— Глупый ты, котёнок, — демон аккуратно, так, чтобы она продолжала его обнимать, развернулся и как-то жалостливо погладил Арху по голове. — Тебе нормальная жизнь нужна. Семья, муж…

— Дети, кастрюли и бадья с грязными подштанниками? — ведунья, чувствуя, что перетянутые нервы начинают потрескивать, прищурилась, прижав уши. — А позвольте мне самой решать, что мне нужно, а? И, заодно, сами решите! То вы орёте, что я ваша женщина. То начинаете страдания на пустом месте разводить. Вам сложностей в жизни не хватает? Просто жить не умеете? Так только скажите! Будут вам сложности!

— Ещё больше? — совсем не к месту хохотнул Дан. — Не надо, пожалуйста. Ты и так уже наворотила…

— Я наворотила?! — задохнулась от возмущения ведунья.

— Нет, я, — заверил её хаш-эд, ухмыляясь. — Лучше скажи, что тебе нужно.

— Мне ты нужен, — девушка, что было сил, ударила обоими кулачками демона в грудь. На него это не произвело ни малейшего впечатления. — Ты и без всяких сложностей! И… и постель нужна! Тоже.

— Нужна? — уточнил Дан, наклоняясь над ведуньей так низко, что его красные глаза заслонили копья солнечного света, упирающиеся в каменный пол.

Арха сглотнула, пытаясь смочить враз пересохший рот, и едва заметно кивнула.

Не доходя до выложенной булыжником дорожки, Дан вдруг резко отступил назад. Да ещё и дёрнул Арху, прижимая к себе и накрывая её рот ладонью. Ведунья протестующе замычала и замотала головой.

— Смотри, — шепнул ей на ухо демон, раздвигая плети сухого плюща, свисающего с полуразрушенной каменной арки.

Лекарка недоуменно глянула на него и вытянула шею, пытаясь разглядеть то, на что указывал подбородком рогатый.

За выступом старой стены, ухмыляющейся, как гнилыми зубами, выкрошившейся кладкой, располагался небольшой дворик, на который выходили задние ворота конюшни, сеновала и ещё каких-то хозяйственных построек. Но хаш-эда явно интересовали не они.

У привязи, снаряженный в дорогу, с туго набитыми переметными сумами, нетерпеливо переминался с ноги на ногу исполинский конь грахов. Ю, старательно рассматривающая горизонт, держала его под уздцы. А рядом с ней стоял Тхия. Лорд, то и дело раздражённо поправляя волосы, которые ветер кидал ему в лицо, нахмурившись, читал какие-то бумаги.

— Это что? — неприязненно поинтересовался рыжий, не отрываясь от изучения листа.

— Прошение о добровольном отчислении с лекарского факультета, — пояснила северянка, по-прежнему вглядываясь в дали, не меняя сурового выражения физиономии. — По личным обстоятельствам. Поданное, как и положено, в трех экземплярах лично мастеру-ректору.

— Могу я узнать, в чем состоят эти «личные обстоятельства»? — поинтересовался Тхия, подняв, наконец, голову.

Странно это выглядело. Демон смотрел на северянку снизу вверх, потому что она минимум на полголовы была выше лорда. Но взгляд у него был такой, как будто он видит перед собой нечто мелкое и, в общем, не достойное его внимания.

— Нет, не можете, — гордо ответила граха. — Мессира ректора мои обстоятельства никак не касаются. Вы в праве и не подписывать прошение. В университет я все равно не вернусь.

Арха, услышав этот бред, рванулась вперед. Но хаш-эд ей не дал, снова прижав к себе и, видимо для надёжности, опять зажимая рот рукой.

— Дай им самим разобраться, — прошептал ей рогатый на ухо. — Поверь, только так что-то и может получиться.

— Да, собственно, я знаю все ваши обстоятельства, — холодно ответил Тхия, разжимая пальцы и позволяя ветру подхватить листки. — Сегодня утром вы заявили собственному отцу, что отказываетесь от рода, потому как вы его опозорили. В университет у вас, по вашим же собственным словам, намерения возвращаться нет. И куда вы собрались, мистрис Ро?

— А это не ваше дело, лорд Сарреш, — обозлилась Ю. — Все, что я хотела — я сказала.

— А я — нет! — надменно заявил лорд. — Вы немедленно прекращаете маяться дурью и остаетесь здесь. До завтра. А с утра мы вместе возвращаемся в столицу. Будем считать, что никаких прошений вы мне не подавали. Продолжайте обучение, студентка. В противном случае, мне придётся вас выдрать. Вожжами. И пусть уважаемая учтет, что у меня уже несколько дней руки чешутся это сделать. Все понятно?

— По какому праву… — возмутилась граха.

Но договорить ей не дали.

— По праву сильного, — пояснил демон, — и я не услышал ответ на свой вопрос. Вам все понятно?

— Нет! И…

— Жаль. Я люблю, чтобы меня понимали с первого раза. Придётся вам это объяснить доходчивее, мистрис Ро.

Тхия, ухватив одной рукой граху за шиворот, поволок ее в конюшню, подпихивая свободной рукой в спину. Демонесса упиралась, как могла, но рыжий, кажется, ее сопротивления даже и не замечал.

— Это что было? — протянула Арха, глядя на Дана округлившимися глазами.

— Полагаю, что это можно назвать «налаживанием отношений», — улыбнулся рогатый. — Без постороннего вмешательства.

— Лорды!

Ведунья фыркнула, задумчиво почесала кончик носа, но решила, что пока Ю на помощь не зовет, можно и не вмешиваться.

— Арха! Вставай! Ну, шевелись же! Тебя ревматизм разбил что ли?

Честно говоря, ведунье показалось, что она одновременно ослепла, оглохла, а, заодно, потеряла навыки ориентации в пространстве. Осознать, зачем её тискают, крутят, пихают то в один бок, то в другой, было сложно. Как и просто понять сон это все или такая неправильная реальность.

— Тьма! Да сядь же ты, уёжище!

Не успев сообразить, что значит «сесть», лекарка плюхнулась задом на что-то мягкое. «Мягким» оказалась кровать. Но не успело новое знание уложиться под черепом, как светлый, почти белый затылок в порыве энтузиазма чуть не саданул Арху по зубам — она едва отшатнуться успела. Зато такой экстрим помог мозгам хоть немного прочиститься.

Крутила несчастную, непроснувшуюся ведунью Ю, зачем-то впихивая девушку в её же одежду. И делала она это с таким энтузиазмом, что швы потрескивали.

— А… ты что вообще делаешь? — осторожно поинтересовалась лекарка, послушно засовывая подпихиваемую грахой ногу в холодный, будто в него льда напихали, сапог.

Странно, ночью Арха как-то не заметила, что в комнате было холодно. И за этой мудрой мыслью тут же потянулась другая. О том, почему, собственно, она на температуру внимания не обращала. Ведунья обернулась, но вторая половина постели пустовала. Только смятые подушки да скомканное покрывало свидетельствовали о том, что ночевала девушка не одна. Тем не правильнее выглядело присутствие внезапно взбесившейся великанши и отсутствие того, кто тут быть должен.

— Ну, ты проснулась? — рыкнула Ю. — Или тебя для побудки в водичку окунуть? Поднимайся.

— Да уже подняли, — буркнула Арха, понимая, что если утро начинается так весело, то от дня ничего хорошего ожидать не стоит. — Поднять — подняли, а разбудить забыли…

— Не ворчи, — скомандовала разошедшаяся граха и тут же так выругалась, что у ведуньи уши поджались. — Где твой плащ?

— Какой плащ? — абсолютно искренне ничего не поняла лекарка.

Великанша махнула на неё рукой, мол: «Что с убогой взять?». И приступила к поискам плаща самостоятельно. Умудрившись всего за пару минут превратить комнату в полноценный хаос. Лекарка могла только глазами лупать, глядя на разрушение. Но пропажа, в конце концов, была найдена. И немедленно напялена на Арху. Граха даже шнурки подёргала, проверяя, надёжно ли завязан узел.

— Другой бы надо, — пробормотала себе под нос гигантша. — Этот тяжёлый слишком.

И схватив лекарку за руку, Ю решительно направилась к двери. Но ведунья как раз в этот момент решила, что с неё достаточно. Ладонь свою она даже не пыталась выдернуть, познав на богатом личном опыте, что этот номер результата не приносит. Арха просто схватилась оставленной на свободе рукой за кроватный столбик.