– Удобно. Было, – не хочу вдаваться в подробности. – Мой прежний офис ещё свободен?

– Опоздал ты. Почти месяц стоял пустой, а в субботу его арендовала милая особа. – При слове «милая» замираю, потому как данная характеристика у меня ассоциируется исключительно с Олесей. – Но угловой на этом же этаже всё ещё свободен.

– Он всегда был свободен, – вспоминаю максимально неудобное пространство. Такое чувство, что на этаже осталось небольшое помещение, не вписывающееся в общий контекст, и его тоже решили отдать под офис. – А на других этажах?

– Ничего, увы. Слушай занимай угловой за треть цены.

– Он катастрофически неудобный.

– С арендатором мы заключили договор на год, но я могу поговорить с девушкой и предложить угловое помещение. К тому же её напрягает тёмно-зелёная стена, оставшаяся после тебя. Но вряд ли она будет рада соседству с тобой.

– Это почему?

– Адвокат по разводам рядом со свадебным агентством как-то не вяжется…

– Свадебным? – Пульс подскакивает за секунду до критических значений, а писк в ушах не позволяет сосредоточиться, потому что я хочу, чтобы Стрелков произнёс то, что я хочу. – А название?

– Секунду, – слышу шорох бумаг, и пока он пересматривает документы, кажется, проходит вечность. – «Секрет счастья», владелица Коршунова Олеся Дмитриевна.

– Я беру угловой офис, слышишь? – выкрикиваю и сразу привлекаю внимание посетителей парка. – Никому не сдавай. Пришли курьера с договором, подпишу сегодня же. Вов, слышишь?

– Слышу-слышу. Ты чего так возбудился?!

А у меня все инстинкты встали на дыбы и бьют копытом. Я не знаю, что это: проведение, судьба или сигнал Вселенной, но, чёрт возьми, не бывает таких совпадений.

– На выходных обустроюсь, в понедельник начну работу. Присылай договор. Жду.

Спешу в офис с чётко сформированным планом действий, который включает в себя беседу с партнёрами и переезд. На секунду представляю ярость, которую обрушит на меня Олеся, и улыбаюсь, как идиот.

Подмигиваю Веронике, словно мы заговорщики, связанные тайной и на счастье застаю отца в кабинете Яны. Увидев меня, Макарова меняется в лице и обнимает его, чтобы поддержать легенду о скором браке и отношениях.

– Отлично, что вы оба здесь. Ваши доли я выкупать не собираюсь, – останавливаю жестом рвущийся из Яны поток, чтобы продолжить: – Из дела выхожу. С данной минуты моя доля выставлена на продажу. Либо выкупаете вы, либо сторонний человек. Срок до понедельника. Решение окончательное и обжалованию не подлежит, – всегда мечтал произнести фразу, множество раз услышанную в зале суда. И судя по удивлённым лицам, такого поворота никто не ожидал. – Завтра заберу свои вещи и фикус, – почти покинув окаменевших Яну и отца, задерживаюсь в дверях: – Веронику тоже забираю.

С невероятным удовольствием покидаю офис. Девушка, не задавая лишних вопросов, семенит следом с небольшой коробкой в руках.

– А сейчас куда? – спрашивает уже в машине, когда выезжаю с парковки.

– Ты сейчас домой. Мы возвращаемся в наш старый офис, точнее, в соседний.

– Угловой? Он же неудобный.

– Ты можешь остаться, – предлагаю вариант, который её не устраивает.

– Угловой так угловой, – соглашается.

– Позвони Мальцевой и Славину, перенеси встречи на вторник и среду соответственно, оповестив об изменении адреса.

– Будет сделано, – записывает в ежедневнике. – А канцелярия, папки, кофемашина?

– Всё будет, – щёлкаю Веронику по носу. – До понедельника свободна.

Высаживаю помощницу и еду к Изотову на работу, чтобы обсудить вопрос моего ухода и суммы, которую он обещал. Прошу у Стрелкова фото, чтобы оценить масштаб работ в помещении. Белые стены, требующие покраски, и уборка – максимум, что необходимо. Поэтому сразу созваниваюсь с фирмой, занимающейся оформлением офисов, и бесконечно довольный сложившимися обстоятельствами предвкушаю встречу с милой Олесей.

Олеся

– Так, а почему покрасили в белый? – с интересом разглядываю стену, которая пятый день уничтожает меня ужасающим цветом. Забываю спросить, кто здесь располагался до меня, но точно что-то из серии Ворона.

– Потому что она тёмно-зелёная, и сделать её сразу светло-сиреневой невозможно. Сначала белый, а затем основной цвет.

– Ясно, – открываю жалюзи, впуская солнечные лучи, – сразу стало светлее, а то будто в норе сидели.

– Завтра покрасят в нужный, и наш переезд можно считать завершённым, – Вера скачет посреди офиса.

Небольшое, но очень уютное помещение нашла случайно, когда в пятницу, проснувшись в три часа ночи, решила избавиться от Ворона и неприятного соседства. Спонтанное и эмоциональное решение, позволило свободно дышать, не прислушиваясь к шорохам в холле и уничтожив последнюю надежду на встречу с тем, кто поселился в моём сердце.

Радость притупилась, когда он позвонил в понедельник, чтобы оповестить о решении Гореева воссоединиться с женой. Плюс – мне оставили аванс, минус – я ждала чего-то большего, чем информация о клиенте. Но с того момента Максим соблюдает тишину в эфире. Молчание мужчины – это однозначный ответ. Горькая правда, что ты ему не нужна; ты не та, за которой он последует. Мужчина – это поступки и действия. Нет их, значит, это не твой мужчина.

– По-прежнему живёшь в гостинице?

– Да, – закатываю глаза, недовольная положением вещей. – Имея собственную квартиру, не могу там появиться по причине караулящего меня Дани, который не понял громкого «нет» в пятницу. К маме тоже не могу поехать. Она забросала меня голосовыми сообщениями с упрёками и настоятельными просьбами согласиться на предложение Сахарова. Папа соблюдает нейтралитет, не желая попасть в жернова маминого негодования, и сохранить хрупкий мир. Выходные провела у Марины, но у неё семья, и стеснять их я не имею права. Вот и получается, что я мечусь в попытках где-нибудь пристроиться. Хоть в офисе ночуй… – осматриваю небольшой диванчик, который мы перевезли из предыдущего офиса. – Или поставить кровать в соседнем. Охрана сказала, что его никогда не снимали.

– Уже сняли. Там стены красят. Кстати, в тёмно-коричневый цвет.

– Правда?

Осторожно приоткрываю дверь, чтобы рассмотреть, что происходит по соседству. В небольшую щель наблюдаю два силуэта и слышу негромкие голоса.

– Это же насколько нужно отчаяться, чтобы снять такое неудобное помещение? – говорю сама с собой, потому что забраковала его в субботу. Хотя хозяин здания предлагал его сдать за чисто символическую цену.

– Может, в городе не осталось приличных офисов?

– Может. Я этот нашла чисто случайно. Он, кстати, был занят четыре года и освободился только месяц назад.

– Просто Вселенная тебя услышала и подарила шанс, – Вера маячит за спиной, пытаясь разглядеть рабочих. – Хотя ничего страшного в соседстве с господином адвокатом я не видела.

– Я видела, – практически признаюсь, что причиной переезда является преимущественно он.

– Прости. Я молчу.

И не понять Вере, что даже упоминание о Максиме отдаётся глухой болью под рёбрами, а навязчивые мысли и сладкие воспоминания врываются в самый неподходящий момент. Мне кажется, я медленно, но верно забываю его запах и ямочки на щеках. Лучше и вовсе стереть его образ, чтобы не искать никого похожего. Всё отболит, перетрётся, стихнет, и вот тогда я смогу поднять голову, расправить плечи и устремиться навстречу новому, желанному для меня чувству, в котором найду себя. Всё это обязательно будет. Но не сейчас.

– Пробежимся по завтрашней свадьбы, – с трудом вырываю себя из грустных мыслей, заставляя сконцентрироваться на работе. – Грузчики приедут в десять, а, значит у нас есть семь часов, чтобы из лесной поляны сделать максимально праздничное место: фонарики различных форм и цветов, ловцы снов, фантазийные элементы, которые отобрала невеста. Светлая цветовая гамма, подобранная Мариной, прекрасно впишется в лесную тематику свадьбы. Невеста – воздушная фея в белых, воздушных одеждах. Жених остановился на классическом бежевом костюме в тон оттенку платья. Светлая мебель, небольшие букетики на столах. Торта не будет, вместо него у нас милые корзинки цветов из крема разных вариаций. Музыка спокойная, программа неактивная – Алла в курсе. Фотозона сбоку, – передвигаю на макете значок. – Место уединённое, так что гости могут делать всё, что пожелают. Все родственники адекватные, – опыт свадьбы дочери Щурова ещё откликается во мне. – Особое внимание попросили уделить бабушке: она в инвалидной коляске, и ей необходимо выделить просторное место за столом. Вроде всё, – окидываю взглядом макет, надеясь, что ничего не забыла.