— Какая-то ты больно задумчивая и унылая, — делает мне замечание Стас, подливая в мой бокал шампанское. — Не нравится блюдо?

— Всё замечательно, спасибо, — киваю и тянусь к прохладному напитку, который приятно охлаждает моё напряжение. — Кухня здесь тоже хорошая. Надо отдать должное шефу… Даже капуста на вкус и вид, как шедевр.

— У шефа две звезды Мишлен, — кивает парень, продолжая терзать ножом розовое каре ягненка. — Ты уже звонила родителям?

— Нет, — пожимаю плечами. — Отключила телефон.

— Они не будут волноваться? — он недоверчиво сузил глаза.

— Ты же всё решил и позвонил моему отцу, — напоминаю я.

— Я думаю, что им необходимо услышать что-то от дочери, а не от незнакомого парня. Позвони, — он кивает на мой отключенный телефон, который чисто по привычке лежит на столе.

— Сейчас? — удивленно переспрашиваю.

— Конечно. Не стоит их волновать, — убеждает меня Стас. — Можешь выйти на террасу и комфортно там поговорить. Только не забудь надеть пальто — замерзнешь, — наставляет меня Стас, чем, несомненно, приятно удивляет.

— Ладно. Ты мне закажешь десерт? — интересуюсь я, прежде, чем уйти.

— Конечно, — он растягивает губы в улыбке. — Сладенькая любит сладенькое? — насмешливо сверкает взглядом.

— Бери самое сладкое, которое только найдешь, — ответно улыбаюсь, и взяв телефон, иду через гардеробную на террасу.

Несколько минут не решаюсь набрать номер мамы, рассматривая заснеженный лес, который обвешан уличными фонарями. Здесь по-особенному красиво и приятно. Но не красота природы заставляет выдержать паузу перед звонком, а усталость и отсутствие желания скандалить.

Телефон в моих руках звонит сам, отсекая возможность собраться с мыслями.

— Господи, Василиса, меня едва сердечный удар не хватил! — сетует мама, встревоженно всхлипывая. — Что происходит? Где ты? Почему ты не вернулась домой? Я же волнуюсь, детка. Отец мне звонил, рассказал… С тобой всё в порядке?

Несколько секунд торможу, не привыкшая слышать материнское волнение без резких претензий и жестких высказываний в мой адрес.

— Не волнуйся. Всё в полном порядке. Я сейчас с другом, мы немного… Разговариваем. Тяжелый день был и мне нужно собраться с мыслями. Прости, что заставила тебя волноваться.

— Но ты же вернешься домой? — испуганно спрашивает мама. — Пожалуйста, Василиса… Не думай, я не стану ругать или спрашивать о чём-то, если ты сама не захочешь говорить.

От подобного разговора и маминых слов я чувствую вину. Нужно было позвонить раньше.

— Да, конечно. С чего бы мне ночевать непонятно где? — успокаиваю я маму.

— А этот друг… Ты с Кириллом?

— Нет. Не говори больше о нём со мной. Никогда, — черствею я, когда ощущаю болезненный укол в сердце. — Этот друг из моего университета. Просто общаемся, ничего большего.

— Хорошо, Василиса. Я жду тебя дома, ладно?

— Не стоит. Ложись спать. Возможно, я ещё задержусь на час или два, — предупреждаю я маму, которая шумно дышит в динамик телефона.

— Да-да, спасибо, что сказала. Но я всё равно тебя жду… Вот даже блинчики испекла и карамель с арахисом сделала. Ты же любишь, да? — я улыбаюсь. Приятно, когда обо мне волнуются, а не отчитывают.

— Люблю. Приду и всё съем, обещаю. Извини, мамочка, мне нужно идти, — мы прощаемся, и я отключаю звонок, с облегчением выдыхая.

Наша последняя ссора отлично расставила приоритеты для мамы. Не скажу, что я рада всему случившемуся, но в этом определенно есть свои плюсы.

Я вздрагиваю, когда телефон снова звонит в моих руках, отвлекая от раздумий. Смотрю на номер папы и не решаюсь ответить или скинуть звонок. Общаться с ним нет никакого желания, особенно, когда он на протяжении такого долгого времени не удосужился со мной связаться. Ему важная его новая женщина, а не я с мамой. Вот уж кто расставил приотритеты!

— Чего не отвечаешь? — я оборачиваюсь на Стаса, который выходит из-за моей спины и облокачивается на мраморные перила.

Непонимающе смотрю на парня. Сколько он так стоял за моей спиной? Жуть, как он тихо подкрался!

Отключаю звук и прячу телефон в карман нового пальто, устремив взгляд в зимний лес. Всё-таки сегодня худший день для какого-либо праздника, потому что во мне скопилось слишком много напряжения. А ещё я ослабла морально, чтобы веселиться или что-либо обсуждать.

— Он ушёл из семьи, — кратко отвечаю я.

— Ты злишься на него? — Стас подкуривает сигарету, пытливо прожигая взглядом мою щеку.

— Злюсь, — соглашаюсь я.

— Он тоже в твоём черном списке? — его любопытность заставляет перевести взгляд и посмотреть в глаза парня.

— Предлагаешь ему тоже отомстить? — спрашиваю я в ответ, замечая его нездоровый интерес.

— Твой отец — мужчина. Мужчин уводят женщины, — рассуждает Стас. — Хочешь, я сделаю так, чтобы его шлюху уволили из универа?

Нервно сглатываю.

— Мне это не за чем, — осторожно отвечаю я. — И нам в это лезть не стоит.

— Как скажешь, Принцесса, — соглашается Ковалёв и внезапно хватает меня за талию, припечатав к своему телу. Я, отведав сигаретного дыма, морщусь, что не скрывается от Стаса. — Прости, — он тушит окурок об слой снега на перилах и достает из кармана пластинку мятной жвачки. — Надо завязывать, чтобы соответствовать Принцессе, — задорно ухмыляется парень.

Я хочу отстранится, но Ковалёв залезает руками под распахнутое пальто и крепко сжимает меня за бедра, не позволяя сдвинуться с места. Поздно осознаю, что тоненькое платье и его брюки не скрывают выпирающую эрекцию парня. Вздрагиваю и поднимаю взгляд, различая обжигающую похоть в его глазах.

— Да, ты меня возбуждаешь, — нахально подтверждает Стас.

— Я чувствую.

— Нет. Ты почувствуешь, когда я его в тебя вставлю, — его ладонь опускаются мне на задницу, крепко сжав. От неожиданности я встаю на носочки и мои туфли скользят по кафелю, из-за чего я хватаюсь за его плечи, прижавшись к нему своей грудью. — Правильная реакция, Принцесса.

Я смотрю в его глаза, которые стают хищными в свете фонарей и ощущаю подступающую панику. Стас отворачивается и выплевывает жвачку. Теперь он смотрит на меня с голодным желанием.

Одна из его рук отправляется вверх по моему телу, минуя живот и обводя грудь, ощутимо опустившись на затылок. Понимая его намеренья, действую инстинктивно — отвлекаю его.

— Ай! — жалобно хнычу, едва он попробовал приблизить свои губы к моему лицу. — Я туфельку потеряла… — отворачиваюсь в поиске своей обуви, отчетливо услышав над ухом раздраженное цоканье языком.

Стас показательно-неохотно отпускает меня и я, качаясь на одной ноге, смотрю вниз. Парень берет мою руку и поднимает на своё плечо, при этом опускаясь возле моих ног. Поднимает туфельку и возвращает её на место, при этом скользя рукой от моей лодыжки до коленки.

— Вернемся? Я уже замерзла, — благодарно улыбаюсь и не давая возможности парню возразить, подхватываю его под локоть и веду в ресторан.

Ситуация между нами заметно накаляется. Я понимаю, чего он хочет и стараюсь держать расстояние, а он молчаливо осознает мои выверты, намеренно игнорируя моё желание ускользнуть из его рук.

Немое сопротивление с моей стороны и явное давление с его — не нравится ни ему, ни мне.

Заканчиваем ужин в бессмысленной болтовне. В желании отвлечь Стаса от мыслей и ситуации на террасе, мой рот не закрывается. Я хватаюсь за любую тему разговора, стараясь расположить парня к себе и дать понять, что я не против ухаживаний, несмотря на то, что уже отчаянно продумываю план отступления по дороге домой.

А думать нужно, ведь по его открытому взгляду, который он не скрывает, я читаю полыхающую похоть. И хоть он сейчас спокойно со мной разговаривает, вставляет шутки и поддерживает нашу беседу, я понимаю, что он запросит большее. Сегодня.

Когда садимся в машину, я чувствую себя смелее в словах и действиях. Шампанское ударило в голову и запустило мыслительный процесс, отсекая неуверенность.

— Я хоть и люблю зиму, но дорога вызывает у меня страх. Тебе не страшно ездить по такому катку? — продолжаю я заговаривать его зубы, доставая свой телефон, искоса наблюдая за парнем.