Голова от ноющей боли норовила разлететься на тысячу кусочков, причем настолько убедительно, что я даже не смогла открыть глаза. Так и лежала в темноте, мысленно уговаривая свой организм прекратить незапланированный бунт. Не помогло. Попыталась отвлечься.

А отвлекаться как раз было на что.

Перестав зацикливаться на головной боли и навязчивом желании моего желудка вывернуться наизнанку, я начала осознавать мир окружающий. И он явно был не в порядке. Прежде всего, пах затхлостью и сыростью вперемешку с настойчивым душком плесени и гнилого сена. Все еще не в силах открыть глаза, я насторожилась. Вслед за запахом пришло осознание, что мне явно холодно, и лежу я далеко не на кровати, а, скорее всего, на полу. Попыталась найти этому объяснение, но мозг отказывался искать объяснения, он хотел таблетку обезболивающего и чтобы его пожалели.

Но все же медленно я приходила в себя, и как только звон в ушах более или менее утих, послышались звуки окружающего мира. Что-то где-то капало. Скорее всего, с потолка вода. И шелестело. Подлое воображение мгновенно подкинуло мысль о крысах, которые жаждут отгрызть от меня кусочек. Но жутким предвкушениям я предавалась недолго. Боязнь кровожадных хвостатых мгновенно вылетела из моей головы — я услышала тихий стон. И тут же открыла глаза.

Да только ничего не изменилось. Вокруг царила кромешная тьма. И если темнота закрытых век казалась успокаивающей и иллюзорно безопасной, то эта же была пугающе живой и грозила непонятно чем. Сердце от испуга заколотилось так, что даже в ушах застучало. И ведь мой талисман сейчас даже при всем желании не мог сотворить и крохотного огонька!

— Так, Карина Александровна, спокойно, только без паники, — беззвучно прошептала я одними губами, — давай сначала разберемся, что происходит.

Едва слышный стон в тишине повторился. Теперь уже списать на слуховые галлюцинации не получилось. Тем более я догадалась, кого именно слышу.

— Вадим! — взвыла я перепугано.

— Не беспокойся, он живой, — раздался в ответ мужской голос.

— Вы вообще кто? Где мы?! Что тут происходит?!

В темноте послышался характерный звук, и резко вспыхнул огонек. Теперь в неверном свете небольшого огнива получилось более или менее разглядеть свое место пребывания. Я и вправду лежала на полу, ну точнее уже сидела. На грязном земляном полу. В подземном зале, который уж очень походил на старый заброшенный склеп. По каменным стенам тоненькими ручейками сочилась мутная вода. О размерах же темницы я могла только догадываться. Бессознательный Вадим обнаружился лежащим на полу буквально в метре от меня. Рядом с ним на коленях сидел Артес. Именно он и держал огниво.

— Что с Вадимом? — перепугано спросила я и, спохватившись, уточнила: — Ну с Рунедельвом, то есть.

— Ему здорово досталось, — чуть устало ответил Артес. — Видимо, он оказался крепче нас всех, на него зелье не подействовало, так что его отключили по старинке смачным ударом по голове. Но он просто потерял сознание, перелома нет. Я — целитель, так что можешь мне поверить. Он скоро придет в себя.

Артес говорил так уверенно, что я даже немного успокоилась. Снова огляделась по сторонам. Похоже, в сознании были только мы вдвоем.

— Так а что вообще произошло? — обеспокоенно спросила я. — На дворец напали? Он же вроде неприступен, да и стражи тут бесчисленное множество было…

— Нет, — Артес покачал головой, — никто не нападал, — и в сердцах добавил: — К сожалению.

— Почему к сожалению? — что-то я понимала все меньше и меньше.

— Потому что ничего бы этого тогда не произошло, — со вздохом ответил он. — И теперь я даже представить не могу, чем все закончится… Как выяснилось, нашему правителю стало скучно жить, — Артес становился все мрачнее, — видишь ли, я хоть и был обездвижен, как и все, но оставался в сознании, так что услышал кое-что. Помнишь, Урлегур говорил о грандиозном сюрпризе? Так вот, это он и есть.

— В каком смысле? — обомлела я. — Нас в качестве сюрприза опоили какой-то дрянью и засунули в подземелье?

— Да, ладно мы, я не знаю, что с нашими детьми, они ведь оставались в покоях, — голос Артеса дрогнул. — И эта неизвестность разрывает мне сердце… Стражники, которые несли меня сюда, обсуждали между собой, что правитель затеял что-то, я толком не понял, какое-то специфическое развлечение, жестокую игру. Причем, «игрушками» будем мы. А ставками в этой игре — наши дети.

Я не буду цитировать, что я сказала, потому что использованный мною эпитет в адрес правителя Ресо-Кефарь был в свое время позаимствован у не стесняющегося в выражениях Юрца и слишком нецензурен.

— А что за игра, ты знаешь? — отрывисто спросила я.

— Скорее всего, на выживание, других вариантов в голову не приходит.

Вадим снова приглушенно застонал, открыл глаза и тут же сквозь зубы едва слышно выругался. Видимо, его состояние оставляло желать лучшего. Несколько секунд на меня смотрел затуманенным взглядом, видимо, пытаясь осознать происходящее.

— Ты как? — тут же обеспокоенно спросила я.

— У меня такое чувство, что я затылком гвозди забивал, — наконец, пробормотал он.

— Ну почти, — я вяло улыбнулась. — Тебе просто хорошенько по голове саданули.

— Кто? — опешил он.

— А ты ничего не помнишь? — спросил Артес.

— Я помню, как сидели за столом, как Карине плохо стало, — задумчиво ответил Вадим, — а потом… как-то смутно… будто все со своих мест вдруг повалились… появилась стража… — он осекся и даже побагровел. — Все, вспомнил. Меня по голове огрели, после того, как я пару десятков зубов выбил. Какого черта тут вообще происходит? — Вадим сел, но, похоже, слишком резко, и тихо взвыв от приступа боли, схватился за голову.

— Влипли мы, — безрадостно сообщила я, — по самые уши. Нами хотят сыграть в шахматы на выживание.

— Чего? Какие шахматы? — не понял Вадим и резко нахмурился, оглядываясь по сторонам. — Так, а теперь подробно и по порядку мне все рассказываете.

Артес повторил то, что узнал. На лице Паладина ни один мускул не дрогнул.

— Значит, Урлегур решил поразвлечься? — протянул Вадим нехорошим голосом. — Он еще не знает, с кем связался.

Вокруг приходили в себя бедолаги-аристократы. Видимо, зелье переставало действовать. Люди были крайне перепуганы и, естественно, близки к панике. Не будь они настолько обессилены, то тут бы жуть что творилось. Я буквально кожей чувствовала страх окружающих, невольно поежилась. Да ладно окружающие, мне и самой сейчас было неимоверно страшно. Я ведь так привыкла к талисману в последние годы, а теперь, без его силы, чувствовала себя совершенно беспомощной.

— Кто вы? — тихо спросил у нас Артес. — Вы ведь явно не те, за кого себя выдаете.

— Не так важно, кто мы, — ответил Вадим, — куда важнее, на чьей мы стороне, и что мы можем сделать.

— В этом-то и загвоздка, — с досадой пробормотала я, — что мы теперь можем, Вадим? Мы ведь полностью обессилены: ты без магии, меня ваше доброе Равновесие без стихии оставило. Да и Прядущий, как назло, снова где-то пропадает, так хоть Эридана с Олегом на помощь могли бы позвать…

— Ничего, будем справляться своими силами, — Вадим встал, подал мне руку, я поднялась на ноги.

— Ты вообще как себя чувствуешь, саданули-то тебе здорово, — я внимательно на друга смотрела.

— Ну-у, могло бы быть и получше, но бывало и похуже, — Вадим понизил голос до шепота. — Карин, ты же видишь, в каком состоянии окружающие. Не знаю, что там затеяла эта добродушная сволочь, но проку от наших партнеров по несчастью явно будет мало, они слишком напуганы и слабы. И вытаскивать всю эту братию кроме нас с тобой некому.

— Не хочу подрывать твой боевой дух, — мрачно ответила я, — но чем мы от них в данный момент отличаемся? Допустим, ты силен даже просто физически. А я-то что? Я такая же, как все эти хрупкие аристократки. Без талисмана я ни на грамм не сильнее их.

— Зря ты так, Карин, сила не только в магии и артефактах, — Вадим очень серьезно на меня смотрел.