— А-ага, — все поняла ведунья. — Ладно, продолжай. Нет, стой. А драконов у вас, абсолютно случайно, не водится?

— Нет.

— А русалок? Ну, опять же, совершенно случайно?

— Нет!

— А…

— Нет! — зарычала великанша так, что в камине что-то вздрогнуло, поленья треснули и рухнули на решетку, подняв вверх сноп искр.

— Да я просто так спросила, — покаялась Арха. — Ты рассказывай, я слушаю.

Ю не заметила даже откуда она вышла. Впрочем, девушка, наверное, сейчас не заметила и если бы мимо неё промаршировала рота тахиров в полной боевой выкладке. Граха и не подозревала раньше, что в одном существе может одновременно уживаться столько абсолютно противоположных чувств: радость, боль, сожаление, любовь, ненависть — причем к себе и к нему одновременно. И эхо истинного, ничем не замутненного наслаждения. Она потому и не заметила Ри, что плакала и улыбалась несущимся тучам.

— Ты, все-таки, сделала это, девочка. Отец будет гордиться тобой!

Граха вскочила, как ошпаренная, готовая броситься на стоящую у нее за спиной. Но не бросилась — только втянула в себя воздух сквозь плотно стиснутые зубы. А женщина улыбалась ей, не скрывая ни гордости, ни нежности. Хотя такие чувства у северян если и не под запретом были, то демонстрировать их считалось неприличным.

— Ри… Что ты здесь делаешь? — простонала Ю, тяжело усаживаясь обратно на холодный камень крыши.

— Я хотела вразумить дитя моей госпожи и вернуть его на тропу, ведущую в нужную сторону. Но увидела, что дитя само превратилось в волчицу и поступает мудро без чужих советов.

Улыбка женщины, до пят закутанной в серебристый меховой плащ, стала шире. Ее глаза, странно поблескивающие в тени капюшона, сшитого в виде волчьей головы, одобрительно смотрели на девушку.

— Я ничего не поняла, — призналась Ю, обхватив голову руками.

И тут же отдернула их, словно ожегшись. Уж слишком нарочитым, недостойным гордой грахи, получился жест. Впрочем, она уже слабо понимала, что достойно, а что нет. Ее мир, и без того сложный, неправильный, разваливался на куски.

— Дитя госпожи слишком давно жила вдали от родной норы, — ласково пояснила Призрак, — и разучилась слышать истинную речь. Ветер нашептал мне, что мой нежный щенок по праву завоевал место рядом с Повелителем Крови. Но отказался от него. Я пришла сказать, что такой поступок неразумен. Но узрела, что щенок превратился в волчицу. Я…

— Я не буду его женой, чтобы тебе ветер там не нашептал! — простонала граха. — Отказалась, отказываюсь и буду отказываться. Не знаю, кто в кого превратился, но я его женой не бу-ду!

Женщина кивнула, полностью соглашаясь с решением Ю.

— Ты правильную тропу выбрала, дитя. Ты сохранила гордость и честь рода. Не подобает тебе унижаться даже перед достойнейшим. Но ты не только по праву завоевала место рядом с ним, но и стала его спутницей. И вспять тропы не повернут. Теперь он не сможет отказаться от тебя. Он назвал тебя своей. Перед морем, небом, землей и звездами.

— Когда? — вытаращилась на Ри граха. — Ничего подобного он не говорил…

— Только что, — женщина медленно, весомо кивнула. — Не хочешь ли ты убедить меня, что мои глаза меня[а9] обманули? И я не видела вашего…

— Предки! Тьма! — Ю опять схватилась за голову, уже не обращая внимание на уместность этого жеста. — Ты за нами еще и подсматривала?!

— Да, мои глаза узрели все. И он не сможет отрицать, что дитя, выношенное тобой…

— Какое дитя?! — почти заорала демонесса, понимая, что скатывается в банальную и недостойную воительнице истерику.

— Дитя, которое ты зачала с ним — здесь и сейчас, — Призрака с намеченной ей тропы свернуть было непросто.

— Ты в своем уме, Ри? С чего ты вообще взяла, что я… что у меня… Что я сейчас залетела?

— Сегодня, вчера, завтра — какая разница? — равнодушно пожала плечами Призрак.

— Ты еще скажи, что нет разницы от него или от кого другого! — съязвила Ю.

Потому что Ри [а10] молчала, глядя на девушку мудрыми, как сама Тьма, глазами. Для нее никакой разницы действительно не существовало.

— Ты родишь дитя, и он не сможет от тебя отказаться. Он признает тебя своей. Это мудрое решение.

— Не было никакого решения, Ри, не было. И не будет! — простонала граха. — Не надо мне ничего этого! Это все… Это все… Глупость!

— Ну, почему же глупость? Мне кажется, что план имеет все шансы на успех, — одобрил идею Тхия.

Ю, обернувшись, с ужасом уставилась на лорда, появившегося на крыше не иначе, как по воле самой Тьмы.

— Хотя, я честно не понимаю, зачем уважаемой такие сложные комбинации. Но, вероятно, они имеют смысл. Мне со своей стороны остается только пожелать вам удачи. И принести извинения за то, что прервал вашу беседу.

Лорд поклонился и удалился. На сей раз окончательно.

— А вот теперь идея сброситься с крыши кажется мне заманчивой, — пробормотала Ю.

— М-да, — констатировала Арха, — ситуация. Ю, а, может, просто ему рассказать, как все было? Объясни, что это только бредни волчицы и ты тут не при чем. Что ты его любишь чистой и незамутненной любовью. И тебе нужен он сам, а не какое-то там положение.

Граха смотрела на ведунью с таким видом, что лекарке захотелось демонессу собственными руками придушить. Из милосердия. Да и по своему опыту она знала, что переубедить демона, уверенного в своей правоте, не удастся — хоть ты лоб расшиби. Да и что тут скажешь, кроме сакраментального: «Милый, ты все не так понял…».

— Это еще не все. Сегодня мы… Сегодня я утром его встретила… А он… — северянка начала заикаться, явно готовая разревется.

— Дальше можешь не продолжать. Он спросил что-нибудь про план и твои успехи? И ты ему дала по морде.

Гигантша всхлипнула, утерев нос занавесью кроватного полога.

— И где вот Тьма Адина носит, когда он так нужен? — лекарка, сама не замечая того, принялась грызть ноготь на большом пальце. — Вот он-то точно знает, как из такого выбираться. И посоветоваться-то даже не с кем…

Граха тяжело, горько вздохнула. Теперь лекарка была с ней полностью солидарна.

— Погоди, о крушении всех надежд говорить еще рановато, — успокоила демонессу ведунья. — Но вот запасной план придумывать пора. Безвыходных ситуаций не бывает…

— Угу. Как говорит мастер Нарук, всегда есть минимум два выхода: либо рвота, либо понос, — мрачно отозвалась граха.

Арха только покривилась от такого пессимизма, но спорить не стала. Потому что на ее взгляд в сложившейся ситуации реализм от пессимизма не слишком отличался.

Ирраша отыскать удалось не сразу, и сделать это было совсем не просто. Пришлось к поискам подключать не только всех попавшихся по дороге служанок, но подряжать для этой нелёгкой работы ещё маленького рыжего Данаша — божественного сына. От прислуги толку было немного. Перепуганные вчерашним ажиотажем в поиске подходящего для грахи платья, девушки шарахались от Архи как от светлого проповедника. Зато демонёнок подошёл к делу ответственно.

Но в результате, шавера Арха нашла вполне самостоятельно и без чьей-либо помощи. Просто приличные бесы-чернавки, на задворки замка наведывались только группами. И исключительно тайно — на полуголых мужиков полюбоваться. А дитю Воплощения Тьмы и в голову не пришло, что высокородный лорд может околачиваться в таких «неблагородных» местах.

Короче, ведьма обнаружила ушастого на тренировочной площадке, где он деревянным мечом утрамбовывал трёх сержантов замковой стражи в стену. Причём несчастные арифеды, не вовремя попавшиеся на пути желающего поразмяться желтоглазика, были не только вооружены железными тыкалками, но ещё и обряжены в гремящую амуницию. Все равно, приходилось им несладко. Наверное, именно от отчаянья, а, может, и от неожиданности, они решили послушать ценный советы Архи, решившей понаблюдать за буйством мужских гормонов, пристроившись на низкой каменной изгороди.