Внутри у меня шла настоящая ядерная реакция, способная разнести в клочья все живое на несколько километров вокруг. Строгов, какая ж ты сволочь! Забыть, что между нами была любовь? Или хотя бы то, что я любила тебя?! Циничный, влюбленный в себя эгоист! Как же я тебя ненавижу!

     Теперь точно стало понятно, что пришел не детство босоногое вспомнить, а просто поглумиться.

    Уши мои запылали, от возмущения и стыда стало тяжело дышать, и желание послать в дальний пеший путь рвалось, как пойманный тигр из клетки.

      Однако я воспитанная барышня. Это раз. А два – много чести показывать, что ты, Строгов, до сих пор сидишь занозой в сердце.

      - Нет, не сошел. С чего такой вопрос? Алена, я бизнесмен, и никогда не делаю необдуманных предложений. Повторяю. На определенный срок мне нужна жена. И теперь я все больше убеждаюсь, что ты мне подходишь. Только что ты хотела послать меня куда подальше, но сдержалась, потому что воспитание не позволило. Ты правильная, хорошая девочка, которая не подведет и не начнет какую- нибудь свою игру. А то в агентствах все больше девочки "столичные, злобные, циничные". И то, что они со мной ради денег, будет видно бегущей строкой на лбу. А бизнесмены живут чуйкой, они считывают фальшь на раз. И я могу не получить то, что нужно, из-за неправильного выбора.

      - А я что, по-твоему, буду с тобой не из-за денег? – обида все-таки выплескивается.

      - Алена, не говори глупостей. Ты живая. И этот потрясающий стол на крыше ты накрыла не из-за денег. Просто ты хорошая девочка, и не можешь что-то делать плохо. И поэтому ты мне подходишь больше других.

      Мне показалось, что мою душу вынули и выкрутили, как тряпку – такой безвольной  и парализованной я почувствовала себя. Не зря ведение переговоров расценивается как искусство. Нужно потенциального партнера убедить – не вылизывая одно место, сохраняя свое достоинство и расположив его к себе. Вот так, одним штрихом найти слабое место и задеть его. Оценил мои усилия, похвалил, превратил в податливый пластилин… Но он не знает, как больно ранил меня своим предложением. Я с ужасом представила, как на людях улыбаюсь и говорю : «Да, дорогой!», а сердце истекает кровью от того, что «дорогому» на меня плевать. Я с ума буду сходить от его близости и невозможности быть с ним. Я судорожно сглотнула ком, душивший меня, и постаралась максимально спокойно ответить.

      - Спасибо за оказанное доверие. Но я не могу принять твое царское предложение.

      - Алена! Это просто работа. Я заключаю с тобой контракт на полгода с вот такой зарплатой в месяц и отдельно обговорим особые случаи.

    Он достал ручку, очевидно, из тех, которые бизнесмены считают счастливыми и подписывают ими контракты, и нарисовал на салфетке сумму, от которой при всей моей «немеркантильности» зарябило в глазах.

     И не только у меня. Лицо Полуянова вытянулось, как дыня – торпеда, а в глазах сверкнула неприкрытая алчность. Однако желая соблюсти приличия, он тут же взял себя в руки. Кашлянул, чтоб унять волнение, и как порядочный муж заявил свои права.

    - Сава, никаких особых условий! Это категорически недопустимо!

     Однако голос, вместо того, чтоб обрести сталь, сорвался на фальцет. И по губам Строгова мелькнула презрительная усмешка – он понял, что этот категоричный протест  просто жалкий «Пуньк!», и он за милую душу отпустит меня и закроет глаза на то, что может быть прописано в договоре мелким шрифтом.

     - Ромыч! Ну о чем ты! Я деловой человек, и никогда не смешиваю личные дела и бизнес. Для тех случаев, которые  ты посчитал особыми, у меня есть любимая женщина, так что на честь и достоинство твоей жены я не покушаюсь.

      Удар под дых. Размазал и растоптал. Я задержала дыхание, боясь разреветься. Но он правильно сказал, что я хорошая девочка и все делаю хорошо. И раз Строгов у меня в гостях, значит, я не имею права сорвать вечер своей истерикой.

    Когда легкие готовы были уже разорваться, я незаметно стала выдыхать и так же незаметно вдохнула. Эти манипуляции дали эмоциям передышку, и я смогла почти спокойно ответить.

     - Савелий, еще раз спасибо за предложение, но я вынуждена отказаться.

      На лице Строгова не дрогнул ни один мускул, ни на йоту выражение лица не изменилось, будто сейчас не его с его деньгами вежливо послали, а кого-то другого.  Позже, я конечно, вспомнила, что упертость и стремление добиваться своего были у него и раньше, а сейчас так и подавно! Сейчас он Царь! Просто Царь, и поэтому ни капельки не сомневается, что все будет так, как он решил. Обломись, диктатор столичный! Не все можно купить! Сволочь! Я держалась из последних сил, слезы подступали, и мне пришлось залпом выпить мартини, который за весь вечер я отпивала крохотными глотками. И да! Конечно же, Строгов позаботился об антураже. Мартини принес в подарочной упаковке, где вместе с бутылкой был и изящный конусообразный бокал для роскошного напитка.

     Подлец! Как он заботливо ополоснул его минералкой, надел оливку на деревянную шпажку и только потом налил напиток и подал мне.

  - Для контраста вкуса, - пояснил он, очевидно вспомнив, что я не спец по алкоголю.

        Строгов, увидев, что я опустошила бокал,  тут же считал мое состояние и снова поухаживал. Я, как загипнотизированная, следила за его красивыми руками. Длинные аристократичные пальцы, кисть с прожилками венок не создавали ощущения изнеженности. Наоборот, чувствовалось, что они с одинаковой готовностью и приласкают, и мгновенно сожмутся в крепкий кулак, чтоб кому-то объяснить, что он не прав.

     За что?! Он, словно филиппинский хилер, без инструментов вскрыл грудную клетку и с садистским интересом сжимает  мое пульсирующее в агонии обиды сердце. Я не помню, чтобы когда-нибудь в жизни мне было так плохо.

     Хотя нет. Стало еще хуже, когда Полуянов открыл рот. Я видела, что муж уже встал в стойку, и возможность заполучить баснословную сумму поработила его мозг. Но, как гордый отпрыск обедневшего, когда –то благородного рода, он счел нужным еще набить себе цену.

      - Сав, а почему ты не женишься на любимой женщине? И деньги платить не надо. К чему столько лишних телодвижений?! Я понимаю, таких, как Алена, днем с огнем не сыскать. Но все же? Деньги нам нужны, но нужны гарантии, что все будет так, как в контракте, и ты не выгонишь ее за какую-нибудь смехотворную провинность, чтоб не платить деньги.

       Едва уловимая усмешка коснулась губ Савы и тут же исчезла.

      - Ты невнимательно слушал. Я не смешиваю бизнес и личную жизнь. Брак – это дело политическое. Жена – визитная карточка мужа. И она должна нравиться всем, причем мужу необязательно. Уметь мило улыбнуться, помолчать, произвести приятное впечатление не только на деловых партнеров мужа, но и на их жен, детей, собачек и прочих. – И поймав настороженный взгляд Полуянова, уже с открытым превосходством добавил: - И не волнуйся, я верну твою Алену по истечении срока контракта. Да-да! У меня сейчас нет ни времени, ни возможности, ни желания искать подходящую кандидатуру на роль  настоящей жены. Во-первых, я не хочу жениться вообще, во –вторых, я не хочу отказываться от Лори. Но в свет ее официально явить тоже не могу. Она, как необузданная тигрица, если ты понимаешь, о чем я.

      Я поняла, что у моей хваленой выдержки есть предел, и уже несколько секунд отделяют меня от того, чтобы взять тарелку с чем-нибудь и надеть ее на голову этому циничному гаду. Снова выдохнув весь воздух, чтобы не было чем заорать, я сказала:

      - Похоже, я тут лишняя. Вы поговорите, потом Роман принесет чайник и торт. Думаю, Савелий, ты больше нигде не попробуешь такой.

      Невероятным усилием сдержав слезы, я постаралась без лишней суеты удалиться.

     И пошла я не домой, а к своей единственной подруге, бабе Кате. И только  переступив ее порог, дала волю слезам.

     Баба Катя от души плеснула мне валерьянки, усадила за стол. Обормот, почуяв мое состояние, тут же впрыгнул на колени и начал своей твердой, как у теленка, башкой бодать меня в подбородок. Господи! Ну почему я чувствую себя в чужом доме как дома, а дома – как в чужом?!