«Такие, как ты, задыхаются в обществе».

Наверное, это жестокая правда, которая колит мои глаза.

В субботу, к одиннадцатому часу ночи, я осторожно открываю своё окно, стараясь издавать как можно меньше шума. Мой отец должен уже как второй час крепко спать, и вряд ли придет на шум, но это точно не стоит проверять. А пока мама в ночной смене в хирургическом отделении, я сбегаю из дома с лёгкостью и почти без страха.

Я ощущаю прохладный ветер, и вдохнув в грудь побольше воздуха, перелезаю через подоконник. Я делала это сотни раз, и проделаю ещё столько же, пока меня не рассекретят родители или не дадут вольно выходить через парадную дверь.

Я ступаю по шиферу дома, прокрадываясь к его краю, где растет старое ветвистое дерево. Внизу стоит Тимофей и, заметив меня, махает мне рукой.

Я крепко цепляюсь за знакомые ветки, ловко лавируя по дереву, спускаюсь вниз. Тим помогает бесшумно спрыгнуть, подловив меня в прыжке. Объятия друга теплые и нежные, а улыбка предвкушающая.

— Валим!

Мы проходим несколько домов, и я замечаю его мотоцикл серии «Ямаха».

— Поехали, — усевшись, я накидываю на свою голову капюшон, стараясь избежать порывистого ветра. Тим застегивает шлем и, с ревом на всю улицу, срывается вперед.

Нам хватает около пятнадцати минут, чтобы выехать за город, и подъехать к трассе, которая имеет безумную популярность среди гончих байкеров. Здешние ребята прозвали это место «Живые холмы». По городскому мифу, эта дорога находится на прежнем кукурузном поле и теперь, когда сменяются сезонны, гоночная трасса также меняет свои крутые повороты, создавая новый опасный путь. Конечно, это всё не правда, сказочки для приезжих из другой местности.

Руслан — мужчина тридцати семи лет, живущий отсюда в нескольких километрах, сделал эту гоночную трассу своей работой. Каждый сезон он вкладывают уйму денег, перерывая трассу вверх-дном и поддерживает глупые мифические сказки, чтобы заработать ещё больше на туристах и ставках. Его прозвище — Русо. Все знают, как трепетно Русо относится к подготовке гоночной трассы, не смотря на свою угрюмость и грозность здорового мужика в косухе.

Я спрыгиваю с мотоцикла, чувствуя, как вибрируют ноги от продолжительной езды.

Как обычно, на свободной площадке с палатками и простыми строениями, уже накрыто несколько столов с паками пива и закусок, в другой стороне стоят продавцы деталей и байков, а финишная полоса увешана гирляндами. Отовсюду играет рок, придавая этому месту атмосферы свободы и драйва.

— Я найду тебе лимонад и поздороваюсь с ребятами. Подожди здесь, — говорит Тим.

Сую руки в карман толстовки, ощутив пронизывающий ветер, который беспрепятственно гуляет по открытой местности. Немного постояв, я решаю сесть на мотоцикл, перекинув через него ногу.

Разглядывая толпу, я пытаюсь разглядеть Тимофея, но не могу его найти. Вместо этого я встречаю настойчиво таранящий взгляд зеленых глаз, вздрогнув от подобного внимания. Бес иногда бывал на гонке, но мы раньше не пересекались. Точнее, это меня просто не замечал.

И я старалась быть незаметной, натягивая капюшон и пряча свои длинные волосы. Мельком осмотрев его компанию, из знакомых мне университетских лиц, я и вовсе мечтаю испариться.

Кирилл отталкивается от своего байка и стремительно идёт в мою сторону, отчего мне моментально хочется всё бросить и сбежать. С каждым его шагом мои внутренности сжимаются, и, кажется, вот-вот расплющатся. Неожиданно его силуэт перекрывает грудь Тима, и он протягивает мне бутылку лимонада.

— Сегодня хороший коэффициент на мой байк. Будет круто, если финиш будет моим, — говорит Тим, а я напряженно улыбаюсь. Я не вижу Беса, но чувствую, как он близко, отчего моё тело стало накаленным.

— Фирташ… Какая встреча, — не очень дружелюбно здоровается Кирилл.

Тим оборачивается и открывает обзор на Бессонова, который несколько пытливо смотрит в мои глаза. Да, точно, он же не знал, что я могу появиться на подобной тусовке… Как он меня там назвал? Правильной, образцовой и типичной? Очень рада, что разочаровала его мнение обо мне!

Это, конечно, не самый безумный поступок первокурсницы, но я вполне довольна тем, что произвела впечатление на Бессонова. Всё-таки я сбежала из дома, приехала на байке друга без шлема, нахожусь в толпе байкеров и море пива, слушая бунтарскую музыку на незаконной гоночной трассе, где делаются ставки на победителя… Или смертника. О, да я теперь настоящая нарушительница в глазах Кирилла Бессонова! Кажется, я даже вижу в его взгляде сомнение, что он меня видит перед собой здесь и сейчас.

Это он ещё не видел, как я вожу байк. Интересно, хотя бы на секундочку, замерло ли его сердце от осознания, что я не святая всех святынь?

— Бессонов. Очень неприятная встреча, — раздраженно отвечает Тим, на что я недоуменно перевела взгляд на друга. Между этими двоими точно пробежала черная кошка.

— Лиса, почему ты не в постели? — не успела я ответить на насмешку Беса. Тим красноречиво фыркнул, злобно усмехнувшись.

— С каких это пор тебя волнует её постель? — Тимофей едва не заскрежетал зубами. Я удивленно осмотрела друга, который почти дрожал от гнева в сторону совершенно беззаботного Кирилла.

— С тех самых пор, как увидел её мокрую в прозрачном платье, — Бес с каким-то садистским наслаждением посмотрел на Тима, который едва не взорвался на словесную шалость.

— Никого не смущает, что я сижу здесь и всё слышу? — вмешалась прежде, чем Тим с резкостью ответит Бесу на его колкость, и это явно были бы не слова, а нечто тяжелее… Вроде его кулака.

Я отлично знаю, что именно Бес рассмотрел тогда, на вечеринке, через промокшее насквозь платье. От воспоминаний мне стало неловко. Я всё время пыталась абстрагироваться и забыть об этом, но он с легкостью напомнил, вколотив воспоминания в мой мозг.

Конечно, этот ответ больше предназначался для Тима и его задетых дружеских чувств по отношению ко мне, чем Бес попытался бы меня оскорбить. В библиотеке он сказал прямо, что я ему не противна, но и не говорил, что нравлюсь. Он нейтрален, а тот поцелуй… Это ведь даже не поцелуй, а типичная провокация, которая взбудоражила нас обоих.

Бессонов стоит здесь не из-за меня, а из-за Тимофея, который каждую секунду закипает всё больше от ярости и раздражения.

— Кирилл, скоро заезд, не хочешь проверить свой байк? — я понимаю, что ему лучше поскорее уйти или случится что-то не самое хорошее.

Хотела что-то ещё добавить, но взгляд парня меня обжег, а я заметила, как без колебаний обратилась к нему по имени.

— На самом деле не хочу, Лиса. Хочу знать, с каких пор ты появляешься на таких мероприятиях, — он даже не собирался уходить! Я неловко кинула взгляд на своего друга, а затем посмотрела на Бессонова.

Он сегодня выглядит опасно-потрясающе. Растрепанные волосы, кожаная куртка на белой футболке, перчатки на руках, в которых он держит бутылку лимонада, что несомненно порадовало меня. Потрепанные джинсы придали ему особого шарма, обрамляя сильные ноги. Интересно, как давно он сам ездит на байке?

— С лета после девятого класса, — спокойно ответила я, словив осуждающий взгляд от Тимофея, который сразу записал меня в предательницы. Я виновато поджала губы.

— А байк? Ты умеешь им управлять? — Бес был полностью поглощен своим любопытством, из-за чего глаза сверкают, а он поджимает губы, обводя меня взглядом на байке.

— С этим справилась, — я поджала колени, намекая на мотоцикл друга.

Поймав взгляд Бессонова, который осмотрел мои ноги, щеки кольнуло смущение. Он так внимательно изучает мою позу, из-за чего я не могу понять своих чувств: то ли мне хочется встать и выглядеть примерной девочкой, то ли прогнуться в спине и провокационно нагнуться вперед.

— Достойно… Если ты справилась с такой древней развалюхой, оседлаешь любой другой с легкостью, — это оскорбление было адресовано Тиму.

— Проваливай, Бессонов. Нам не интересно твоё мнение! — прорычал Тимофей, крепко сжимая в своих пальцах два лимонада.