– Да, – хаотично перекладываю бумаги, создавая видимость работы.

– Я работаю с тобой немного, но впервые наблюдаю в таком состоянии.

– Каком?

– Я бы сказала, полный раздрай, вызванный одним очень привлекательным мужчиной, – подмигивает и даёт понять, что стала свидетелем нашего не тихого общения в холле.

– Этот адвокат просто напыщенный, самоуверенный, наглый индюк! Это же нужно додуматься, разместиться рядом со свадебным агентством!

– Логически всё верно, – наконец, девушка решается протиснуться в кабинет и занять стул напротив. – Прямые поставки.

– Поставки кого?.. – непонимающе смотрю на помощницу в отчаянной попытке уловить логику Ворона.

– Работы. Здесь, – обводит мой кабинет рукой, – парам помогают организовать торжество и заключить брак, который наш сосед впоследствии конвертирует в развод. Ты получаешь гонорар за скрепление союза, он – за его аннулирование. Проще некуда.

Смотрю на Веру, которая с таким энтузиазмом поддерживает адвоката, что у меня закрадывается мысль – а в том ли офисе она работает?

– Вера, если ты не веришь в то, что мы здесь делаем, выход там, – указываю на дверь.

– Я верю, – кивает и складывает ладони вместе, – лишь предполагаю, по какой причине нашим соседом теперь является адвокат, специализирующийся на разводах. Если хочешь, я больше не стану о нём говорить.

– Хочу.

– Договорились, – поднимается, чтобы оставить меня один на один с неприятными мыслями.

Вновь погружаюсь в счета, выясняя, что сорвавшееся торжество Филатовых стало бы для моей небольшой фирмы существенным дополнением в этом месяце. Июнь, забитый под завязку свадьбами, медленно превращается в июль без заказов. У меня скопились счета, которые требуют оплаты, и Вера, работающая за определённую сумму. Если до конца месяца я не организую свадьбу, то платить ей будет нечем. Сейчас радуюсь, что арендная плата за офис значительно меньше, чем у остальных. В противном случае я вряд ли смогла бы заплатить Пономарёву.

Уверена, у Ворона подобных проблем не имеется. Его костюм стоит больше, чем моя аренда. Интересно, насколько прибыльными являются сейчас разводы?

Ухожу в четыре, оставив Веру за старшую. Три часа сна – слишком мало, чтобы организм отошёл после напряжённой ночи и прошедшей свадьбы. Проходя мимо стеклянных глухих дверей соседнего помещения, слышу голоса и звуки дрели, и, не сдержавшись, заглядываю в логово врага. Несколько рабочих красят стену в одном из кабинетов в тёмно-зелёный цвет, на мой взгляд, настолько удручающий и ужасный, что даже вздрагиваю.

– Здравствуйте. А вы от хозяина? – вопрос одного из мужчин ставит в тупик, потому как не понимаю, кого он подразумевает под хозяином – Пономарёва или Ворона, но почему-то сразу отвечаю:

– Да.

– Девушка, скажите нам уже, в какой цвет закатывать эту стену? – меня подхватывают под локоть и тащат в просторное помещение, которое, видимо, и является пристанищем адвоката. – Сначала сказали в тёмно-серый, затем в шоколад, а потом и вовсе предложили в чёрный. Так, в какой?

На минуту, растерявшись, не могу сформулировать ответ, но взгляд упирается в коробку, набитую разного цвета колерами. Шальная мысль настигает неожиданно, и вряд ли сейчас я отвечаю за себя, разозлившись на неприятного соседа, поэтому подхожу к коробке и, вытащив нужный бутылёк, отдаю мастеру.

– Вот этот.

– Вы уверены?

– На сто процентов. Максим Максимович изменил решение в последний момент, посчитав, что все ранее оговорённые цвета не подходят.

– Хорошо, – рабочий пожимает плечами и начинает размешивать краску.

Удовлетворённо кивнув, покидаю офис с чувством выполненного долга. Или же это маленькая гадость с моей стороны? На секунду становится стыдно, но я заталкиваю ненужное в данный момент чувство подальше, и отправляюсь домой в прекрасном настроении, предвкушая реакцию моего соседа на умопомрачительный оттенок стены в его кабинете.

На следующий день, избежав утренней встречи с соседом, с усердием занимаюсь делами своего агентства и к обеду, проголодавшись, отправляюсь в кафе на первом этаже, которое привычно забито до отказа работающими в огромном офисном здании в двадцать этажей. Девчонки заняты, а Вера отправилась в отель, чтобы оплатить люкс, использованный последними молодожёнами.

Привычно беру кусочек рыбы, овощной салат и яблоко, когда рядом раздаётся:

– Я хотел извиниться, Олеся Дмитриевна. – Непонимающе смотрю на Ворона, которому имени я не называла, но он опережает: – Прочитал ваше имя на табличке. Моё вы знаете, а я ваше нет. Обдумав наш вчерашний разговор, пришёл к выводу, что поступил некрасиво. – У адвоката есть совесть? Это что-то новенькое и настолько необычное, что я замираю на месте и задерживаюсь с ответом. – Могу в качестве извинений оплатить ваш обед.

– Вы лишили меня контракта на полмиллиона, и хотите компенсировать ущерб покупкой салата за сто сорок рублей? Большего я от вас не ждала.

Спешу оплатить блюда на кассе и занять дальний столик в углу, где я скрыта от посторонних глаз огромным фикусом. Наслаждаюсь рыбой, когда напротив плюхается Ворон.

– Я вас не приглашала за свой стол.

– Все заняты, – указывает себе за спину, – а здесь, как я понял, занимают свободные. Приятного аппетита.

– Это вряд ли. – Мой аппетит напрочь испорчен привлекательным наглецом, который, увы, у меня, в отличие от девушек, бросающих на Ворона плотоядные взгляды, не вызывает симпатии.

– Кстати, рабочие сказали, что некая прекрасная особа вчера выбрала цвет для стены в моём кабинете. Не знаете, кто бы это мог быть?

Сглатываю, вспоминая о маленькой гадости, совершённой накануне, и утопаю в янтарном взгляде, одаривающем задорными смешинками. У господина адвоката оказывается и ямочки на щеках имеются. Они придают ему плутовской вид и делают в моих глазах почти человеком.

– Понятия не имею.

– Увидев этот потрясающий, вырвиглазный цвет ядрёной фуксии, был слегка шокирован, но через три часа пришёл к выводу, что он мне нравится.

– Правда?

– Да. Модно, свежо, непривычно, но совершенно бесподобно. Кстати, понравилось моему компаньону и первым клиентам, посетившим офис.

– Я за вас рада, – шиплю, сожалея, что и этот момент Ворон использовал в плюс. – Уже успели кого-то развести?

– А вы успели поженить?

– Благодаря вам нет. Хотя могла бы уже организовывать свадьбу четы Филатовых.

– Послушайте, если беседа о брачном договоре уничтожила в них желание пожениться, может, не так крепка была эта пара? Я сделал им одолжение.

– И как часто вы оказываете подобного рода одолжения? И кому? Всем людям, окружающим вас или же ваша «помощь» выборочна? И что сделать, чтобы вы не так рьяно стремились её оказывать?

– Если бы у меня имелась возможность, я бы не задумываясь отговорил всех людей жениться, – лукаво улыбается, что даёт понять – он верит в то, что произносит.

– Если бы все люди на земле вдруг решили, что брак – это бессмысленная и ненужная затея, то вы остались бы без работы. И всё, Максим Максимович: нет гонораров, большого офиса и дорогого костюма, – развожу руками, упиваясь выражением лица Ворона, который даже перестаёт жевать, сосредоточившись на мне. – Прям представляю эту картинку: обнищавший адвокат слоняется по улицам города, уговаривая случайные пары пожениться, чтобы он потом мог их развести, – смеюсь, чем вгоняю соседа в ещё больший ступор. – Поэтому в ваших же интересах, чтобы у меня не переводились клиенты, которые являются потенциально и вашими. А как скоро они сменят мои двери на соседние, зависит, увы, не от нас с вами.

– А от чего?

– От того, когда они решат, что любовь закончилась.

– Я не верю в любовь, – пожимает плечами и впивается в меня взглядом. – Это нечто безликое и настолько неосязаемое, что для меня сродни несуществующему. Её нельзя потрогать, зато деньги вполне. В них я верю.