— Я имела ввиду информацию по делу Ковалёва, — сбито, едва шепча, уточняю я.

— Ах, ну да, по Ковалёву… — он пожимает плечами. — Дымарский этим занимается. Нам нужно зайти с тыла и ударить со всех сил. Твоё заявление, к сожалению, слабый аргумент, чтобы призвать его к ответственности. Нужен повод, публичная огласка и артиллерия в виде свидетелей. Мирослав найдет нам свидетелей и тогда мы пойдем в атаку, — рассуждает парень, а я всё ещё парализована его откровением.

— Ты правда так думаешь? — непонимающе смотрю на Кирилла.

— Конечно. Дымарский отличный стратег и ищейка, да и отец подтвердил, что лучше…

— Я не об этом, — качаю я головой. — Ты фантазируешь обо мне? — отчего-то мои губы подрагивают от сдерживаемой немного нервной улыбки.

— Фантазирую я о тебе, когда засыпаю сам в холодной постели или стою в душе, Василиса. А то, что я сказал — вижу и чувствую регулярно, — прямо заявляет он в мои глаза, и пристально смотрит, пытаясь разгадать мои эмоции.

— Это… Неожиданно.

— Для тебя неожиданно то, что я хочу тебя? — возмущенно спрашивает Кирилл.

— После случившегося, — отвожу взгляд, намекая ему, что я была с близка с другим парнем.

— Не может быть, — пораженно говорит Кирилл, привлекая моё внимание. — То есть, тебя не пугает моё яростное желание тобой овладеть, но до замешательства удивляет то, что я хочу тебя?

— Это было бы разумно.

— В каком месте? — фыркает Кирилл. — В любом случае — твоя взяла. Ты перешагнула свою проблему и спокойно реагируешь на мои слова. Я люблю тебя, Лиса, а как только ты полностью восстановишься — я заставлю тебя забыть обо всём плохом самым сексуальным способом. Честно признаюсь, что у меня уже яйца синие, когда я об этом думаю…

— Грязный извращенец! — не сразу нахожу я ответ, всё ещё не в силах поверить в происходящее. Кирилл, как и прежде, жаждет каждую минуту со мной проводить в горизонтальном положении. И я… Напрягаюсь. Но напрягаюсь не так, как последний месяц.

Сексуально напряжение овладевает моим телом неожиданно для меня самой, отчего я заливаюсь яростным смущением.

— Можешь использовать моё извращение на своё усмотрение, — величественно даёт мне разрешение Бессонов.

— Прекращай уже, — предостерегающе указываю на него пальцем. — Я пойду собираться на Живые холмы, а ты постарайся остыть, не то пар из ушей пойдет, — встаю с дивана и подхватив поднос, выхожу из гостиной.

— Если вздумаешь мастурбировать в ванной, включи музыку в комнате. Я знаешь ли, не железный! Хотя не включай… Я же всё равно пойму, чем ты там занимаешься! — летит мне в спину, из-за чего мои руки нервно дрогнули, заставляя посуду издать стеклянный шум.

— Говнюк…

Симпатичный говнюк!

Кирилл:

Я не свожу с неё своего пристального взгляда. Впервые за две недели она выглядит, как прежде. Даже одежда, которую она выбрала только с одной целью — побесить меня, — радует взгляд. Она такая же открытая, своенравная и притягательна. Василиса на Живых холмах, как рыба в воде, и я её отлично понимаю.

Несмотря на то, что Василиса всё ещё испытывает внутренний дискомфорт и борется с гнетущими эмоциональными последствиями, её бунтарский дух любопытно поднимает голову и начинает озираться по сторонам.

Она возвращается ко мне, моя бунтарка.

— Ты ей сказал? — спрашивает Артём, пристроившись рядом.

— Нет, — отвечаю слишком резко. Повернув голову, вижу укоризненный взгляд друга. — Она бы разволновалась, — оправдываюсь я.

— Твоя гиперопека раздражает даже меня. Сложно представить, что чувствует Василиса, находясь с тобой круглосуточно в закрытом доме, — хмыкает Артём.

— А я уже начал думать, что ты напрочь забыл её имя, — вздергиваю бровь, ухмыльнувшись.

— Могу продолжить называть её беспощадной стервой, — пожимает плечами парень. — Но это ничего не изменит. Она такая же жертва обстоятельств, как и мы все.

— Она не жертва, — жестко припечатываю я, а Артём в смятении умолкает, отпивая сок из стакана. — Василиса сбилась с пути, но это ещё не значит, что заблудилась.

— Ты очень хорошо играешь роль личного GPS-навигатора. Надеюсь, в этот раз твоя дорогая не заведёт её в очередной гремучий лес к тварям, — закатывает глаза парень. — В прошлый раз ты тоже молчал… Думаешь, что в этот раз всё пройдёт гладко?

Я молчаливо поджимаю губы, отворачиваясь.

— Как там рыжая? — меняю траекторию разговора.

— Обещала приехать, — его голос заметно тускнеет.

— Всё ещё бесится?

— Скорее изгаляется надо мной, — поправляет меня Артём. — Чувствую, как она надела на меня ошейник и держит возле своей ноги на поводке. Странное чувство. Как-будто меня окольцевала женушка, а я будто и не против…

— Наверняка она тебя считает своенравным кобелем, вот и держит у ноги, чтобы больше не вскочил на какую-нибудь податливую суку, — позволяю себе острую шпильку.

— Очень смешно, Бес, — фыркает Артём. — Ты всё равно недалеко от моего положения, так что прикуси язык.

— Ну почему же не далеко? У меня как раз намечается увеселительная программа по соблазнению одной очень капризной девочки.

— Уволь меня от этих подробностей! — Артём корчит рожицу. — И вообще… Не рано ли ты стремишься затащить свою Лису в постель? Она ещё в прострации. Не то, что от наших байкеров держится стороной, но даже от банки пива.

— Во-первых, у нас был уговор — никакого алкоголя. А во-вторых, рано… Думал я, пока не начал замечать её реакций. Дарья сказала, что, если у неё есть стабильное влечение и принятие, это лишь поможет ей быстрее отойти от стресса и наложить новые впечатления поверх травмирующего опыта. Своего рода пластырь, на кровоточащей ране. Не смотри так на меня, это тётя меня подтянула в познаниях психологии.

— Так ты не только навигатором заделался, но ещё антистрессом и пластырем? Она скорее начнёт мять твои яйца и вертеть, как ей вздумается. Это же Василиса, наша неправильная девственница, — смеется Артём, шутливо толкая меня локтем в бок.

— Давай лучше закончим на этих нелепых аллегориях? — качаю я головой, слабо улыбнувшись.

— Ты уверен, что этот ублюдок здесь появится? — с сомнением спрашивает Артём. — Ковалёв хоть и отбитая мразь, но достаточно расчетлив и осторожен.

— Появится, — уверенно киваю я головой. — А будь он таким расчетливым и осторожным, не оставлял бы после себя столько грязных следов. Он слишком самонадеян, считая, что всегда выйдет из воды сухим.

— Надеюсь, в твои планы не входит устраивать с ним бойню, — Артём смотрит на меня, когда я задумчиво кручу в руках бутылку лимонада за горлышко. — Бес, ты же несерьезно?

— Я что, похож на самоубийцу? — хмыкаю. — Махать кулаками — заведомо плохая идея, к тому же не моя стихия.

— Так и не расскажешь мне сценарий, по которому пройдет сегодняшний вечер?

— Чем меньше знают о нём окружающие, тем эффектней и правдоподобнее будут развиваться события.

— Не боишься, что она снова окажется под ударом? — Артём переводит взгляд на Василису, как и я.

Она мило щебечет о чём-то с Тимофеем, присев на его двухколесную рухлядь. К сожалению, замена моего байка ничем не отличается, от такого же хлама металлолома…

Я скольжу взглядом по Василисе, которая улыбается и жестикулирует руками. Она чувствует себя здесь комфортно, и видимо, Живые холмы нравится ей больше, чем посиделки дома. Дарья была права — смена обстановки и хорошие воспоминания идут ей на пользу. Жаль только, что вечер не будет таким же хорошим, как его начало.

— Не окажется, — утверждаю я.

— Твоя самоуверенность может навредить не только…

— Я сказал — не окажется, — грубее говорю я, поставив точку в сомнениях друга. — Вы о ней позаботитесь, пока я разберусь с этим ублюдком.

— Ты неисправим, Бессонов. Хотя бы на этот раз не забывай, к чему приводит твоё задетое эго и неверно истолкованные ею слова, — тяжело вздыхает Артём. — Твой стратег явился. Не переусердствуйте, — он мнет пустой бумажный стаканчик и кидает в урну, неодобрительно вскинув взгляд в сторону приближающегося Мирослава.