Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Безумно.

Он улыбнулся:

– А в эмоциях совсем другое, Софи.

– Да? И что же там?

– Ты скучала.

– Скучала. Но я все равно сержусь. Не смей больше меня усыплять.

– Не сметь, значит? – Арен, иронично усмехнувшись, поглядел на Софию, которая плыла в метре от него. – И что же мне за это будет?

– А вот что!

Он даже опомниться не успел, как она прыгнула на него и, нажав на голову, погрузила под воду, рассерженно фыркая и пытаясь удержать его там подольше. Но Арен и не собирался всплывать – вместо этого он потянул Софию вниз, к себе, и, крепко обняв, поцеловал.

Под водой Арен еще не целовался, и это оказалось необычно. Они словно парили в невесомости, и дыхания не хватало, и руки… руки, которые император на суше старался сдерживать, здесь вели себя иначе – сжимали, хватали и поглаживали. И возбуждение было острым, как кинжал, оно рассекало остатки самообладания, и мужчина рычал, понимая, что она все равно не слышит, а София, выгибаясь, обхватывала его руками и ногами, словно стремилась вобрать в себя.

Они вынырнули на поверхность, практически задохнувшись, и отпрянули друг от друга, чтобы эту непозволительную близость не заметили с берега.

– Арен… – прошептала София, и ему казалось, что он чувствует стук ее сердца. – Ты… без плавок?

– Да.

– Ох… – Она слегка покраснела, и от волны жаркого удовольствия в паху все заболело.

– Плыви к берегу, Софи, – выдохнул он хрипло. – Я попозже выйду. Надо успокоиться.

– Да, да, конечно…

Она развернулась и поплыла обратно, а Арен закрыл глаза и покачал головой, ощущая себя юным несдержанным мальчишкой.

Если так пойдет и дальше, то весь его план держаться от Софии на расстоянии покатится к демонам в ближайшие же дни…

Как хорошо, что они далеко отплыли – только благодаря этому София успела остыть прежде, чем вышла на берег. Обвела глазами пляж – дети и ее мама играли с преображенным замком, вокруг них летали четыре разноцветные бабочки, а Вано и императрица смотрели прямо на Софию, и в глазах обоих была тревога.

– Его величество скоро вернется, – сказала девушка, про себя удивляясь тому, что Виктория до сих пор никак не проявила свою ревность. – Он решил поплавать еще немного.

– Это к лучшему, – вздохнула Виктория, покосившись на хохочущую Агату. – А то я не представляю, как их уводить отсюда. Пусть подольше побудут.

– Ничего, завтра у них еще один день на море, – улыбнулась София, представив, как станут в скором времени сопротивляться Агата и Александр. – А вот завтра начнутся настоящие проблемы…

Чуть позже из моря вышел император, и София невольно посмотрела на его бедра, ощущая, как полыхают щеки. Да, иллюзия выглядела вполне реалистично, и если бы не те мгновения под водой, она бы не догадалась.

Как же это было приятно! И руки Арен совсем не сдерживал, как обычно в последнее время. Он дрогнул, не выдержал, а значит – она сможет переубедить его. Только бы после случившегося сегодня Арен не начал избегать ее, нарочно не оставаясь наедине и не приходя в комнату. Тогда станет сложнее…

Минут через десять, все-таки оторвав детей от замка, император с императрицей вернулись во дворец, а София с сестрами, мамой и Вано, побыв на пляже еще час, отправились в дом ужинать и готовиться ко сну.

Девочки были в восторге от всего, а Рози даже сказала:

– Быстрее бы он вернулся!

– Кто? – не поняла София, а Элиза, захихикав, пояснила:

– Да император, кто же еще, Софи! Вон сколько всего интересного нам показал и завтра, наверное, тоже покажет. А он правда совсем не страшный, когда улыбается. И Агата с Алексом на него похожи.

Она все болтала и болтала – и об Арене, и об императрице, и об иллюзорном замке – вот бы научиться делать такой же! – и о бабочках, которые не переставали кружиться рядом, а София улыбалась и слушала.

Ей было очень приятно, что сестры больше не боятся Арена. У него ведь так мало радостей в жизни – пусть хотя бы ее девочки не огорчают императора.

Виктория и дети во время ужина взахлеб рассказывали императору о прошедшем дне, и он не стал ставить эмпатический щит – от жены шли вполне приятные и на удивление спокойные эмоции. Арен был доволен ее сегодняшним поведением и решил, что действительно попросит Валлиуса выписать Силвану Несту премию. Хотя лучше все же не сейчас, а через месяц – если ситуация не ухудшится. Пока Арену казалось, что произошло настоящее чудо. Виктория не ревновала, не злилась, что он отправил ее на море с нетитулованными, и даже назвала Синтию Тали «замечательной женщиной, которая тоже любит цветы».

Глядя на Викторию, Арен задумчиво тер подбородок и рассуждал.

Он, конечно, не психотерапевт – но неужели такие кардинальные изменения возможны после нескольких сеансов? Жена как будто вернулась в прошлое, в первые месяцы их супружества, когда вела себя как нормальный человек, а не как истеричка. Не слишком ли это невероятно?

Но ведь тогда, восемь лет назад, Виктория тоже изменилась неожиданно, буквально за день превратившись из адекватной девушки в неадекватную, которую он совершенно не мог понять. Дурь выплескивалась отовсюду, из всех щелей, и абсолютно без повода. Точнее, это Арену казалось, что без повода, – Виктория же всегда думала иначе.

И теперь она изменилась так же резко. Если бы это произошло сразу после смерти Аарона… Стоп, и что? На жене ведь нет и не было никаких воздействий, иначе он бы заметил. И никаких лекарств, влияющих на разум, ей не давали – иначе он ощутил бы привкус в ее крови. Так с чем связана настолько быстрая перемена поведения? И ведь не притворяется же – эмоции чистые, добрые. Неужели действительно психотерапия повлияла?

Арен не знал, что думать. В итоге решил пока не делать никаких выводов, а понаблюдать за Викторией еще немного. Может, она завтра вновь начнет истерить, ревновать его к каждой песчинке на пляже и он рано радуется?

После ужина он около часа читал Агате и Алексу книгу и, когда оба начали клевать носами, заявил, что на сегодня хватит, пора спать.

– Смотрите, даже ваши бабочки уже сложили крылышки и задремали, – сказала Виктория, целуя детей.

– Бабочки иллюзорные, – пробормотала Агата сонно. – Что им папа прикажет, то они и делают.

– Вот надо с них пример брать, – улыбнулась жена и повела наследников умываться.

Уложив детей, император перенес Викторию в ее комнату и напрягся, когда она обняла его и, прижавшись, прошептала:

– Спасибо, Арен. Чудесный был день.

– Я рад, Вик, – ответил он сдержанно. – Надеюсь, что завтра будет еще чудеснее.

– Я извинилась перед Софией, – продолжила жена, и император так удивился, что на мгновение словно превратился в камень. – Она приняла мои извинения, но у меня все равно осталось ощущение, что не простила. А что еще сделать, я не знаю. Как думаешь?

Виктория, подняв голову, посмотрела Арену в глаза. Он прислушался к эмоциям – беспокойство и нежность.

– Я думаю, ничего не надо делать. Со временем, если ты не будешь обижать Софию, она забудет эту ситуацию.

– Да, наверное. – Жена вздохнула, а потом потянулась к его губам, прижалась к ним, вспыхнув желанием, и ему вновь стало неприятно.

Арен, сдерживаясь, ждал, пока Виктория закончит его целовать – и она закончила, отстранилась и произнесла:

– Иди. Спокойной ночи.

Эмоции ее обиженно горчили, и он понимал почему. Но сказать, что любит другую, не мог. Да и зачем? Он все равно не может быть с Софией, а с Викторией быть обязан.

– До завтра, Вик.

После ужина они еще раз погуляли по пляжу, наслаждаясь прекрасным теплым вечером и нежным прибрежным ветром, а потом вернулись в дом.

София занимала на втором этаже отдельную комнату, и не успела она раздеться, как к ней постучалась мама.

– Я хотела поговорить с тобой, – сказала Синтия, проскальзывая внутрь и садясь на кровать рядом с дочерью. Взяла Софию за руку и с тревогой посмотрела в глаза. – Я уже давно думаю об этом, Софи. С тех пор как увидела портрет императора. Там, в госпитале, когда ты нарисовала его улыбающимся.

46
{"b":"837216","o":1}