– Воспитание продолжается, – подлил масла в огонь Гектор, скрестив руки на груди и копируя Арчибальда.

Риан очень кстати возмущенно побагровел. Что ж, если у этих двоих и были подозрения по поводу того, почему и зачем император привел с собой племянника, сейчас они полностью развеялись. Да и разве кто-то мог бы подумать о том, что собирались сделать Арен с Гектором? Вряд ли. Это ведь полнейшее безумие.

– Когда возвращаешься к работе в институте? – поинтересовался у Риана Вольф, усаживаясь в соседнее кресло.

Бирион сел подальше, скромно заняв самое крайнее место, и тут же взял кусочек апельсина на шпажке и опустил его в нижний ярус шоколадного фонтана, наполненный черным шоколадом.

– В понедельник, – ответил Риан, видимо, наугад и потянулся за запотевшим кувшином со свежевыжатым соком.

Заметив, что его руки дрожат, Гектор мягко перехватил кувшин и сам налил сок и принцу, и себе. Вино по негласной договоренности не пил сегодня никто.

– Клара будет счастлива, – усмехнулся Вольф, расслабленно откидываясь в кресле, и тут Вандаус шикнул на него, прижав палец к губам.

– Тихо! Сейчас начнется.

Зять императора послушно замолчал, и, словно повинуясь приказу директора, свет в зале стал гаснуть. Партер погрузился во мрак, и только металлическая паутина над ним продолжала зловеще мерцать, вызывая в душе Дайда ощущение опасности.

Во время первого акта Гектор порой смотрел не на сцену – в конце концов, спектакль он уже имел удовольствие наблюдать в воскресенье, – а на соседей по ложе. Взгляд его лениво скользил по лицам, безмолвно замечая и привычное спокойствие императора, и легкую настороженность охранников, и бледность взволнованного Риана, и задумчивое любопытство Вольфа, поглощенного постановкой, и жадное ожидание на лице Бириона. Сейчас, окруженный темнотой зала, директор театра преобразился, став похожим на хищника, который ждет, когда его жертва наконец соизволит выползти из укрытия и подставит под клыки беззащитную шею. Он перестал быть тараканом, превратившись в тигра.

Вольф Ассиус

Вот только кажущийся медлительным зеленый питон, как когда-то дразнили Гектора, способен проглотить и тигра. Особенно если ему не оставить выбора.

Первый акт кончился, свет в зале зажегся, и зрители из партера медленно побрели в коридор, чтобы размять ноги и наведаться в буфет. Поднялись и Вольф с Бирионом.

– Прошу прощения, ваше величество, ваши высочества, – сказал Вандаус, поклонившись, и на мгновение в его глазах мелькнуло торжество охотника перед заведомо успешным выстрелом в загоняемую лань. – Я вас покину, у меня дела за кулисами. Вольф мне нужен, поэтому…

– Конечно, идите, – кивнул император, глядя на мужчин с нечитаемым выражением лица.

– Надеюсь, вам понравился первый акт?..

– Разумеется, – кивнул Арен во второй раз, слегка изогнув тонкие губы.

Гектор с любопытством наблюдал, как Вандаус небрежным движением касается чего-то в нагрудном кармане, и почти сразу после этого в его собственном нагрудном кармане завибрировала собранная техниками из первого отдела ловушка. Она должна была сработать, как только Бирион воспользуется пультом и отправит немагический сигнал для активации часового механизма «паутинной бомбы», как ее назвал начальник того отряда, что накануне работал в Императорском театре, обезвреживая механизм. Теперь можно было взять Вандауса с поличным и привести в исполнение остальной план.

Бирион и Вольф уже начинали разворачиваться к выходу, когда Гектор громко сказал, поднимаясь с кресла и снимая с себя иллюзорный амулет, моментально превратившись из принца Арчибальда обратно в себя:

– Стойте на месте оба. – И добавил, обращаясь к начальнику службы безопасности, который все это время был подключен к его браслету связи и слышал каждое произнесенное слово: – Вано, начинай эвакуацию.

– Пять минут, – отозвался Вагариус, и Гектор, быстро покосившись вниз, в партер, заметил, как агенты его коллеги пришли в более активное движение и начали раздавать приказы людям. Часть безопасников, отделившись от зрителей, отправилась за кулисы.

Дайд перевел взгляд на мужчин, застывших неподалеку от выхода из ложи, и усмехнулся, заметив, как стремительно побледнел Вольф. Лоб его покрылся мелкими капельками панического пота. Бирион же был спокоен, только досадливо морщился, смотря то на Гектора, то на императора, так и не поднявшегося из кресла.

– Не рекомендую дергаться, – сказал Гектор негромким доброжелательным голосом. – Иначе будет слегка больно.

– Не слегка, – добавил его величество, закинув ногу на ногу.

Дайд даже восхитился. Арен ведь знал благодаря Тайре, что у Бириона есть козырь, но при этом выглядел абсолютно спокойным, уверенным в себе и чуточку надменным.

– И как же ты догадался? – поинтересовался Бирион, широко и весело улыбнувшись. Он был уверен в себе ничуть не меньше, чем император.

– Это моя работа, – ответил Гектор, и улыбка директора стала шире.

– Плохо работаешь! – рассмеялся он, зло блеснув глазами, и небрежным движением перевернул то самое кольцо, неожиданно появившееся на его руке, камнем к тыльной стороне ладони.

Гектору показалось, что рядом ударила молния. Раздался жуткий звук, словно все вокруг рушилось с ужасающим грохотом, вскрикнули охранники, зажал уши руками Риан, Вольф и Бирион упали на колени, как подкошенные, сам Дайд покачнулся, а перед Ареном вдруг появилась бледно-молочная дымка. За мгновение она уплотнилась, превратившись в полупрозрачную женскую фигуру, в которой Гектор с удивлением узнал Тайру, только не слепую, а с лазурными зрячими глазами. Девушка смотрела на Бириона несколько секунд, а затем разомкнула губы и сказала:

– Не твоя ненависть, не твоя месть. На то, что просишь, права не имеешь. Пусть не сбудется смерть, – и исчезла, взмахнув тонкой рукой, словно туман разгоняла.

Удивленный император залез за пазуху и вытащил наружу оберег Тайры. Точнее, попытался вытащить. То, что еще несколько минут назад было целым амулетом на шнурке, вдруг рассыпалось пеплом в ладони Арена.

– Защитник… – прошептал Вандаус, так и не поднявшись с колен. – Что это было? Он ведь обещал…

– Мой брат частенько не сдерживал свои обещания, – пожал плечами император, отряхивая ладони. – Пора бы уже привыкнуть, Бирион. Кстати, удовлетворите мое любопытство. Почему вы не начали с этой попытки, а решили сначала уничтожить мою дочь? Таков был приказ Аарона или это ваша личная инициатива?

– Я не собираюсь с вами разговаривать, – скривился Вандаус, и Гектор хмыкнул:

– Принципы, Бирион? Думаете, они сейчас имеют значение? Зря, очень зря. Ни вам, ни вашим, скажем так, коллегам эта принципиальность не поможет. Зато она может помочь вашей сестре.

Директор театра изменился в лице, и Дайд мысленно поблагодарил Кристофа Дана за очередную отличную работу. Он просил выяснить, кто из родных и близких больше всего дорог Вандаусу, и Дан не ошибся, однозначно указав на младшую сестру, двенадцатилетнюю девчонку, которую Бирион взял под опеку с тех пор, как их отец умер, а мать нашла себе нового мужа. Других настоящих привязанностей у мужчины не было.

– Что вы с ней сделали?!

Теперь он не казался ни тараканом, ни тигром. Обычный перепуганный человек.

– Ничего, – продолжал Гектор, спокойно глядя в расширенные светло-серые глаза. – А вот вы кое-что можете сделать, Бирион. Если вы сейчас позволите мне записать ваши воспоминания в кристалл памяти, род Вандаусов не будет с позором лишен привилегий и вашей драгоценной Ванде не придется очень-очень плохо в дальнейшей жизни уже без вашей опеки. Как вы считаете, равноценная замена? Благополучие сестры за информацию об остальных сторонниках Аарона. По-моему, щедрое предложение.

– Даже слишком, – добавил император с прохладцей в голосе, и Бирион ощутимо вздрогнул.