Однако ни сон, ни бесчисленные звонки и визитеры не могли выковырять из головы зудящую мысль – пора решать.

     - Неля, не соединяй меня ни с кем и никого не пускай. Всем скажи, что с Белым домом разговариваю, - выдохнув, как перед прыжком в холодную воду, отдаю приказ, и тут же, что опять не отложить в долгий ящик, набираю маму.

      - Приветствую самую мудрую женщину на свете.

        - Ты мне льстишь или хочешь подчеркнуть, что я уже старушка?!

        По голосу я понял, что она улыбается. Звонил я нечасто, просто заматывался, а мама тактично ждала, когда сыночка выкроит минутку.

        - Ну, допустим, старушкой я тебе не дам сделаться.

       - Ты нашел лекарство от старости?

       - Не то что бы совсем, но… ты же знаешь, что человек начинает стареть, когда перестает удивляться. Так вот я тебя сейчас точно удивлю.

      - Подожди, сынок, валерьянки накапаю.., - мама, конечно, утрировала свое беспокойство, но, может, и правда, с валерьянкой лучше усвоится новость?!

      - Я понимаю, что у тебя школа и все дела… Возьмешь больничный на недельку.

     - Сын?! – в голосе послышалась уже явная тревога.

      - Мам, что за проверка связи?! Сын, я. Сын. И твой сын женится через месяц. Наряды там не покупай. Приедешь, тут наведешь красоту, чтоб была не хуже невесты.

     Молчание в трубке означало одно – мамуля в шоке. Затем негромкое покашливание – и признак возвращающегося критического мышления – вопрос.

    - А при чем здесь мудрость? Ты уже не маленький, я уверена, что на пустышке ты не женишься, так что выбор твой приму.

     - Мудрость – это к другому вопросу. Скажи, пожалуйста, может человек раскаяться в своем поступке? И можно ли простить предательство?

      - Простить нужно по-любому, потому что это твоя боль. Она тебе мешает жить. И другой человек – не твоя собственность, не твое продолжение. Ты не можешь требовать, чтобы кто-то поступал только так, как ты хочешь. К тому же, человек может ошибиться, приняв химеру за настоящие чувства. Отношения – это не стабильность. Это постоянная работа, динамика. Нельзя считать, что раз услышав «люблю», ты получил в вечное владение того, кто это сказал.

      Тааак… Петрович, кочерыжка старая, таки проболтался, что я Аленой интересовался. Или это она о себе? Если так, то мой план – конфетка! Лишь бы двойной морали не получилось.

      - Так, значит, ты простила папу?

       - А разве речь обо мне? – немного растерявшись, мама попыталась уйти от ответа.

      - Ну ты тут такую выкладку сделала, что к любому подойдет. Так да?

       - Я поняла, что сама виновата. Я в школе пропадала, и домой тетрадки тащила и сама еле тащилась, а отцу не очень много внимания уделяла. Скорей бы до кровати добраться. Вот и получилось, что получилось. А женщина должна прежде всего с мужем ласковой и внимательной быть.

     Неожиданный поворот, ничего не скажешь. Вспомнил Алену, какой она была, когда только привез в Москву – уставшая от жизни, боявшаяся, что что-то не так сделает, с грустными глазами. И сейчас – почти шаловливая, посвежевшая.  Вот вам и ответ – нельзя женщине впахивать, как конь на пашне.

      - Мам, вот тут ты не права. Отец не копейки зарабатывал. Почему не настоял, чтоб ты не брала лишних часов?! Работала б на ставку, и на мужа время находила б!

     - Ну я же не могла подвести коллег? Если некому было вести?

      - Ага-ага! У кого нет коня, садитесь на меня?! Так?! Я же смог тебя заставить?!

     Почти детская злость на отца, уже давно пережеванная и переваренная, вдруг опять откуда ни возьмись, подняла голову.

      - Я тогда была упрямой, и отец не хотел со мной ругаться.

        - Возвращаемся к нашим баранам. Значит, ты простила его?

       - Простила. И давай закроем эту тему.

        «Э нет, мамуля, все только начинается», - ухмыляюсь я про себя, и готовлюсь морально к еще одному разговору. И хотя пострадавшая сторона – это мама, но отцовские обидки тоже пальцем не размажешь.

     Однако, на удивление, он не выказал никакой тревоги. Либо не хотел показать, либо тоже посчитал, что я большой мальчик. Он лишь лаконично спросил: «Помощь нужна?»

     И получив отрицательный ответ, тут же попрощался.

     А может, он отключился, чтобы не показать, насколько ошарашен? Но этого я точно не узнаю.

      А вот что я просто обязан узнать, так это все о сегодняшней ночи. Вернее о реакции Алены, о ее словах. «Люблю тебя..», не сказала, а скорей продышала она. А  я сбежал, трусливо и безответственно. Но разговор с мамой еще больше расшатал неприступные стены, ограждающие мою душу от боли и привязанностей.

      Надо с Аленой поговорить, в конце концов, я сам сказал, что прошлое должно остаться в прошлом. Мне не повезло любить чистую и невинную девочку. Но я могу любить эту хрупкую, нежную и стойкую, как оловянный солдатик, женщину.  Не на одну краденую ночь, а навсегда. Хочу, чтоб она задыхалась от страсти,  стонала, чтоб хрипела мое имя.

      Но как заговорить об этом?! Опять сделать вид, что пьян в лохмотья и мне море по колено? Иначе как подступиться к чужой жене? Оставшиеся месяцы контракта трахать ее, зная, что она может уйти? Прикипеть всем сердцем, телом и душой, а потом опять отрывать с кровавым мясом?

Нет, хватит прятать голову, как страус. Строгов я или где? И чтоб не передумать, набираю Алену.

      - Ну как ты? – сначала я хотел сделать вид, что ничего не помню, но сейчас все стало на место. Я не пацан. И вопрос задаю именно с провокационной целью. После ее долгого воздержания мое вторжение голодного  варвара наверняка отдается болью при каждом шаге. Да и следов оставил немало на ее теле, как клеймо собственника.

     - Ты о чем? – ее голос внезапно охрип. Моя ж ты девочка! И тот самый варвар – завоеватель сейчас победно потирает руки. Она не ждала, что я вернусь к теме нашей близости. Но нежданчик – это мое второе имя.

     - Я не слишком был груб?

      Я гад, наверно. Раньше  чуть не кончал от мысли, что заставлю Алену страдать, мучиться от моего безразличия и холодности. Сейчас меня прет от одной мысли о ее смущении. Черт! Она так мило краснеет! Теряется, как невинная девочка.

      Мое удовлетворенное Эго сыто икало и почесывало пузико – она не знала, что сказать. И я помогаю ей, еще больше вгоняя в краску.

    - Тебе больно?

     - Терпимо, - наконец она собралась с духом.

    - Вот и хорошо. Сегодня съезди в СПА, массаж, уход там… всего чего можно. Тебя водитель отвезет, я сам туда иногда на массаж заглядываю. Потом купи платье, туфли, белье – мы завтра ужинаем с компаньонами.

     - Я без СПА обойдусь и без массажа, - запротестовала Алена.

     - Надеюсь,  ты не мои деньги решила сэкономить? – я опять заставляю ее озвучивать щекотливую тему. Конечно, она стесняется следов на теле от моих жадных пальцев и губ. Я это понимаю, но хочу услышать.

     - Нет, не сэкономить, - получаю нерешительный полуответ.

     - Тогда не выдумывай.

     -Сава…., - и опять моя девочка не знает, как сказать.

     - Что?

    - Я не могу. У меня на бедрах следы. И на груди, - наконец скромница отваживается озвучить свои стесняшки.

    - А ты плохая девочка себя рассматривала в зеркало?- Мой рот непроизвольно разъезжается от уха до уха. Я никак не наиграюсь. Никогда раньше  мне не доставляла особого  удовольствия вот такая интригующая часть любовных игр. – Не переживай. Меня там все знают, так что только позавидуют тебе. Договорились?

     Представляю, как Алена сейчас краснеет и бледнеет от неловкости, и чувствую себя бессовестно счастливым.

     - Договорились, - неуверенно ответила она.

     - Завтра за тобой заеду в шесть. Будь готова, - я едва удержался, чтоб не добавить «Целую»

       Отключился и призвал секретаршу , чтоб она завалила меня делами, потому что нетерпение жгло, как скипидар под пятками. Я безумно хотел побыть с  Аленой... Но смогу ли удержаться от близости? Или затащу ее в первую попавшуюся гостиницу? Совсем свихнулся…