? Ему нужно больше времени, чтобы свыкнуться с мыслью о браке. Слишком быстро…

– Ты с Даней пять лет встречалась, а потом вы решили пожениться. И? Не так важно время, проведённое рядом с человеком, важны лишь ваши чувства и желание быть вместе.

– Теперь я понимаю, что у Ворона такого желания не было, – зарываюсь пальцами в воздушную ткань, сминая и сожалея, что согласилась на свадьбу. – Чёрт, – закрываю лицо руками, – я заставила его написать брачную клятву…

– Он и на это согласился? – глаза Марины округляются, потому как такого от Максима она точно не ожидала.

– Сказал «угу».

– Лесь, давай без паники. Он едет с Изотовым, уверена, что-то серьёзное заставило их задержаться. Женя здесь, поэтому Миша при любых раскладах приедет.

– Ну да, и заодно меня оповестить: «Прости-извини, Леся, господин адвокат передумал и растворился за горизонтом», – развожу руками и вновь подскакиваю, потому как движение меня успокаивает, или же мне только кажется.

Подхожу к окну, откуда прекрасный обзор на сад «Версаля». Вера всё организовала превосходно: светлая резная мебель, просторный проход для невесты, которая будет медленно идти к алтарю; невесомые украшения в виде резных цветов и персиковая цветовая гамма, словно окутывающая пространство и показывающая, что праздник для двоих, решившихся скрепить свою любовь клятвами. Моя помощница однозначно набирается опыта, что доказывает умиление гостей, осматривающих пространство.

Всё зря: силы, время и деньги. Я уже представила эти жалостливые взгляды и вздох мамы, будто говорящий: «Невезучая ты у меня, дочка». А вот Ворон-старший чувствует себя прекрасно, обнимая жену и создавая вид идеальной семьи. Максим оказался прав. Не зная о нюансах отношений его родителей, я вряд ли бы догадалась, что у них «свободные отношения», где каждый живёт своей жизнью.

Моя мама, кстати, не вспомнила Максима, но при знакомстве с его отцом, честно поведала историю о том, как они с папой решились на развод. И даже поблагодарила, что своим советом Ворон спас их брак. А я не подозревала, что в отношениях родителей был сложный период, который они могли не преодолеть, если бы не питали чувства друг к другу.

– Успокоилась? – Маринка подходит сзади, обнимая за плечи. – Лесь, он приедет. Обязательно. Уверена, для опоздания есть веская причина.

– Полчаса прошло…

Так и стоим, рассматривая гостей, собравшихся, чтобы увидеть, как я становлюсь Олесей Ворон.

– Если он не приедет, выведешь меня через запасной выход? Не хочу становиться объектом жалости и насмешек.

– Выведу, – Марина соглашается, понимая, что, скорее всего, мой жених не появится.

– Девочки, на выход! – в комнату вихрем влетает Вера. – Что это?! – показывает на меня. – Марина, поправь макияж. Ты что, глаза тёрла? Лесь, ну можно же потерпеть эти ресницы какой-то час! Это что?! – указывает на юбку. – Ты что его стирала, что ли?

– Нет, – оправдываюсь, – волновалась и сжимала ткань.

– Сжимала она, – фыркает помощница, недовольно осматривая комнату. – Марин, бери отпариватель и исправляй ситуацию. Представляю это мятое нечто на фотографиях. Ужас! На десять минут нельзя вас оставить. Натворили дел! Как можно быть такой безответственной, Лесь? А сама невест ругаешь…

– Вер, жених приехал? – осторожно интересуется Марина.

– Конечно!

– Правда? – кажется, последние полчаса я не дышала, и лишь после слов Веры со стоном выпускаю воздух, готовая расплакаться. – А почему опоздал?

– Ну, там ситуация получилась… – девушка прокашливается, не желая рассказывать об истинных причинах задержки Ворона. – В общем, посмотришь на него, и сама всё поймёшь.

– Не пугай меня…

– Ничего страшного, слышишь? Всё с ним хорошо, – Вера бегает вокруг меня, поправляя пышную юбку. – Я уже поколдовала над его лицом тональным кремом. На фото будет идеально!

Первое, что приходит в голову – мужчины попали в аварию. И сейчас внутри разливается тревога и желание отменить свадьбу, чтобы позаботиться о здоровье Максима.

– Может, отменим? – Смотрю на девочек. – Ему в больницу нужно.

– Леся, какая больница? Взрослый мальчик. Потерпит. Так, готовность три минуты!

Помощница скрывается в коридоре, а мы с Мариной направляемся в сад. Меня загораживают деревья, из-за которых по плану и должна появиться невеста. Папа подхватывает меня под локоть, тепло улыбается, смахивая несуществующие пылинки, и ведёт по проходу к алтарю, как только включается музыка.