***

Он снова опаздывал на свидание, которое сам же и назначил. Но я не злилась на Диму. Вернее будет сказать, что никаких душевных или физических сил обижаться или злиться на парня, моего любимого парня, у меня уже не было.

– Кх-кха-кха, – громкий сухой кашель нарушил тишину и покой заснеженного, по-зимнему уютного дворика многоэтажки.

Справившись с приставучим кашлем, вынула из кармана синего зимнего пальто старенький, потрепанный жизнью со мной мобильник. Тридцать шесть минут одиннадцатого – послушно отразил заблокированный экран телефона. Ни пропущенных звонков, ни смс. Абсолютно ничего. Дима, по своему обыкновению, опаздывал, но не утруждался даже смс-кой предупредить, что задерживается или не придет вовсе.

– Ха-а-а, – запрокинув голову к тусклому фонарю у подъезда, я увидела клубы мною же выпущенного пара. Он витал в холодном декабрьском воздухе, смешиваясь с падающими крупными хлопьями снега, и устремлялся в темную беззвездную ночную высь. На глаза навернулись непрошенные слезы, и только один вопрос вертелся в моей голове. Почему?

Голова снова начинала болеть, горло першить, в глаза будто песка насыпали, а замерзшие без перчаток руки – дрожать. Видимо, действие лекарства, которое приняла перед выходом из своего дома, подходило к концу. Сколько я его уже жду? Вроде бы договаривались на восемь, но, возможно, я что-то напутала? Определенно напутала. Не мог же Дима опаздывать в день нашей с ним годовщины? Или мог? Где-то в самых дальних уголках моей души разумная, рациональная часть меня уже знала ответ на вопрос, но я с упорством осла игнорировала её. Он придет. Нужно только подождать, и мой Дима точно придет. Извинится за опоздание в своей любимой шутливой манере. Обязательно скажет, что задержался из-за того, что не мог выбрать подарок на нашу годовщину. Ведь я у него такая красавица, что сложно подобрать что-то, что будет также прекрасно, как и я. Потом мы вместе поднимемся в его квартиру, где будем праздновать наш первый юбилей. Всё-таки уже год вместе! Трудный, но совместный путь мы прошли за это время.

– Кха-кха-кха, – снова этот кашель. Грудная клетка от него уже болит.

Тело начала бить крупная дрожь. Замерзла. Холодные серые джинсы совершенно не грели. Как и сапоги на толстой подошве. Чтобы немного согреться, я начала переступать с ноги на ногу. Дрожь никуда не делась, как и холод, пробирающийся под одежду. В руках снова оказался мобильный.

Без шести минут одиннадцать – светятся цифры на разблокированном экране телефона. Крошечный конвертик украшает правый верхний угол экрана своим миганием. Я улыбаюсь. Дима. Это определенно он написал! Наверное, только освободился и решил предупредить. Внутренний голос спешит напомнить, что никогда такого не было и не будет. Я всегда сама звонила и писала ему, но сегодня ведь наша годовщина!

Холодными и красными от мороза пальцами нажимаю на иконку с сообщениями, предвкушая увидеть письмо от любимого, но меня ждет жестокое разочарование. Написала Васька.

«Конфета, ты куда, болезная моя, умотала, пока я в магазин ходила? Тебе нужно лежать. Возвращайся, пока я сама тебя не нашла! Не вернешься через полчаса – хуже будет!»

Забота подруги в свойственной ей манере умилила. На губах появилась растроганная улыбка, а на глазах слезы. Всё-таки Вася – самая лучшая в мире подруга. Вся трогательность момента была безжалостно разрушена. Во двор, гремя басами, вкатилась серая заниженная тонированная девятка. Я сразу же узнала машину Валеры, лучшего друга моего парня. Сердце в груди зачастило. По телу прокатилась теплая волна предвкушения. «Дима. Дима приехал! Сейчас его увижу», – радостно носилось в моей голове. Я улыбнулась, прижимая мобильник к груди.

Тем временем машина подкатила к подъезду и остановилась, противно заскрежетав тормозами. Задняя дверь тут же распахнулась и из нее выбралась высокая светловолосая девушка. Короткое темное платье, облегающее фигуру как вторая кожа, помятое и сидевшее не так, как должно. Расстегнутая нараспашку меховая светлая шубка. Высокие лакированные сапоги на огромной шпильке. На лице размазанная красная помада, а на голове беспорядок, оставшийся после стильной прически, которая была у неё ещё сегодня днем. Я видела.

Зоя, сестра Валеры и первая красавица нашего факультета, выглядела весьма говорящим образом. Я видела подобную картину уже не в первый раз и не во второй. Неужели опять?

– Ой, малышка?! А ты чего здесь делаешь? – столько удивления в низком голосе Димы, который придерживал за талию Зою, словно я была здесь лишней. Ненужной.

Эта мысль ударила в голову, подобно небесному откровению. Он был нужен мне, но я не нужна была ему. Как только это уложилось в мозгу, всё сразу стало кристально ясно. Его вечные задержки, измены, отсутствие звонков и смс, да и любых других знаков внимания. В груди стало до одури больно. Моё живое любящее сердце только что сгорело в пламени его безразличия.

– Эй, – перед моим лицом появилась большая мужская ладонь того, кого я так сильно и отчаянно любила. Он помахал ее у меня перед носом буквально секунду, но заметить его любимую метку я успела. Это подбросило дров в пламя агонии моей души. Как могла всего этого не замечать? Нет. Всё я видела и замечала, просто не хотела верить. Поэтому неистово отрицала и, конечно же, прощала. Но больше не осталось никаких сил. Моя первая любовь, пора сказать тебе прощай. Сердце ныло, а душа умоляла не делать того, что я собиралась. Но так больше продолжаться не может.

Я схватила Диму за руку. Ту самую, которой он мгновение назад размахивал перед моим лицом. Перевернула её ладонью вверх и посмотрела парню прямо в глаза. Не знаю, что он увидел в моем взгляде, но свой Дима поспешно отвел. Всего на долю мгновения, но на его лице промелькнула растерянность и что-то ещё, но мне уже было всё равно. Я почувствовала, как на губы наползает горькая болезненная усмешка.

– Ты чего, малышка?

Всего несколько секунд ему потребовалось, чтобы снова вернуть себе свой привычный вид.

– Ты опять оставил метку, – произнесла я сиплым простуженным голосом, разорвав ссохшиеся обветренные губы.

Его взгляд метнулся на большой палец правой руки, которую я всё ещё держала своими оледеневшими руками. На нём ярким красным пятном горела его любимая забава. Он всегда так делал, когда изменял мне с другими девушками. Оставлял метку на пальце из смазанной с губ любовницы помады. Зоя отстранилась от парня и сделала несколько шагов к машине брата, который из неё так и не показался. Достала с переднего сидения объёмную сумку и начала в ней копаться. Это происходило на периферии моего зрения, потому как взгляд от Димы я так и не оторвала. Он неловко взъерошил левой рукой волосы на затылке.

– Прости? – произнес он, улыбаясь.

– Сегодня была наша годовщина, – произнесла я, игнорируя его попытку снова всё замять одним вопросительным «прости».

– Прости? – снова сорвалось с его губ, но по глазам видела, что ему не жаль и он не раскаивается.

– Мы расстаемся, Дима. Я так больше не могу.

Самой не верится, что мне хватило душевных сил произнести эти роковые слова. Сколько бы раз он мне не изменял, я ни разу не бросалась в его сторону подобными словами. Парень на секунду замер, не зная, как реагировать на мое заявление. Я воспользовалась этой заминкой, вложила в его раскрытую ладонь небольшую коробочку с подарком, который всё время моего ожидания покоился в кармане пальто. Дорогие брендовые часы, на которые я потратила все деньги с подработок. Я ведь так хотела удивить и порадовать любимого, но… Развернулась и ушла, в свете фонаря осталась стоять только растерянная фигура моего уже бывшего парня.

Меня больше не волнует головная боль и прочие симптомы болезни. Ледяные руки больше не дрожат. Искусанные обветренные губы болят, но не волнуют. В душе стремительно зарождается это непростое чувство отчаяния. Сдерживаемые всё это время слёзы струйками потекли по щекам. Но я упрямо заставляла себя идти вперед, не оборачиваясь туда, где оставила сгоревшее своё сердце.